Затем грянул праздник – ведь воинские победы у нас всегда отмечали песнями, танцами, забавами…

О забытых и неизвестных страницах истории нынешней Ленинградской области, а еще шире – Северо-Запада, мы беседуем с краеведом, издателем Михаилом Марковичем Браудзе.

– Начнем, как говорится, «от печки». Что же такое Ингерманландия, или Ингрия, о которой многие вроде бы много слышали, но все равно довольно смутно представляют себе, что же это такое?

– Название берет свое начало от реки Ижоры (на финском и ижорском языке – Инкери, Инкеринйоки) и ижор – древнейших жителей этой земли. Маа – по фински земля. Отсюда финско-ижорское название земли – Инкеринмаа. Шведы, видимо, плохо понимавшие финский, прибавили к топониму слово «ланд», тоже обозначающее «земля». Наконец, в XVII–XVIII веках к слову «Ингерманланд» было прибавлено русское окончание «ия», характерное для понятий, обозначающих край или страну. Таким образом, в слове Ингерманландия на трех языках встречается слово «земля»[6].

Ингерманландия имеет вполне определенные исторические границы. Она ограничена с запада рекой Нарвой, на востоке – рекой Лавой. Северный ее предел примерно совпадает со старой границей с Финляндией. То есть, это значительная часть Ленинградской области вместе с Петербургом. Столицей Ингерманландии был город Нюен (Ниен, Ниеншанц), из которого фактически вырос Петербург, и хоть многие и отказывают им в родстве, но все-таки это один город, который менял названия, но остался европейской столицей, нося поочередно имена: Нюен, Шлотбург, Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград.

– Чем обусловлен Ваш интерес к этой теме в истории нашего края? Может быть, кто-то из Ваших предков принадлежал к ингерманландским финнам?

– Как и многие, я стал интересоваться своими корнями и столкнулся с проблемой. Оказывается, в Питере и вокруг него не знают о том, где они живут. Немногие представляют, что такое Ингерманландия, все воспринимают эту землю по Пушкину «…на берегу пустынных волн…», более продвинутые еще слышали о борьбе Руси с немцами, некоторые осведомлены о шведах. Но почти никто не знает ни о води, ни об ижоре, также о финнах и немцах в наших краях.

В начале 1990-х меня потряс рассказ моей матушки, которая в 1940 году поехала к своим двоюродным сестрам в деревню Корабсельки Всеволожского района. Там почти никто не говорил по-русски. Позже я вспомнил, что в Парголово в конце 1960-х многие старушки заговаривали с моей матерью на непонятном мне языке. И главное, у меня есть тетушка Эльвира Павловна Авдеенко (в девичестве Суокас): ее рассказы приоткрыли для меня ранее неизвестный пласт нашей культуры – существование вблизи с мегаполисом иноязычной жизни ингерманландских финнов, ижоры, води, карел, которые были вплетены в тесные отношения с русскими, немцами, эстонцами и другими народами, проживающими на территории Ленинградской области.

– Давайте посмотрим на исторические факты непредвзято. Официально название «Ингерманландия» закрепилось за нашим краем после того, как по Столбовскому мирному договору 1617 года эти земли вошли в состав Швеции. Для нашего края эти времена были очень тяжелыми: шведы насаждали свою веру, местное население бежало, территория обезлюдела, и сюда переселяли уроженцев из Финляндии. Шведы проводили колонизацию захваченной ими земли. Более того, Ингерманландия, по сути дела, была глухой провинцией Швеции, куда даже ссылали преступников. Иными словами, само слово «Ингерманландия» может напоминать о печальном периоде истории нашего края. Стоит ли поднимать его на щит?

– Говорить о связи названия именно со шведским периодом не совсем корректно. Очевидно, что и шведский период тоже был неоднозначным. И в царские, и в советские времена в угоду определенной политической конъюнктуре он часто изображался в мрачных тонах. Между тем в первой половине XVII века давления на православных жителей края не было. Оно началось после Русско-шведской войны 1656–1658 годов, когда московские войска вероломно нарушили договор, и прекратилось после прихода к власти Карла XII.

В формировании нового субэтноса – ингерманландских финнов – наряду с переселенцами из Восточной Финляндии участвовали и тысячи ижор, принявших лютеранство, да и многие русские меняли веру (православные ижоры тоже сохранились до нашего времени). Многие военные и административные посты занимали «байоры» – потомки русских дворянских семей, оставшихся здесь и причисленных к шведскому рыцарству. И последним комендантом Ниеншанца был Иоган Аполов (Опольев), а парламентером к войскам Петра под белым флагом шел полковник шведской армии Пересветов-Мурат.

Еще один факт, почти неизвестный большинству: в шведской Ингерманландии нашли приют многие старообрядцы, гонимые на Руси приверженцы «древней веры». И несколько сот из них вместе со шведами участвовали в обороне Нарвы!

При этом я вовсе не хочу доказать, что «шведы были правы», завоевав этот край. Просто они были – и все. Ведь эстонцы не комплексуют по поводу того, что старый Таллинн построен различными «завоевателями» – датчанами, ливонскими рыцарями, шведами. И шведский период – причудливое время встречи на берегах Невы разных культур, востока и запада. Что плохого, если и шведы вписали свою страницу в историю края?

Кстати, в имперский период топоним «Ингерманландия» ни у кого не вызывал негативных эмоций. В составе русского флота в разные времена были четыре линейных корабля под названием «Ингерманландия». «Ингерманландскими» именовались два полка русской армии. Какое-то время на их шевронах красовался переработанный вариант ингерманландского герба. Да и название это знали фактически все сколько-нибудь образованные люди. И сейчас слова «Ингрия» и «Ингерманландия» употребляются многими общественными организациями и коммерческими структурами. Полагаю, что те, кто используют эти топонимы, уже не думают о финнах и шведах – названия живут своей самостоятельной жизнью, став неотъемлемой частью истории края.

– Рассказывая об Ингерманландии, Вы, хотите того или нет, делаете акцент на историю финноязычного населения нашего края. Но не идет ли эта позиция вразрез с краеугольным тезисом, что Северо-Запад – это исконно русская земля, владения Великого Новгорода, отторгнутые Швецией и навсегда, по праву истории, возвращенные Петром Великим во время Северной войны?

– Тот факт, что древними жителями этой земли были финно-угры, ижоры, никак не противоречит другому историческому факту: эти земли с древних времен входили в состав Великого Новгорода, а затем единого русского государства. И если мы говорим о шведском завоевании, как нам рассматривать нападение Московского «ханства» на Новгородскую республику, и какой период в истории края следует считать более тяжелым? Ведь известно, что Новгород был более ориентирован на Европу, чем на Москву. Так что вопрос об отторжении земель Швецией неоднозначен. Ингерманландия всегда находилась в области интересов нескольких государств.