собственных ногах и со знакомым «Ой» растянуться по полу. Мне кажется, в этот момент до меня даже долетело не менее знакомое «Извините».

Так вот, открыл я, значит, один глаз и слежу за обстановкой, а они прям со всех сторон обступают и двигаются точно к моему лежаку. Надеялся, что ошибся, но нет. Определённо ко мне.

— Нахер пошли! — резко уселся и указал в сторону лежанки Бивня. Бес, к слову, спал очень крепко.

Девчата на секунду замерли. Было видно только, как у них в темноте глаза алыми огоньками поблёскивают. Крипота, не передать словами. Однако пауза была недолгой, и вскоре бабье войско снова шагнуло вперёд.

Мне пришлось рыкнуть, накинув в голос немного силы, и только тогда, похоже, подействовало. Демоницы сперва вжали головы в плечи, а затем, как ни в чём не бывало, сменили направление движения, и на этот раз целью их безудержной любви стал Бивень.

— Что за⁈

Бес едва успел продрать глаза, как Коша вместе с другой мелкой обхватили его ноги, а ещё две демоницы, те, что постарше, взялись за верхнюю половину Бивня. Он даже сказать больше ничего не успел, как вокруг его шеи затянулся хвост, руки попали в плен, а ещё через секунду самая старшая из девушек задрала свою рубаху и накинула к нему на голову, плотно прижав несчастного к своей груди.

— М-м-м! — промычал Бивень, попытался выбраться, но тут же схлопотал сперва удар по яйца от Коши, потом под дых от другой демоницы, а затем и по лбу.

Жалобно простонав, он ещё раз беспомощно дёрнулся и затих, а самки принялись тереться о него щеками. Видел похожую реакцию у котов на кошачью мяту, только тут в роли кошачьей мяты выступал Бивень.

— Вы ему хоть воздух-то оставьте. — зачем-то дал свой чрезвычайно важный совет.

В ответ на меня уставилось четыре пары голодных глаз. Ярче всего горели у самой старшей, которая заткнула Бивню рот сиськой. В темноте смотрелось жутко.

— Разберёмся. — в голосе девушки послышалась усмешка.

Я сглотнул и отвернулся к стенке. Женщины, сука, страшные создания. Не хочешь любить — заставим. Не умеешь — заставим. Что такое? Думаешь убежать? Не-а, вот тебе титька. Теперь не думаешь. Бр-р-р…

Хотя, возможно, в рамках преисподни это оправданный метод, у которого есть масса своих плюсов для выживания популяции.

— Хью.

Да твою мать.

Открываю глаза, вижу морду Мавики. По своему обыкновению сидит на корточках рядом с моей лежанкой, подогнув платье под попу.

— Завтрак? — прохрипел я сонливым голосом.

— Завтрак. — бодренько ответила она.

Я снова закрыл глаза, потому что нельзя просто так взять и подняться с постели, даже если ты весь такой из себя выспавшийся, и тем более нельзя, если ты нихрена не выспавшийся. Нужно сперва потянуться, зевнуть, помечтать о том, как было бы здорово поспать ещё пару часов, и только потом вставать.

— Давай-давай. — подгоняла близняшка.

— Даю-даю.

Наши утренние интеллектуальные диалоги никогда не отличались особой насыщенностью. Мне обычно приходилось заводить голову с толкача, а Мавика просто улыбалась своей акульей улыбкой и хлопала глазами.

— Ну?

— Что «ну»?

— Что там дальше?

Я медленно закрыл глаза, а потом также медленно открыл.

— Где?

— Ох, котёл с чертями, Хью! В твоей истории! Я всю ночь не могла уснуть, думала, как сюжет дальше пойдёт! Давай рассказывай!

— Вечером. — коротко ответил я, чем вызвал волну негодования. — Если я в таком состоянии начну рассказывать, то это будет простое изложение фактов, а тебе нужно, чтобы было интересно и захватывающе. Так что терпи. И пошли уже завтрак готовить, я хочу сегодня сходить в псарню.

Мавика хотела что-то сказать, но затем закрыла рот и просто выдохнула через нос.

— Ты только надолго там не пропадай. Есть вероятность, что госпожа Хелена пожелает увидеть тебя сегодня вечером.

Кто бы моё мнение спросил. Хотя, подозреваю, что все его и так знают, просто этим же всем глубоко насрать.

— Хорошо.

Поднявшись с лежанки, двинулся в сторону выхода, а затем внезапно вспомнил о ночном происшествии и взглянул на лежанку Бивня. У него, к слову, вообще ничего не изменилось. Его по-прежнему насильно любили.

Когда мы с Мавикой проходили мимо, две демоницы оторвали головы от пастели и, несмотря на сонные морды, умудрились изобразить нечто похожее на дружелюбную улыбку.

— Доброе утро, Хью, — поздоровались они в один голос. Прозвучало как «оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём». Но нет, спасибо, я, пожалуй, откажусь. Не для вас меня папа с мамой растили, сучки.

— Доброе, — ответил максимально нейтральным тоном. Правда, им и этого хватило. Демоницы заулыбались, а когда отвернулся, из-за спины послышались воодушевлённые шёпотки.

В общем, так началось очередное утро в нашей деревне дураков. Не добившись продолжения истории о пергаменте смерти, Мавика махнула рукой и отправила меня готовить завтрак. И вроде бы всё было как обычно, каша получилась отменная, но когда я стал нарезать вкусняшку для Ириски, то чуть по пальцам себе не резанул от жуткого, пробирающего до костей воя, который разлетелся над всей территорией поместья. Он был протяжным, жалостливым, тоскливым, но оттого не менее страшный. И я догадывался, кому эта волчья пародия принадлежит.

«Аву-у-у-у-у-У-У-У-У-У-У-У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-ууууу!!!»

— Ириска, блядь! — тихо выругался я, ударив по столу кулаком.

Всех собак сейчас подымет, объясняй потом, почему у нас адская гончая воет. Тут даже луны нет.

Быстро навалив порцию каши для Тифа и завернув кусок мяса для Ириски, побежал в сторону псарни. Ещё на подходе услышал недовольное ругательство беса и не менее недовольное рычание гончих.

— Что у вас тут происходит⁈ — влетел я через калитку в воротах и застал странную картину.

Тиф уже был на ногах и вооружён гром-палкой. Гончие расхаживали по клетке из стороны в сторону, били хвостами по прутьям и издавали звуки, отдалённо напоминающие собачий лай. Что касается виновницы торжества, то она всё так же сидела в своей одиночке, только, в отличие от остальных, виновато понурив голову.

Однако, стоило ей меня увидеть, как зверюга тут же приободрилась, заскулила и заметалась по клетке, как волчок. Даже предприняла пару попыток просунуть лапу между прутьев.

— Ты слышал, что она тут устроила⁈ — прокричал Тиф, размахивая палкой. — У меня чуть сердце не остановилось, когда эта дрянь завыла.

— Да слышал… Всё поместье слышало. — ответил ему и обратился к Ириске. — Ну