– Тебе тоже нелегко, да?

Блеск в ее глазах потускнел, а улыбающееся лицо померкло. Она падала все ниже и ниже. Обратив свой взор к морю, она будто говорила своим видом, что я ее совсем не знаю. Безжалостная и ревнивая. Нужно прекратить судить по внешности. Может быть, это единственное, что я сделаю правильно.

– Бывает, что неожиданно узнаешь то, чего никогда не хотел знать. Правда?

Я чуть не проглотил свой язык. Могла ли она заглянуть в мою душу? Читала ли она мои мысли? Может быть, эти темные, чужие глаза могли глубоко чувствовать рану внутри меня? Она могла почувствовать секреты, которые я скрывал. Кто знает?

– Думаю, лучше и не скажешь.

Мой голос прозвучал как шепот, а ее губы удивленно скривились. Я был заворожен. Ей это удалось. Она пленила меня одной фразой.

– Правда?

Фраза сорвалась с ее губ с удивлением, не отличавшимся от моего. И я уверен, что она ответит добром на мой полный надежды взгляд, поэтому кивнул.

– Правда.

Снова повернув голову к волнам, она фыркнула и позволила слезе упасть на щеку. Я протянул руку в попытке смахнуть капельку. Ее дрожащие губы выдавали переживания, а по лицу было понятно, что она хотела сказать, когда повернулась ко мне. Это было больше похоже на: «Я замолчу, но ты пойми».

Она глубоко вздохнула, сцепив руки, и, к моему удивлению, вдруг заговорила:

– Я росла в разлуке с отцом с самого детства. С мамой они якобы были женаты, но я никогда не видела их вместе. Никогда по-настоящему не чувствовала присутствия отца. Потому что большую часть времени его не было рядом со мной: когда я сделала первый шаг, когда впервые произнесла слово «папа» или когда впервые пошла в школу. Потом я узнала, что моя мама намеренно скрывала это от меня. Мой отец пользовался ее и дедушкиными деньгами, потому что он наглый ублюдок, который ничем не занимался, просто сидел на шее.

Ее прямые волосы прилипли к шее в сильную июльскую жару.

Я с трудом сдерживал себя, чтобы не протянуть руку и не поправить их. Айбюке пыталась выплеснуть все, что накопилось внутри.

Она продолжила:

– Они развелись еще до того, как я начала учиться в школе. Мне было все равно. Отсутствие отца всегда было для меня лучше, чем его присутствие. Я привыкла к тому, что его не было все это время, но я все еще помню свою маму. И узнала от мамы и дедушки, что он проиграл в азартные игры все деньги, которые получил.

В ее глазах мелькнула ярость, когда она расправила плечи и повернулась ко мне, и я еще глубже осознал, какой гнев она испытывала по отношению к своей семье. Осознание, что наши проблемы, хоть и разные, но одинаковые, заставило меня улыбнуться. Мы оба были разочарованы из-за своих отцов.

– Я ненавижу его. Ненавижу любовь мамы к отцу. И ее глупость, и то, как мой отец бессовестно использует ее. Бывают моменты, когда я ненавижу их обоих. Мне хочется ругаться вслух.

Улыбка на моем лице расширилась от ее слов, она была очень милой, когда злилась, хмурилась и морщила свой нос. Я не мог понять этот ее бунт против, по сути, чужого человека, не мог понять ее агрессивного поведения. И пока я наслаждался, развлекаясь каким-то образом, мой взгляд не отрывался от ее губ.

– Я дочь таких родителей, такой матери, такого отца…

Пусть закончит фразу или ругает своих родителей. Мне не хотелось ей мешать. Но с первого мгновения как я увидел ее, мне хотелось поддаться импульсу желания, поэтому я не сдержался и поцеловал ее. Мои руки коснулись ее щек, которые были влажными от слез. Я потянул ее к себе, но она пока никак не отреагировала, а просто затаила дыхание и неподвижно стояла передо мной. Мне начало казаться, что Айбюке хочет меня ударить, поэтому я отступил, но, подняв свой взгляд, понял – ее глаза закрыты, а дыхание участилось.

– Что ты сделал?

Она открыла глаза и трепетно коснулась своих губ. Я не знал, что сказать в ответ, но хотел быть честным. Если то, на что я надеялся, сбудется и начнется то, чего мне хотелось по-настоящему, то все должно было быть без лжи и обмана.

– То, что я хотел сделать с первого момента, как увидел тебя.

Она прикоснулась к губам вновь, и от этого мне захотелось поцеловать ее снова.

– Вероятно, Ворчунья надерет мне задницу, но не более того. Ты так много болтала, что я не смог удержаться. Прости меня.

Я подошел к ней чуть ближе, набравшись смелости извиниться. Она смотрела на меня неверяще и непонимающе и выглядела совершенно ошеломленной.

– Кто такая Ворчунья?

Конечно, она не знала, о ком я говорю, а когда узнает, сложно будет представить реакцию, но я не собирался скрывать этого.

Когда я промямлил правду, сказав: «Ниса, это Ниса», я увидел удивление на ее лице, а затем она захихикала. Искренне. Она была естественной, не надуманной и, несмотря ни на что, действительно красивой. Ниса сказала, что ее красота – главная причина, по которой я хочу с ней сблизиться, но она ошибалась. Несмотря на то что Айбюке красивая девушка, я чувствовал, что в ее душе скрывается что-то еще. И я хочу открыть ее, узнав настоящую Айбюке, которую она скрывает. Может быть, это звучит банально, но это важно. Я хотел увидеть настоящую чистую красоту внутри, и когда я смотрел на нее, у меня было предчувствие, что, так или иначе, я ее увижу.

– Значит, ты тоже?

Я отчетливо понял подтекст ее вопроса. Она знала о притяжении между нами и о том, что оно не было односторонним. Меня радовал наш диалог, на самом деле, впервые за долгое время я так радовался чему-то. Мне казалось, что это достаточно хорошо, чтобы отвлечься от проблем.

Айбюке выжидающе на меня смотрела.

– Да, я тоже, – сказал я, кивнув в знак согласия. Я никогда не видел, чтобы чьи-то глаза так ярко сверкали.

Вдруг она схватила меня за шиворот и притянула к себе. Когда ее губы мягко коснулись моих губ, я закрыл глаза. Эта девушка влила в меня свою магию и заворожила. А я ей это позволил. Мне хотелось, чтобы Айбюке стала той, кто пробудит во мне чувства, искра между нами просто обязана была вспыхнуть. Но теперь, когда я почувствовал ее кожу на своей, я понимаю, что все мои представления были мелочью. Я впервые в жизни встретил девушку, которая заставила трепетать мое тело и душу, и чувствую между нами связь, от которой заходится сердце. Во мне нет сил противиться такому чуду. Я больше не смогу убежать, это попросту невозможно.

Конечно, это был не первый раз, когда я целовал девушку: было несколько неуклюжих попыток, но мне было все равно. Это совершенно другое. Эти губы стоили того, чтобы нарушить любые обещания. И это меня ничуть не беспокоило. Я смогу все объяснить Нисе.

От старых тетушек и дядюшек, находящихся вокруг нас, доносились не самые приятные речи, поэтому я быстро поднялся на ноги и потянул ее за собой. Айбюке чувствовала себя неловко и смущалась окружающих ее людей. Откинув волосы назад, она посмотрела на меня с улыбкой.

– Пойдем, пойдем, – взволнованно произнес я.

Она все еще не понимала, что я пытаюсь сделать.

– Куда мы идем?

Я обхватил ее щеки ладонями и нежно погладил. Не смог подавить глупую улыбку, когда искры становились все