litbaza книги онлайнИсторическая прозаЕсенин - Виталий Безруков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 147
Перейти на страницу:

Есенину порой мерещилось, что как-то раз, пьяный, он согласился поглядеть, как происходит казнь осужденных. Но он с ужасом гнал от себя дурное наваждение.

— Зачем лезть на рожон? У него рука не дрогнет отца родного пристрелить! Надо в Тифлис пока уехать! Может, даже сегодня! Хорошо бы с Вардиным вместе.

Так и произошло: Вардин встретился с Есениным и радостно согласился разделить с ним купе.

— Ехать с таким известным поэтом почту за честь! Поезд «Баку — Тифлис» отходит в одиннадцать вечера, вагон первый. О билетах не беспокойтесь — вы со мной. Прошу, не опаздывайте!

И вот наконец Есенин стоит в коридоре вагона, с восторгом глядя в открытое окно на проносящийся мимо южный пейзаж.

— Я одобряю вас, Сергей, за крестьянскую революционную сознательность, — сказал Вардин, заложив за отворот френча руку и попыхивая трубкой. — Своевременная поэма!

«Сталину подражает!» — отметил про себя Есенин и, улыбнувшись, спросил:

— Это вы про «Песнь о великом походе»?

— Да. Молодец Берзинь, операция была проведена успешно: я утер нос Воронскому! — Он засмеялся и закашлялся: — Вот кто будет в ярости!.. Боюсь только, после выхода журнала с вашими поэмами многие встретят вас не слишком тепло… Возможно, некоторые руки не подадут! Ну, да мы сумеем защитить вас в этой литературной войне! — Он говорил медленно, с расстановкой, подчеркивая от дельные слова взмахом левой руки с зажатой в ней трубкой и буравя Есенина хитрым взглядом. — Вы, наверное, понимаете, Сергей: все, что я делаю в литературной политике, я делаю как честный коммунист.

— Одна беда, Иосиф Виссарионович. — Есенин умышленно оговорился, назвав Вардина именем Сталина. — Вы коммунизм любите больше литературы!

Вардин не заметил хитрости Есенина и, довольный его оговоркой, засмеялся:

— Я не Иосиф Виссарионович, а всего лишь Илларион Виссарионович, но что правда, то правда, Сергей! Я прежде всего коммунист по призванию и по убеждению!.. А почему вы так быстро из Баку уехали? А?..

— Были причины, — уклончиво ответил Есенин и, глянув в окно, обрадованно закричал: — Ой, глядите! Глядите! Ишак! Настоящий ишак!

За окном маленький ослик, запряженный в огромную арбу, спешил по дороге, семеня тонкими ножками.

— Вы так обрадовались, Сергей, будто слона увидели! Вах! — засмеялся Вардин и по-грузински спросил проводника: — Товарищ проводник, во сколько мы будем в Тифлисе?

— Если не будет опоздания, батоно, часа в два дня.

— Организуй нам с товарищем чаю и… сам знаешь…

— Сию минуту, товарищ, батоно, начальник! — Проводник бросился исполнять приказание.

Вардин пригласил Есенина в купе.

— Я давно мечтал побывать на родине Шота Руставели и, если вы уделите мне внимание, оторвавшись от ваших партийных дел, буду рад вашей опеке надо мной, батоно Вардин, — попросил Есенин, с неподдельной искренностью глядя на Вардина.

— Всенепременно, батоно Сергей! — Они, засмеявшись, ударили друг другу по руке.

В дверь постучали. На пороге стоял проводник в белой льняной куртке, надетой поверх формы. В одной руке он держал большой поднос, покрытый белой салфеткой, под которой угадывались бутылки и бокалы, а в другой — корзину с фруктами. Аккуратно поставив поднос на столик, он эффектно снял салфетку. Есенин ахнул: тут было не только разное вино, но и бутылка коньяка, и еще что-то в глиняном кувшине с тонким горлышком, и разные плошечки со всякой кавказской снедью и закуской, а также пучки зелени.

— Вах! Вах! Вах! — произнес Есенин с грузинским акцентом, невольно сглатывая слюну. Довольный произведенный эффектом Вардин заметил:

— Только хотел бы уберечь вас, батоно Сергей, от нашего кавказского гостеприимства! Вина здесь прекрасные, пьются легко, но потом очень тяжело… И бойтесь чачи, Сергей, особенно чачи. — Он постучал по горлышку глиняного кувшина. — Прошу! Перекусим слегка перед сном. Сакартвело!!

Когда потом в Москве Есенина спрашивали про его поездку в Грузию, он шутливо отвечал: «Сакартвело! Ничего не помню — сплошное застолье!»

В принципе, так оно и было: сразу же в день приезда в честь гостя, знаменитого поэта Есенина, собрались за столом, уставленным вином и всевозможными грузинскими кушаньями, молодые талантливые поэты Грузии: Паоло Яшвили, Тициан Табидзе, Георгий Леонидзе. Вардин, сидящий на правах хозяина во главе стола, запел грузинскую застольную, и поэты подхватили. Есенин, расположившись между Паоло Яшвили и Табидзе, поглядывал то на одного, то на другого обретенного друга, с восторгом слушая грузинское многоголосье. Веселье продолжалось далеко за полночь. Когда песня кончилась, Есенин захлопал в ладоши:

— Браво! Ничего подобного раньше не слышал, братцы! — Он обнял за плечи сидящих рядом поэтов. Паоло Яшвили встал и поднял бокал:

— Я хочу выпить этот бокал вина за моего нового друга, великого поэта России, солнечный цвет волос которого сейчас освещает наше полночное застолье! Пусть душа его будет всегда чиста и светла, как и его глаза! За моего друга, Сергея Есенина! Сергей, друг, мой дом — твой дом! Твои враги — мои враги! — Он выпил до дна и запел:

Если прохожий к тебе зашел,

«Цоликаури» поставь на стол.

Если ты выпил и загрустил,

Ты не мужчина, не грузин!

Все подхватили: «Ты не мужчина, не грузин!..»

А Паоло продолжил чистым звонким голосом:

Гостю барашка скорей зарежь.

Пей, дорогой гость, пей и ешь!

«Цоликаури» кипит в крови.

Будем гулять мы до зари!

И все пропели последнюю строчку: «Будем гулять мы до зари!»

Табидзе выскочил из-за стола с криком «асса!» и пустился в пляс. Музыканты подхватили:

— Асса, Тициан! Асса!

Есенин тоже вместе со всеми хлопал в такт музыке и азартно кричал:

— Давай, Тициан! Браво, друг! Жги-и-и!! Давай! Эх, ма!

— И ты тоже пляши, Сергей! — крикнул ему Вардин.

— А удобно? — спросил Есенин.

— Ты гость, тебе все можно! Пляши!

И Есенин не утерпел. Он выскочил в круг перед Табидзе и, размахивая руками, перебирая ногами, стал ловко подражать ему. Все одобрительно засмеялись.

— Асса! Асса! Давай, Сергей! — подбадривали они Есенина. — Не уступай Сакартвело, Есенин!

Закончив танец, оба поэта троекратно обнялись, похлопывая друг друга по спине:

— Браво, Есенин! Ты настоящий джигит! — радовался Тициан.

— От джигита слышу! Спасибо, брат! Хочу сказать тост, можно? — обратился он к Вардину, и тот постучал ножом по бокалу, прося тишины.

Когда вино было налито, Есенин поднял бокал:

— Дорогие друзья, братья! Я хочу выпить за великую и прекрасную Грузию, за ее гордый и смелый народ! За его гениальных поэтов и художников! За его красивые песни, за его доброту и гостеприимство! За вас, мои друзья! — обратился он к каждому. — Паоло! Тициан! Георгий! Илларион Виссарионович! За вас! — Он выпил и перевернул бокал, показывая, что не оставил ни капли.

1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 147
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?