— Тоже нет.

В пользу Куинс-Пойнт говорило многое, и не в последнюю очередь то, что Ренни здесь была счастлива. С самого начала в поселке их приняли очень радушно. Прокладка рельсов была событием, которого давно ждали, а роль Ренни в выполнении проекта здесь признали без всяких оговорок. До того как они прибыли в Куинс-Пойнт, он никогда еще не видел ее такой уверенной в себе. А единственная вещь, которая омрачала ее жизнь эти последние недели, вот-вот должна была исчезнуть.

Джаррет протянул руку к заднему карману джинсов, вытащил оттуда листок бумаги и помахал им перед ее носом.

— Что это? — спросила Ренни.

— Телеграмма от Джея Мака. Только что получена. Сегодня днем вынесли решение.

Ренни села, взяла бумагу из рук Джаррета и развернула ее на коленях, пытаясь в темноте разобрать, что там написано.

— Давай я тебе помогу, — сказал он. — Там сказано: «Пожизненные каторжные работы». Судья наконец вынес приговор Холлису, Ренни.

Она долго сидела, глядя на бумагу, и не говорила ни слова. Прошло шесть недель с тех пор как Ренни и Джаррет закончили давать показания против Холлиса Бэнкса. Суд длился после этого еще две недели. Газеты раздували дело по всей стране. Присяжные совещались всего несколько часов и вынесли обвинительный вердикт. Теперь был вынесен и приговор. До этого момента Ренни чувствовала себя так, будто ничего не было, решено.

— Я уже думала, что этого никогда не произойдет. Она посмотрела на Джаррета, в ее ясных глазах была боль.

— Я рада, что так кончилось, — тихо сказала она. — Я никогда не хотела, чтобы его повесили.

Джаррет подумал о всех ни в чем не повинных пассажирах поезда номер 412, забрал листок и спрятал его в карман.

— Ты более снисходительна, чем я.

Ренни покачала головой.

— Я так не считаю. Ты мог убить его в церкви, но не сделал этого.

— Мне чертовски повезло, что я не убил в этой церкви тебя.

Ренни так тоже не считала.

— Твоя рука была тверда как камень. Ты просто притворялся, чтобы Холлис сделал ложный шаг, — и он заглотнул наживку. С твоей стороны мне не угрожала ни малейшая опасность.

— В твоих словах я слышу уверенность, что все произошло именно так. — Джаррет поднял брови и искоса посмотрел на нее. — Твоя уверенность во мне получила должную оценку, хотя она и не совсем оправданна.

Ему удалось посеять маленькое зернышко сомнения. Ренни нахмурилась и скептически посмотрела на него. Джаррет усмехнулся в ответ. Ренни покачала головой, не зная, что с ним делать;

— Ты никогда не будешь говорить мне правду, а? — спросила она.

— Я не могу. Я не уверен, что сам ее знаю. Джаррет помнил, как его сердце билось, рука тряслась, плечо опустилось под странным углом, и ни за что на свете не мог сказать, что из этого было от страха, а что — притворством. Когда Холлис Бэнкс начал уходить с Ренни, на него снизошло абсолютное спокойствие. Он стал действовать, потому что он просто никак не мог поступить иначе.

— Мне кажется, это были самые долгие секунды в моей жизни, — сказал Джаррет. — Я просто не помню, что тогда происходило.

Ренни положила руку на его раненое плечо и стала осторожно растирать.

— Оно тебя сегодня беспокоило, да? Я наблюдала за тобой.

— Вот как? — Он вытянул ноги, положив голову ей на колени. Ренни продолжала массировать его плечо, и прикосновения ее рук исцеляли так, как не смог бы сделать ни один врач. — Тогда, должно быть, это верно.

— Что должно быть?

— Ты решишь, что я сошел с ума, — сказал он, закрывая глаза. Слабая улыбка тронула его губы. — Большую часть дня у меня волосы на затылке стояли дыбом. Я подумал, что Дансер Таббс находится поблизости.

Пальцы Ренни на миг застыли, затем продолжили свою работу.

— Джаррет, я наблюдала за тобой утром, когда ты определял работу… но не днем.

— Это не мог быть Дансер, — сказал он. — Он не рискнет появляться на публике среди дня.

— Он и не рисковал, разве нет? Никто ведь его не видел.

Джаррет засмеялся.

— Ренни, мы ведь даже не знаем, был ли он здесь.

— У тебя на затылке волосы встали дыбом. Этого для меня достаточно.

Он поддакнул. Дело стоило того, чтобы она продолжала заниматься его плечом. Время от времени ее пальцы будут задевать его шею как раз выше воротника. Это тоже будет очень неплохо.

— Возможно, у тебя есть какая-нибудь теория, объясняющая, зачем он бродит в окрестностях Куинс-Пойнт.

— Может быть, он думает, что железная дорога угрожает его спокойствию.

— Не знаю. Куинс-Пойнт находится на приличном расстоянии от его юрисдикции.

— Может быть, он просто любопытен.

— Дансер Таббс сохраняет свое уединение просто потому, что он совершенно не любопытен.

— А может быть, — медленно сказала она, слегка сжимая его плечо, — он пришел, чтобы позаботиться о птице с перебитым крылом.

Джаррет сдвинул брови.

— Птице с?.. — Он вздохнул. — Как я предполагаю, ты имеешь в виду меня.

— Мммм.

— Я думаю, такое вряд ли возможно.

— Почему же? С тех пор как мы здесь появились, ты заботился, чтобы у Дансера всегда были припасы. Я знаю, что Джей Мак просил тебя об этом, но ты и сам бы так поступил. Он здесь, чтобы тебя отблагодарить. Для Дансера это единственный способ принимать подарки.

Ренни щелкнула его по носу.

— А знаешь, что еще?

— Хммм?

— Я думаю, что, если Мэгги действительно хочет научиться врачеванию, ей нужно провести время с Дансером Таббсом.

— У вас, миссис Салливан, очень богатое воображение, — осторожно прокомментировал Джаррет.

Ренни наклонила голову, приблизив свои губы к губам Джаррета.

— Ты так думаешь?

Он кивнул. Его губы прикоснулись к ее губам.

— Хочешь знать, что я сейчас воображаю? — лукаво спросила она.

— Нет, — прошептал Джаррет. Его глаза открылись и посмотрели в ее глаза. — Я хочу проделать то, что ты воображаешь.

— Ты уверен? — Хмм-мм.

Ренни слегка подтолкнула его локтем и сдвинула со своих коленей. Через несколько секунд она уже стаскивала с себя платье, чулки и туфли. Когда Джаррет преодолел шок и понял, что она действительно хочет сделать, он присоединился к гонке, швырнув за спину свои пыльные башмаки с джинсами и забросив на ветку рубашку и белье. Он нырнул в воду лишь на мгновение позже, чем Ренни.

Она вынырнула, смеясь и потряхивая головой. Вода брызгами разлеталась во все стороны. Он ощупью нашел в воде ее ноги и потянул вниз. Она барахталась до тех пор, пока он не нашел ее губы. Она пустила пузыри ему в рот. На этот раз они появились на поверхности вместе, веселые и задыхающиеся. Хлопчатобумажная сорочка Ренни прилипла к ней как вторая кожа. Руки Джаррета скользнули под нее и начали процесс линьки. Джаррет забросил сорочку на берег, оставив Ренни обнаженной, как и он сам. Ее тело гладко скользило по его телу, груди терлись о его грудь. Он обхватил ее бедра и поймал ее рот своим. Она обвила Джаретта ногами.