— Эрл, иди в пасть к Чахи, — с чувством произносит Кори, хватаясь за руку, держащую кинжал, и отводя ее подальше от горла. — Твои братцы сами напросились.

— Так напросились, что ты их всех троих отправил в лазарет военного корпуса на неделю? — Эрл недоверчиво хмыкает, отбрасывает руку Кори и отправляет кинжал за пояс. Теперь они стоят друг напротив друга, вполне симметрично положив одну руку на меч, другую — на застежку орада.

Безлистные ветви чалов поскрипывают у них над головами: долгожители Хангафагона, эти деревья видели так много молодых даров, отправляющих друг друга в лазарет военного корпуса или на тот свет, что им уже неинтересно. Ветер гонит по аллее обрывки бумажных украшений от вчерашнего праздника. Клочок гирлянды прилепился к сапогу Кори, он нервно дергает ногой, сбрасывая. Эрл Дар-Пассер провожает грязную бумажную ленту глазами, щурится от налетевшего ветра, ждет ответа.

— Они оскорбляли мою семью, моего отца, Элджи…

Больше всего на свете Кори хочется сейчас врезать по мерзкой физиономии Дар-Пассера с вечно красными от недосыпа и слезящимися от аллергии глазенками, которым положено быть темными, а они какого-то сивого цвета; с отвратительной родинкой на верхней губе, которую Эрл все время прихватывает зубами, от чего еще противнее…

Про Эрла говорят ужасные вещи. Что он в свои четырнадцать лет уже проводит время в сомнительных заведениях в самой неприличной части Хаяроса, что ни мать, ни отец, ни весь клан Дар-Пассеров не могут призвать его к порядку, что он уже не только пьет разрешенные всем молодым дарам легкие аккалабатские вина, но и прикладывался к куда более крепким локсийским настойкам. И при этом Эрл — лучший молодой мечник Империи, Эрл — желанный гость за столом и востребованный танцор на придворных балах, Эрл — любимчик королевы. Ее Величество берет его на охоту и приглашает в свою ложу на взрослых турнирах… В таких случаях Эрл не дерзит, ведет себя скромно и пристойно, старательно зарабатывает Дар-Пассерам лучшее место под солнцем.

Кори, который с детства говорит, что думает, и делает, как получается, лицемерие Эрла всегда было отвратительно. Но раньше неприязнь приходилось прятать, потому что к ней примешивалось нехорошее чувство зависти. Теперь Кори знает, что может побить Эрла (наверное, может), и дает волю своим чувствам.

— Что вы вечно к нам лезете?!! — выкрикивает он. — Элджи не давали проходу, потом мне, младшие ваши уже достают Медео.

— Его достанешь, — Эрл еще больше прищуривается, взглядом приглашая Кори оценить комизм только что сказанного. Действительно, младший Дар-Эсиль сам доймет кого угодно. Отец то и дело вытаскивает его из ситуаций, одна гнуснее другой.

— Я на самом деле поговорить хотел, — продолжает Эрл. С высоты своих четырнадцати лет он глядит на Кори покровительственно.

— Ты ж пойми, ребята сказали правду. Ваш номер теперь сто двадцать пятый. Так не могло всю жизнь продолжаться: Дар-Эсили то, Дар-Эсили сё… Пора и честь знать. Теперь мы постоим у трона. Папа так говорит, и он прав. Тем более, что наша старая дура уже одной туфлей в могиле, а ее преемница благоволит Дар-Пассерам. И лорд-канцлерство ваше всегда держалось на мечах Халемов, а их больше нет. Папа так сказал.

Кори сглатывает. Старая дура — это он о королеве? В доме Эсилей не принято говорить о властительнице Аккалабата иначе как с уважением. И потом — что Дар-Пассеры могут знать о преемнице? Дочери, внучки, сестры правящей королевы хранятся — тьфу — содержатся за семью замками в закрытой от всех части дворца Дар-Аккала в Хаяросе. Их никто никогда не видит, никто не знает, откуда они берутся и как живут, пока некоторые из них не становятся женами избранных даров, а одна из них — королевой. Это одна из мрачных тайн Хаяроса, хранителем которой является лорд-канцлер.

Эрл между тем продолжает:

— А еще мой отец сказал, что вам пора пожить без своих привилегий. Уже давно никто из главной ветви Эсилей не уходил под дуэм. А надо бы. Ты можешь не беспокоиться. Речь идет об Элджи. Он все равно никудышный мечник, зато симпатяга. Мы его хорошо пристроим. Медео…

Эрл замолкает, нагибается, чтобы отцепить от орада очередной обрывок цветной гирлянды. Досадливо дергает плечом.

— Медео ваш… дурья башка. Ладно. Ну его к Чахи под хвост.

Прищуренные глазенки снова утыкаются в Кори.

— Это все, знаешь ли, обсуждается в высших сферах. Одного лорда Дар-Эсиля хватит. И это будешь ты, так что не жалуйся. А к ребятам больше не лезь, оторву голову. Хотя понять не могу, как ты с ними справился. Бико же обломал тебе крылышки в прошлый раз, я хорошо помню.

— Как ты можешь так говорить, будто все уже решено? — спрашивает Кори — За нас и без нас. Так легко… Элджи под дуэм, про Медео подумаем. Кто это решает?

Эрл заливисто хохочет ему в лицо. Его голова с аккуратно уложенными черными прядями запрокидывается, острый кадык ходит туда-сюда, подбородок вздрагивает. Кори спокойно ждет.

— Ну, уморил, — выдыхает Эрл, отсмеявшись. — Тебе что, ничего не рассказывают? Такие дела решают старшие дары. Конечно, прежде всего королева, но к их совету она прислушивается. Есть общее мнение, что твой отец слишком много делал по-своему, слишком долго канителился с твоей матерью, прежде чем забрать ее — или кем там он был — под дуэм. В результате ему тридцать семь, а полноценного наследника нет. А место лорд-канцлера для Аккалабата не менее важно, чем королевский трон. Но ты не огорчайся, еще раз тебе говорю. Поживете, как говорится, нормальной жизнью, без привилегий. Нам тоже хочется летать на Анакорос.

— Перехочется, — Кори словно со стороны слышит презрительный тон, которым выговаривается эта фраза, и с изумлением осознает, что это он сам ее произносит.

— Во-первых, отец не собирается умирать. Во-вторых, что-то ты много разговариваешь… для будущего лорд-канцлера. Тебе должны были объяснить, что эта должность предполагает умение держать язык за зубами.

Ошеломленный Эрл как в первый раз смотрит на Кори. Смотрит и не узнает. Откуда эта ледяная интонация, эта неожиданная взрослость? Отчитывает, будто не он, Эрл, а Кори старше на четыре года и уже допущен на взрослые собрания в королевских покоях. Кори между тем вбивает последний гвоздь.

— В-третьих, полагаю, мне следует довести до сведения королевы, что в вашей семье принято называть ее старой дурой. (Добавить иронии!) Или она в курсе?

Где я выучил такие слова? Размышлять у Кори нет времени, потому что Эрл скинул орад и выхватил мечи уже на «старой дуре». Щелк — серебристая ткань слетает на землю, клац — изогнутые клинки потянулись из ножен, шшорх — в небо взметнулись темные крылья с фиолетовым окаемком на маховых перьях. Река времени бурлит, как водопад Эль-Зимбера в паводок, и Эрлу Дар-Пассеру суждено стать одним из первых, кого она выбросит на острые камни…

Сид Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата

— Зачем ты это сделал, маленькая злобная дрянь? Отвечай, зачем ты покалечил лучшего из моих молодых мечников? — от наслаждения королева чуть ли не извивается на троне. Многие из собравшихся в большом зале даров перестают обсуждать из ряду вон выходящее происшествие, лишившее клан Дар-Пассеров их главной надежды, и поворачиваются к эпицентру событий.