– Допустим, ты не думаешь о Нисе, хорошо. А как же Демир? Разве ты не думаешь о собственном сыне? Ты можешь себе представить, как он будет разочарован, папа?

Даже если моему отцу наплевать на Нису, думать о собственном сыне он должен. Правда, которую он раскроет, заденет не только одну сторону. Она затронет всех.

– Если нам придется скрывать правду, мы должны сделать это как следует. Если Демир ничего не знает, то Ниса должна знать.

– Нет.

Мой тон звучал так, что не давал ему возможности спорить. Мой отец встал с дивана и посмотрел на меня сверху вниз. Я больше не мог этого выносить и тоже встал.

– Хватит, Мустафа. Ты не можешь считать меня ответственным за это. Конечно, она не будет винить меня за помощь бессильной женщине. Но если мы хотим что-то скрыть, то должны сделать это надлежащим образом, не причиняя никому вреда.

– Это просто большое совпадение. Ты понимаешь? То, что он твой лучший друг, означает, что он был принят в семью Алтун. Большое совпадение, что они попали в этот детский дом. Господин Деврим искал надежный детский дом тогда, и Суат предложил именно его.

– Сколько раз господин Суат посещал этот приют?

– Нельзя просто так разбрасываться деньгами.

Всю свою жизнь я прожил на деньги этого человека. Я не знал, что делать, но все еще затаил злобу. Может быть, даже простой носок на мою ногу был куплен на деньги этого человека. За то, что он спас себя от гниения в тюрьме, мой отец всегда будет ему благодарен, но для меня это было не так. Этот человек украл наши жизни, все хорошие воспоминания, которые у нас когда-либо были. Но, кроме всего прочего, он отнял у меня брата. Мой отец считал все это совпадением, но не понимал, это не имеет ничего общего со случайностью.

– Кроме того… Это не совпадение. Совпадений не бывает. Это судьба, папа. Нам всем суждено делать то, что велит судьба. Иногда мы меняем ее своими руками или направляем. Но начертание, предназначение всегда одно и то же. Результат всегда один и тот же. Ниса живет своей судьбой. Она всегда ждала свою маму, но судьба привела ее к отцу. Может, ты и не видишь, но я уже вижу, что назревает буря. Я чувствую это и не могу позволить подобному случиться. И ты тоже.

То, что этот человек, эта семья занимают столь важное место в нашей жизни, только еще больше разжигало мой гнев. Из-за этой семьи мне пришлось отказаться от брата. Я вырос, ничего не зная, приехал сюда с другими надеждами и предполагал, что все будет хорошо, но все пошло по наклонной. Что теперь? Сначала я потерял брата, а теперь… Нет, нет. Я не хотел даже думать об этом. Этого не должно было случиться. Я не мог потерять Нису.

– Это не тебе решать.

– Что я вообще решил? Я живу вдали от брата, скрываю от него правду. Не могу его обнять, не могу поговорить с ним как мужчина с мужчиной, не могу даже дружить с ним. Не могу. Если мне скажут, что мой отец…

Задыхаясь, я почувствовал слезы на своих щеках. Мужчины тоже плачут. Каждый человек, которому действительно больно, способен плакать.

– А как же мой отец… Может, если бы я не нашел тебя, у меня бы так и не было отца. Интересно, правда интересно. Хватит ли у тебя мужества на все это?

Когда правда всплывает на поверхность, это похоже на струп, который никогда не заживет. Глубокие раны стали кровоточить еще сильнее. Несколько месяцев назад я случайно стал свидетелем телефонного разговора госпожи Севды; если бы не этот звонок, я бы никогда не узнал правду. И он никогда бы не пришел за мной. Он бы наслаждался своей собственной жизнью без меня.

– Ты знаешь, через что я прошел.

Все, что я знаю, – это то, что он принял поражение без борьбы, что он был в отчаянии, что у него не было другого выбора, что моя мама была гораздо более решительной. Если бы она выжила, она бы боролась за меня, за моего брата, даже если бы это означало смерть, она бы рискнула. Разве она не родила меня, рискуя всем?

– Ты уже отказался от нас с Демиром, папа. Ты сдался, когда они вырвали твоего сына из твоих рук. Они забрали меня и отправили в приют в кроватке. Мама родила Демира, рискуя своей жизнью, а ты ввязался в грязные дела.

Пока мои крики поднимались, словно разрывая горло, слезы лились из глаз сами собой.

– Если бы она была жива, она бы боролась за нас, не сдаваясь. Разве она не отдала свою жизнь ради того, чтобы ее сын выжил?

С трудом сдерживая себя, я сказал то, что чувствовал. Мне не хотелось его осуждать, но я не мог по-другому. Нужно было, чтобы он знал о моих обидах, моих переживаниях и сожалениях.

– Я бы хотел, чтобы ты умер вместо мамы. Может быть, тогда наша жизнь была бы более гладкой и мы не были бы обременены столькими секретами.

Я не мог смотреть отцу в глаза из-за того, что сказал. Все, что я мог сделать, это вытереть слезы, прийти в себя и успокоиться. Но в этом доме стало невыносимо. Мне нужен воздух, мне нужно уехать. Меня захлестнула волна вины за сказанные грубые слова. Отец снова рухнул на сиденье, с которого поднялся раньше, с тяжестью во взгляде и склонил голову.

– Что бы ты ни делал, избавься от этих файлов. Уничтожь их. Сожги их. Поверь мне, так будет лучше для всех.

Когда я понял, что он не может смотреть мне в глаза, то поспешно вышел из гостиной и направился к своей машине в гараж, взял ключи, захлопнул дверь и выбежал из дома. Я задыхался. Надеялся, что отец воспримет мои слова всерьез. Подумать только, что произойдет, если он продолжит настаивать на своем. Я не хотел даже гадать.

Когда я покинул здание и вышел на улицу, жара, охватившее мое тело, чувствовалась не так сильно, как духота внутри дома. Как бы то ни было, большая часть Ялова была у моря, поэтому тепло не было таким удушающим. Белый «Фольксваген», который я припарковал на тротуаре возле комплекса, ждал меня.

Я не знал, куда еду. Больше всего на свете я хотел увидеть Нису. Она была в Мерсине на каникулах. Время от времени мы разговаривали по телефону и наверстывали упущенное. Но теперь, когда я знал правду, мне даже не хочется слышать ее голос: я не мог решиться. Я думал позвонить кому-нибудь из школы, но не смог выбрать никого подходящего: не было близких людей, чтобы поговорить, да еще летом, не думал, что у них будет время на меня посреди ночи. Если я кого и хотел увидеть, так человека, который был сейчас в Барселоне, наслаждаясь летом. Каждый раз, когда я думал о нем, я не мог тут же не вспомнить о Нисе. Независимо от того, была ли это его глубокая любовь ко мне или нет, было очевидно, что я ему совсем не нравлюсь. Оставался только один вариант – смириться со своим одиночеством.

Прыгнув в машину и заведя мотор, не теряя времени, я поехал на пляж, расположенный недалеко от дома. Если я вдохну запах моря, возможно, я смогу успокоиться. Оставив машину на парковке возле детской площадки, я запер ее и вышел. Достал телефон, игнорируя все