— Помогите мне подняться и отведите на стену. Я должен видеть…

Пятисотметровая область на выходе из каньона обратилась в оплавленный кратер, в котором все еще застывал камень. Едкий, желтоватый, чадящий дым нес навстречу лицу обжигающе горячий, южный ветер. Там не осталось ничего живого. Центр лагеря южан попросту испарился, вместе со всеми кто там сражался. Немыслимая реальность доходила до сознания Айра долгие минуты, пока опираясь на плечи двух солдат, он молча взирал со стены. А потом он дрогнул и заплакал. Пустые, бессильные слезы, сами собой покатились из зеленых глаз, оставляя дорожки на покрытом кровью и пылью лице.

Айр знал что это может случится. Он часто прокручивал у себя в голове, что он будет делать и как будет это переживать. Ведь и он, и Лана, были воинами, а значит всегда ходили по краю. Но в глубине души, Айр почему-то по детски верил в то что беда обойдет их стороной. Что храбрая, добрая, звонкая и непоседливая сребровласка никогда не покинет его. Что счастье продлится навечно. Но это случилось и это было нельзя изменить. Или можно? Отчаяние быстро сменилось безумной надеждой, оттолкнув солдат, рыцарь повернулся к колдунье и крепко сжал ее плечи:

— Она же твой хранитель! Ты ведь можешь ее призвать, можешь вернуть? Да? — его голос отражался от стен каньона хриплым карканьем воронья.

— Я зову! Зову все время. Но, Айр, человеческая часть ее души… Ее больше нет. Она ушла в Колесо. Осталось лишь ядро ее сил, лишенное разума и воли. Даже если оно сформирует “Эго” снова, это уже будет не Лана… — попыталась объяснить детали харгранка, едва выговаривая слова, ее язык как будто обратился в застывший кристалл льда.

С глухим ревом, недавно бывший при смерти, Айр ударил кулаком в стену, черный обсидиан треснул и пошел сколами, а Ульма испуганно вздрогнула и попятилась. Лицо возлюбленного было черным от горя, а в глазах клубилась обреченная злоба.

— Молчи! Просто молчи! Не говори мне этого. — прохрипел рыцарь сжимая кулаки и делая шаг вперед, к харгранке. А потом с трудом выдохнул запертый в груди воздух и резко разжал их, — Прости. Прости солнышко. Я не в себе… — его лицо исказилось, а тело обмякло, начав заваливаться набок. Его успели подхватить бойцы, не дав рухнуть со стены, а после отнесли в крепость. Граф, а теперь уже герцог, плохо помнил следующие две недели, прошедшие прежде чем ему нанес визит посланец Королевы.

Сэра скользнула в синий полумрак комнаты, в дальнем углу которой, стояла большая кровать. Окон в помещении не было, но свет был достаточно яркий чтобы разглядеть его обитателя. Айр сильно осунулся и похудел. В сухом, обтянутом кожей лице, сложно было узнать его таким, каким его помнила фрейлина. Рыцарь еще не успел отойти от полученных ран и тяжести потерь. Изящно поклонившись, девушка вежливым тоном произнесла:

— Герцог Дюбуа. Я к вам с официальным визитом, по поручению Ее Величества. Она желала бы видеть вас лично, но к сожалению в последнее время хворает…

Айр перевел на гостью пустой взгляд, в котором пару мгновений назад тускло блеснуло узнавание. Приветственно кивнув в ответ, он указал ей на стоящее неподалеку кресло:

— Присаживайтесь, леди Грейсер. Что желает мне сообщить Ее Величество?

Пройдя ближе к кровати, Сэра присела, неотрывно смотря в лицо рыцаря. То что их связывало, сейчас исчезло. И он был ей словно чужой. Сложив руки на груди, она степенно произнесла:

— Королева шлет вам свои искренние соболезнования, герцог. И признает ваше право наследовать земли отца. А так же я должна сообщить что Ее Величество нуждается в вашей…

— А ты сама, Сэра? Что чувствуешь ты? — с вспыхнувшем пламени в голосе, перебил ее новый хозяин замка.

Прежде чем ответить, девушка помедлила обдумывая свои слова. В ее взгляде мелькнуло сочувствие и потаенная боль, прежде чем она осторожно ответила:

— Мне хочется винить тебя, Айр. Сначала я потеряла брата, потом обрела сестру только затем чтобы и ее потерять. Я не успела к ней даже толком привыкнуть… Но я знаю что ты не виноват. И верю что все что возможно было сделать, ты сделал. Но у нас нет на это времени, герцог. Нас предали. — в конце предложения голос фрейлины сквозил холодом.

— Предали?

— Ларийцы высадились в Южнобережье неделю назад. Город им сдали без боя. Я уже находилась в пути к вам, когда меня достигло письмо королевы. Айр, Лейнард Восточный поддержал захватчиков! И сейчас разделившись на две армии, они двигаются в Тарсфол. Они уже осадили форт Равен, а вторая часть их сил почти беспрепятственно прошла по землям Восточных Баронств. И сейчас, когда твоего доблестного отца больше нет… Ее Величество нуждается в тебе.

Смысл произнесенных Сэрой слов, Айр осознал сразу. Пазл в его голове окончательно сложился в цельную картину. Яростно зарычав, воитель сел в кровати. Подчиняясь воле, ослабевшее тело быстро возвращало себе прежнюю силу и стойкость. У него вновь была цель. Вернутся в родовое поместье отца. Заключить контракт с Тауриэелем. И покарать предателя и убийцу возлюбленной. Все стало просто. С мрачным светом в глазах, рыцарь ответил испуганно отпрянувшей Сэре:

— Я услышал просьбу Ее Величества. Сегодня же я начну сбор наших сил и через два мы выступим в Тарсфол!

Интерлюдия.

Тишина. Спокойствие. Безмятежность. Башня что подпирает собой небосвод. И бесконечный океан лживых, погасших звезд. Они сверкают лишь если на них посмотреть, но без взгляда снова гаснут, как будто их и не было там никогда. Я смотрю. Смотрю уже долго, любуясь их красотой. Их волшебная мимолетность когда-то манили меня, своей тайной, надеждой и верой в волшебство.

А потом мой взгляд падает вниз, на тех кто являлся мной в разный момент времени. Истина и подделка, слитые воедино. Их противоречие выглядит словно насмешка над моей судьбой. Я — пустой и разбитый не-бог, взгляд без смотрящего, разум без души, сожженной когда-то, эоны назад, в напрасной и бессмысленной битве против сил что лежат за границей бытия.

И сейчас я лишь смотрю. На то как в бесконечности падают лживые звезды, и на тех кем я была, или, возможно, не буду уже никогда. Девушка с платиновыми волосами, высокая и изящная словно лань стоит напротив юноши с пугающе похожим лицом и голубыми глазами. Она испуганно озирается по сторонам, в фиолетовом-синем, безбрежном океане пустоты. Этой мой домен. Место куда уходят все души. Я — Колесо. Меня нет. Я была. Или буду.

— Сучий