Его провожатый что-то крикнул, обращаясь к залу. И тут же вокруг раздалось громкое похрюкивание. Мандреду потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это, должно быть, смех.

— Что смешного? — холодно спросил он.

Его провожатый дернул себя за нижнюю губу и пристально посмотрел на него.

— Ты правда не знаешь, не так ли? — спросил он наконец с сильным акцентом.

— Чего не знаю?

— Я Оргрим, герцог Нахтцинны.

Мандред недоверчиво посмотрел на своего собеседника. Шутит он, что ли? Ничто не отличало его от других троллей, находившихся в зале. Если же это действительно герцог, а он теперь не ответит ему, то непременно оскорбит. Если же он только притворяется, что является предводителем троллей, и Мандред передаст ему фальшивое послание, то его нельзя будет — по крайней мере, по человеческим меркам — упрекнуть в том, что он вел себя невежливо по отношению к хозяину.

— Королева Эмерелль хотела бы получить сведения о том, не находится ли в плену еще кто-то из эльфов.

Оргрим что-то крикнул в зал. Мандреду показалось, что тролли с ненавистью посмотрели на него. Затем герцог хлопнул в ладоши и отдал приказ.

— Нам принесут еду и питье, — официальным тоном произнес Оргрим. — Никто не скажет, что я не угостил тебя самым лучшим, что есть в кладовых Нахтцинны.

Принесли два рога длиной с руку. Оргрим поднес свой к губам и осушил его одним глотком. И выжидающе поглядел на Мандреда.

Ярлу пришлось поднатужиться, чтобы поднять рог. Ни в коем случае нельзя напиваться! Только не в эту ночь! Но если он не выпьет ничего, то обидит хозяина. И он сделал глоток, пролив добрую часть липкого мета на бороду.

Оргрим громко рассмеялся.

— Да у нас даже дети пьют больше, чем ты, человечек.

Мандред поставил рог.

— Мне кажется, что у вас дети рождаются пожалуй что и моего роста.

Герцог хлопнул его по плечу, от чего Мандред едва не упал с лавки.

— Хорошо сказано, человечек. Наши новорожденные действительно не такие нежные червячки, как ваши дети.

— Возвращаясь к вопросу эльфийской королевы относительно…

— Нет в плену эльфов. — Герцог снова дернул себя за нижнюю губу. — Кто это такое сказал?

— Эльфийка, которая была здесь в заточении, — коротко ответил Мандред.

Князь троллей положил подбородок на руки и задумчиво посмотрел на него.

— Где же это она бродила? Война давно закончилась. Всех пленных обменяли. — Если бы не массивная нижняя челюсть с выступающими клыками, Оргриму, вероятно, удалась бы чарующая улыбка. А так получилась нагоняющая страх гримаса. — Тем не менее я очень сильно надеюсь на то, что Эмерелль не восприняла всерьез ее речи.

Мандред испытывал очень сильную неуверенность. Если бы о плене Шалавин рассказал ему кто-то другой, а не Фародин, то он, вероятно, поверил бы Оргриму. Герцог был совершенно не таким, каким он представлял себе троллей. В историях они выглядели глупыми, грубыми людоедами, которых легко водить за нос. Ничего из этого не подходило к описанию Оргрима. Напротив! Мандреду казалось, что герцог ведет какую-то свою игру.

На другом конце стола устроилась старая троллиха. Она принесла с собой плоскую деревянную тарелку с супом и большую кривую ложку. Ее грубое платье было усеяно дюжинами заплат, среди которых не было двух из одинаковой ткани. Она сильно моргала каждый раз, когда поднимала глаза от миски. На морщинистой шее висело множество кожаных шнурков, на которых болтались амулеты: крохотные фигурки, вырезанные из костей, каменные кольца, перья, засушенная птичья голова и что-то похожее на половинку воронова крыла.

— Кто это? — шепотом спросил Мандред своего хозяина.

— Ее зовут Сканга, и она такая же древняя, как наш народ. — В голосе Оргрима слышалось уважение, быть может, даже немного страха. Он говорил очень тихо. — Она могущественная шаманка, которая говорит с духами и может усмирять или же, наоборот, вызывать бури.

Мандред украдкой бросил взгляд на старуху. Сумеет ли она прочесть его мысли? Лучше думать о чем-нибудь другом!

— После долгого пути я чуть не умер от голода. Я бы даже не отказался отобрать у старухи миску.

Герцог принялся многословно извиняться за то, что еда несколько задерживается. Ее сначала нужно было еще забить, чтобы поданное к столу мясо было совсем свежим. Оргрим рассказал, что свинина оказывается на вкус гораздо нежнее, когда животное, перед тем как убить, немного отобьют. Но самое главное якобы заключалось в том, чтобы убить животное прежде, чем оно заподозрит, что его сейчас убьют. Оргрим утверждал, что страх вызывает дурные соки, которые портят мясо. Мандред никогда прежде не слышал о подобном, но слова герцога звучали очень убедительно.

Пока они ждали, Оргрим развлекал его рассказом об охоте на кашалотов. Он польстил Мандреду, похвалив смелость людей, когда они встали на сторону эльфов во время последней войны. Особенно хвалил он подвиги героического короля Альфадаса.

Мандред улыбался про себя. Интересно, что сказал бы Оргрим, узнай, что сидит рядом с отцом Альфадаса? Нет, этого он ему не скажет. Тяжелая гордость охватила его, когда герцог рассказывал ему о битвах, в которых сражался его сын.

Наконец подали на стол. Тролль с одутловатым лицом и обвисшими щеками принес два больших деревянных блюда. На них лежало ароматное жаркое с гарниром из золотисто-коричневых луковых колец. Большего из двух жарких с лихвой хватило бы на то, чтобы накормить троих изголодавшихся мужчин. «А меньшее жаркое весит фунта два», — прикинул Мандред.

— Как гость ты можешь выбирать, — указал Оргрим на блюда. — Какое из двух ты предпочитаешь?

Ярл вспомнил предупреждение Фародина. Если он возьмет большее блюдо и съест только его часть, то тролли могут расценить это как оскорбление.

— С учетом моего роста, было бы более чем дерзко просить больший кусок, — высокопарно произнес Мандред. От аромата жаркого у него потекла слюна. — Поэтому я выбираю меньший из кусков.

— Да будет так. — Князь троллей кивнул толстому повару, и тот поставил блюда на стол перед ними.

Оргрим ел руками. Безо всяких усилий он разрывал мясо и клал его в рот. Еще был подан свежий хлеб, который они обмакивали в соус.

Мандред снял с пояса нож и разрезал жаркое на шесть толстых кусков. Когда он надрезал мясо, в густой луковый соус потекла темно-красная кровь. Жаркое было вкусным. У него была хорошая корочка, но внутри оно было нежным и с кровью. Мандред ел жадно. За долгие дни в лодке он забыл вкус горячего. Когда он жевал, из уголков рта тек сок жаркого. Он с наслаждением обмакивал свежий хлеб в соус и лук. Запивал все тяжелым метом. Поистине, Оргрим умел угодить гостям.

Остальные тролли, впрочем, вели себя странно. Чем дольше длилось пиршество, тем тише они себя вели. Некоторые в свою очередь нанизывали мясо на длинные деревянные вертела. Но большинство просто смотрели на Мандреда. Может быть, завидуют такой вкусной еде? Постепенно под их взглядами ему стало не по себе.