Одним глазом юноша косился на алгоритм, разработанный стратегами и тактиками из соответствующего военного штаба, другим — на экран, где вспыхивали и гасли точки, квадратики и пирамидки (в зависимости от выбранного режима показа) пораженных целей. Гуманитарное сознание должно было торжествовать: на полях сражений рубились боевые роботы, взрывались дистанционные мины, из автопилотируемых летательных аппаратов сыпались бомбы…

Первыми опомнились хоммутьяры. Милый мальчик-оператор (правда, не в галстуке, но с аккуратнейшими шелковыми муфточками на щупальцах — последним криком моды на Хоммутьяре), придя домой после очередной испытательной сессии, передавил этими щупальцами всю семью и соседей и сам вызвал отряд полиции. Свои действия задержанный объяснить не смог, повторял только: «Я не думал, что они умрут. Я не знал, что это настолько серьезно». Имея в виду то усилие сжатия, которое развивает среднее хоммутьярское щупальце, в серьезности повреждений трудно было усомниться.

Следующий сигнал тревоги поступил с Аппы: операторы все чаще отклонялись от выданных им алгоритмов, причем в сторону причинения больших повреждений, нанесения большего ущерба, чем следовало. Жестокость, с которой компьютерные офицеры расправлялись с противником, сбрасывали дополнительные бомбы на лагеря мирных беженцев и отдавали команду отряду боевых роботов зачистить местность, представлявшую собой несколько крестьянских хуторов и молочную ферму, пусть даже это происходило не взаправду, а в виртуальном, смоделированном мире, заставила даже самые горячие головы призадуматься.

Генерал Джерада, отсмотревший по несколько раз каждую запись виртуального боя, предоставленную хоммутьярскими и аппанскими экспериментаторами, затребовал личные данные на операторов и командный состав, отдававший приказы, вызвал половину участников проекта в свой кабинет для приватной беседы… и на следующем же заседании Звездного совета наложил вето на любое, даже самое минимальное участие военных сил Конфедерации в испытаниях виртуальных боевых систем.

Лисс хорошо помнила рассказ Гетмана о том, как это было.

Она обычно отказывалась слушать: хватит с нее Звездного совета до конца жизни! Но в этот раз Разумовский привлек ее внимание простым риторическим приемом. Расположился на уютном диване в ее кабинете, положив подушку под голову и немыслимо перекрестив свои длинные ноги, и поинтересовался: «Ты когда-нибудь слышала, чтобы Джерада орал?» Лисс даже оторвалась от компьютера, на котором сосредоточенно печатала отчет об очередной студенческой конференции по космоархитектуре: «Скажи еще, что Такуда орал! Орешь у нас ты, дядя Леша. И то уже меньше к старости», — не удержалась она.

Дальнейшее повествование потрясало воображение. Джерада орал на официальном заседании. «Боже, как же орал генерал Джерада!» — в красках живописал развеселившийся Разумовский. Хоммутьярские представители в Звездном совете пытались заткнуть щупальцами уши, аппанцы покаянно смотрели в пол, и без того узкие умные глаза Садо Такуды превратились в щелочки…

«Ни одного десантника! Даже с фиолетовой ленточкой на личном деле ни одного не дам! Чтобы против моих ребят, каждый из которых спас столько же жизней, сколько отнял, если не больше, воевала банда хладнокровных убийц, упивающихся своей безнаказанностью? Не имеющих ни малейшего представления о том, что значит рисковать собой? Спасать мирное население, женщин, детей? Что значит выносить из-под огня товарищей? Это вы называете гуманизмом? Да любой из моих матерщинников в замызганном камуфляже с двадцатикилограммовым парализатором на плече больше гуманист, чем ваши пи… (генерал, судя по всему, хотел выразиться совсем уже нецензурно, но вовремя спохватился)… ваши пижоны, никогда не видевшие, как отрывает руки и ноги ситийская противопехотная мина, как выжигает скорчером тело, да, черт возьми, как щупальцы ваши отравленные действуют! Пусть сначала в окопе разок-другой обосрутся от страха, а потом изображают из себя Господа Бога!»

Монолог генерала возымел свое действие. Хоммутьярские дипломаты уныло мямлили что-то про «мы хотели, как лучше», аппанцы задумчиво строчили в электронных блокнотах, но ни те ни другие не оспорили вето Джерады. Более того, на очередном заседании хоммутьяры представили протоколы психологических тестов, свидетельствующие о серьезных отклонениях в психике, которые происходили у людей, облеченных правом отнимать жизнь, находясь при этом в полной безопасности. Список психологических проблем варьировался от мании величия до мании преследования (одному из опрашиваемых снились кошмарные сны, в которых он по очереди, нажимая на кнопки, «отключал» свой сад, дом, жену, детей и в завершение — самого себя).

Аппанцы вместо психологических тестов провели для операторов компьютерных войн виртуальное путешествие по местам «боевой славы»: посадили их в бронетранспортер, надели на голову под видом обычных проекционные ментошлемы и «вывезли» в только что успешно разбомбленный город. Прогуляли по развороченному минами парку с трупами в военной форме и гражданской одежде на аллеях, с перевернутыми детскими колясками и сожженной лазерными пушками каруселью. Конечно, ни города, ни парка в натуре не существовало, но аппанцы умели обставить шоу. На следующий день операторы, все как один вернувшиеся из поездки бледные и с трясущимися руками, написали заявления об уходе. Один из них ушел не только с работы, но и из семьи, оставив жене записку: «Я не имею права жить в цивилизованном обществе», уехал на Землю на необитаемый остров считать дельфинов для фонда дикой природы.

Мнение Лисс об этом проекте изначально совпадало с мнением одного… в замызганном камуфляже и с фиолетовой ленточкой «Особо опасен» на личном деле: «Виртуальный идиотизм. Ненадолго». Ненадолго завершалось сейчас на ее глазах: делегаты от Хоммутьяра официально сообщали о закрытии исследований, признанных не отвечающими гуманистическим идеям Конфедерации.

— Либо я не понимаю, что такое «гуманистический», либо я из какой-то другой Конфедерации, — сказало мрачное контральто над головой у Лисс.

— Привет, Вероник, — Лисс подняла ладошку на уровень уха, где ее на секунду сжали сильные, цепкие пальцы. Совсем не женское рукопожатие.

— Присаживайся, — запрокинув голову, Лисс окинула взглядом нисколько не постаревшую, не сгорбившуюся, а ставшую еще статнее и выше «прекрасную делихонку», как называл ее Такуда (она же «гремучая делихонка», по выражению Гетмана).

Вероник Хетчлинг издала громоподобное «ффыррр». Сидящие в передней ложе мхатмианцы аж подскочили от подобной неделикатности. Или от того, что они знали Вероник Хетчлинг. Лисс вспомнила свою первую поездку на Мхатму под руководством этой величественной дамы и ощутимо передернулась.

— Нечего тут сидеть! Чушь всякую слушать! — не понижая голоса, рявкнула Вероник. — С самого начала было ясно, что из этой их «виртуальной войнушки» толку не выйдет. А кому не было ясно — тем более нечего тут сидеть!

Последние слова были обращены к парочке молодых мхатмианцев, обернувшихся при звуках этого грозного голоса и забывших развернуться обратно. Мхатмианцы испуганно втянули голову в плечи и вперились взорами в сцену.

— Лисс, поднимайся и волоки себя к выходу. Чем слушать про очередные выверты сумасшедших аппанцев и хоммутьяров, вызывающих жалость своей наивностью, пошли выпьем кофе со старыми друзьями.