Увидев меня, принц остановился.

— Господин Антеро! Как я рад видеть вас! Мне так нужен ваш совет!

Я спросил, что случилось, и он сказал:

— У моего отца побывали посланники короля Баланда.

— Что ж, этого следовало ожидать, — сказал я. — Их прибытие связано, очевидно, со мною и Джанелой.

Соларос покачал головой.

— Ваши имена не упоминались, — сказал он.

Вакрам неприятно усмехнулся, обнажая длинные зубы.

— О вашем пребывании здесь, разумеется, им известно, господин Антеро, — сказал он. — И эта тема была во время беседы как бы подводной частью айсберга.

Принц с минуту смотрел на него, затем кивнул.

— Да, скорее всего, именно так, — медленно проговорил он. — Вот уже довольно долго между моим отцом и демонами на бумаге существует перемирие. В результате переговоров король Баланд согласился несколько умерить свою враждебность, что, впрочем, не мешает демонам нарушать это соглашение различными способами. Тем не менее отец делает им одну уступку за другой, собственно, из-за чего у нас с ним и возникают основные разногласия, как вы понимаете. С его же точки зрения, достигнут немалый прогресс и требованиям демонов скоро будет положен конец. Осталась лишь такая пустая формальность для заключения мира, как договор.

— Позвольте мне высказать предположение, — сказал я. — Король Баланд прислал своих парламентеров сказать, что в свете новых событий весь документ должен быть пересмотрен.

Вакрам заржал.

— Какой же вы умница! Именно таковыми и были слова этого злодея. Не так ли, ваше высочество?

Принц не ответил ему, обращаясь только ко мне.

— Посланцы Баланда проинформировали нас, что в настоящее время их король занят составлением нового договора, который вскорости и будет нам предъявлен с присовокуплением каких-то новых пунктов.

— И могу догадаться, — сказал я, — что по этим новым пунктам для вас торг невозможен.

— Ни по каким пунктам торг невозможен! — сказал принц.

— Какая наглость с их стороны, — воскликнул Вакрам.

— Более того, — продолжил Соларос, — они ждут, что мы не только согласимся, но еще и подпишем договор именно в День Творца, наш ежегодный праздник, когда мы почитаем наших древних предков, основателей нашего королевства, и богов, благословляющих нас.

— Коварно задумано, — сказал я. — Демоны настроены испортить ваш самый символичный день символами собственного изобретения. Если ваш отец согласится, это можно считать капитуляцией.

Вакрам хлопнул себя по лбу.

— А я и не подумал об этом! — сказал он. — Вот же сволочи!

— А вот я подумал, — раздраженно сказал принц. — Вы полагаете, что ваш отец согласится? — спросил я.

— Он не ответил отрицательно, — сказал Соларос. — А я бы просто вышвырнул их вон. Немедленно!

Вакрам выкатил глаза.

— Но ведь это означало бы немедленную войну, ваше высочество, — сказал он.

Черты лица принца приобрели несвойственную юности жесткость.

— Именно поэтому я и захотел встретиться с вами, господин Антеро. Я обязан убедить отца ответить отказом на их притязания. И тогда, если мне это удастся, пусть будет война. И мы должны приготовиться к ней.

Вакрам удивленно выкатил глаза.

— Что вы предлагаете, ваше высочество? — спросил он.

— Я хочу, чтобы господин Антеро помог справиться с этой задачей, — ответил принц.

— Но ведь я не солдат, — сказал я.

— Я знаю это, — сказал Соларос. — Но в вашем отряде есть опытные солдаты.

Пока я переваривал это заявление, он сказал:

— Я понял суть ваших замечаний, высказанных генералам на параде. Мне передал это Вакрам. Сначала я не сообразил, что скрывается за ними. А когда сообразил, то, откровенно говоря, был раздражен. Гордость моя была уязвлена. Вообще-то я могу командовать всеми войсками отца — от его имени. Но в душе я — возница, а возница — сродни жеребцам, несущим его в бой, он преисполнен их мужеством, скоростью и быстрой реакцией на изменяющийся характер местности. И мы мчимся туда, куда нас направляют, не думая о последствиях и обо всей стратегии, приводящей к разным последствиям. В общем, я не сразу принял вашу критику, суть которой сводилась к тому, что наши войска обучены плохо. И что мы больше обороняемся-, чем атакуем. Теперь я все понял. И я настроен исправить положение вещей.

— Ваши предложения, ваше высочество, сочли бы безумными, если бы они исходили от кого-то другого, — вмешался Вакрам.

— Что ж, если это называется безумием, — сказал принц, — так тому и быть! И с этой минуты мы начнем обучаться так, словно перед нами настоящий неприятель, а не собутыльник из таверны.

— Но ваши генералы никогда на это не пойдут, ваше высочество, — сказал Вакрам. — Это приведет к ранениям. И не забывайте о моральном духе людей!

— Будь проклята такая мораль! — отозвался принц. — Если у демонов получится задуманное, мы с вами будем обсуждать мораль рабов, а не солдат.

Вакрам проглотил готовую сорваться резкость и склонил голову.

Затем принц обратился ко мне:

— Вы согласны, господин Антеро? Время подготовиться еще есть, хоть его и не много. Если война снова начнется, то скорее всего в День Творца. А он наступит через несколько месяцев.

Я сказал, что мы научим их воевать, как это умеют ориссиане.

Мое согласие, может быть, и ставило под угрозу обычаи тиренцев, но вызвало совершенно удивительную реакцию со стороны моих товарищей. Когда я созвал их, чтобы объяснить, что нам предстоит делать, мое решение было встречено с огромным энтузиазмом.

Как по магической команде Квотерволз и его пограничники вцепились в эту новость.

— Первое, что мы сделаем, парни, — сказал Квотерволз, — это заставим их убраться с парадного плаца и будем обучать, как нас обучали на службе в пограничной охране. Такого они в книжках не прочтут.

— Да и у меня уже задница растолстела от всех этих вечеринок да застолий, — сказала Келе. — Мы, конечно, люди морские, но знаем такие боевые приемы, годные и на суше, которые этим салагам и не снились.

Тоура и Берар громогласно выразили поддержку Келе.

— Если они хотят научиться, как выкручиваться из затруднительного положения, — сказал Пип, — лучшего наставника, чем я, им не найти.

Братья Сирильян пустились в горячую дискуссию по поводу замеченных ими у местных солдат недостатков в стрельбе из луков, и прежде, чем я что-то успел еще сказать, вокруг уже кипели споры о том, какие пункты должны быть включены в программу обучения. О моем присутствии попросту забыли.