Пока легавые забирались на крышу, Лавра сняла с себя пальто, поправила выхлопные трубки на летательном аппарате и взмыла в тёмное небо. Жужжащий звук огласил пространство под ней, привлекая внимание суетящихся людей. Они нацелились на парящую брюнетку и стали по ней палить. Но у них это получалось без особого успеха – то ли сказывалась высота, то ли вечерняя ноябрьская темень, то ли быстро движущаяся мишень. Впрочем, через мгновенье чья-то шальная пуля угодила в спину и продырявила одну из трёх трубок. Дым стал вырываться наружу, мешая свободно лететь над музейной площадью. Однако аппарат не заглох, и это позволило скрыться от обстрела.

Ощущение полёта было самым захватывающим, намного интереснее чувства, которое испытывала Лавра при погружении на глубину Невы. Ветер трепал синие локоны, обжигал лицо, но всё это казалось мелочью на фоне озарённого мелкими фонарями Петербурга. Город с высоты птичьего полёта смотрелся совершенно по-иному. Он уже не был таким мрачным и ужасным. Сейчас он напоминал звёздное небо – тысячи огоньков мигали на карте дорог и домов.

Совладав с чувствами страха и восторга, Гербер постепенно снизилась и принялась искать на ближайших крышах мерзавца Романа. Он не мог уйти далеко. В конце концов, он не люциферит и не может летать. Единственное его преимущество – это способность ловко лазать по стенам. Но и здесь предатель не учёл одного маленького обстоятельства. Если он приехал в музей на Коливинской машине, то и уехать отсюда он явно сможет лишь на ней. Осознав это, Лавра свернула в переулок, облетела угол здания и приметила чёрную «Волгу».

Она тоже просчиталась. Как Кривовцов уедет на этом автомобиле, если вокруг столько легавых?! Они наверняка перекрыли все отступы от музея и патрулировали сейчас каждый закоулок. Поэтому если Роман и должен был бежать, то только через крыши. Снова взмыв в небо, Лавра принялась лихорадочно искать среди тёмных вершин домов хоть малейшее движение. Кое-где мелькали кошки и голуби, но ни намёка на рогатого беса.

Деваться было некуда. Лавра не знала, что делать дальше. Роман мог убежать куда угодно, заполучив оружие против Ламбранта. Тем более прошло уже столько времени. Он наверняка должен был доставить «Глаз Дьявола» Коливину или передать другим бесам из экзархата. Парнишка говорил, что казнь состоится этой ночью. Но вот где и когда – оставалось загадкой, которую знали лишь подданные экзархата. Что случилось с Павловым за последние сутки, тоже неизвестно. Роман сказал, что тот до сих пор не подозревает об организованной против него интриге и что она станет для него полной неожиданностью.

И тут Лавру осенило. Если кто и мог располагать хоть малейшей информацией о намеченной казни, так это черти. Ведь они же находились под контролем официальных бесовских властей. А Роман заявил, что при убийстве Ламбранта должны присутствовать все до единого, включая и чертей.

– Вартемяги, – прошептала Лавра название посёлка и схватилась за голову.

Надо срочно ехать в Вартемяги и узнать у местных изгнанников, где состоится казнь Павлова. Но как туда добраться? Не лететь же через такое расстояние на сломанном «ДМ-14». Ассистент Гугневича говорил, что долго эксплуатировать аппарат нельзя, так как быстро изнашиваются трубки и внутренние детали. Время позднее, ловить попутные машины нет смысла. К тому же у Лавры совсем не осталось денег. Красть чужой автомобиль тоже неразумно – Лавра не умеет им управлять. Обращаться к Марку Франковичу бесполезно, он обязательно вызверится, если узнает, что его подопечная ввязалась во всю эту авантюру, несмотря на последние предупреждения. Не идти же в Вартемяги пешком! Так и до утра туда не попадёшь, а с Ламбрантом меж тем уже успеют провести губительный шумерский обряд.

Оставалось только одно – просить о помощи Весту. Рогова, конечно, была зла на Лавру, они расстались вчера днём не самым лучшим образом. Но ведь та любит её, хоть и беспричинно ревнует. Да и сама Лавра рвать с ней отношения пока не собиралась. Веста всё поймёт, она выручит свою любовницу, как выручала уже не раз за этот месяц. Решено – надо двигаться к ней домой в Купчино.

Спальный район Северной Пальмиры в десятом часу вечера уже представлял собой тихий уголок с блочными многоэтажками и почти опустевшими улицами. Кое-где ещё мелькали автомобили и припозднившиеся прохожие, но в целом Купчино накрыло сонное спокойствие. Не мудрено, что Веста поселилась тут в уютном доме, окружённом забором и деревьями.

Охрана пропустила Гербер в элитный дом без долгих разговоров. Она уже бывала тут пару раз, к тому же у неё имелись собственные ключи от квартиры Роговой, которыми она и воспользовалась. Правда, вид у брюнетки был далёк от совершенства: юбка грязная и порвана, волосы взлохмачены от полёта, руки в ржавчине, а на лице по-прежнему темнели пятна крови. Нос зажил практически сразу, ещё когда Лавра пыталась выбраться из комнаты с коллекцией шумерских побрякушек. Но вот следы её неосторожного ранения так и остались на белом взмокшем личике.

– Веста, ты дома? – спросила Лавра прямо с порога, включив в прихожей свет. – Это я, у меня к тебе очень важное дело…

Любовница выглянула из спальни, удивлённая столь внезапным появлением брюнетки. Смотрелась она как-то нарядно – то ли только пришла с работы, то ли наоборот куда-то собиралась пойти. На Весте красовалась сиреневая блузка и коротенькая юбка. Такой костюм очень подходил к её пленительным синим глазам. К тому же макияж девушка подобрала соответствующий: тени, помада, подводка для глаз были фиолетовыми. Единственное, что портило внешность приятельницы – это ювелирный крестик на шее, который поблёскивал четырьмя драгоценными камушками. Не то, чтобы Лавра боялась крестов и прочей христианской атрибутики. Просто теперь такие вещи вызывали у неё какое-то необъяснимое отвращение.

– Привет, – спохватилась Лавра после недолгой паузы. – Я, наверно, не вовремя, но идти мне сейчас больше не к кому.

– Что случилось? – нахмурилась Веста и приблизилась к ней. – У тебя кровь на лице… Ты ранена???

– Нет, со мной всё в порядке, – заторопилась Гербер, оттирая нос рукавом своей потрёпанной рубашки. – Можно я объясню всё по дороге? Важна каждая минута…

– Да что произошло-то? – недоумевала Рогова, оглядывая странный наряд любовницы. – Что это на тебе такое?

– Умоляю, отвези меня опять в Вартемяги, – запричитала брюнетка. – Если я опоздаю, то Ламбранта казнят, и тогда…

От таких слов Веста удивилась ещё сильнее.

– Ламбрант? – уточнила она, на ходу забирая с вешалки кожаный плащ и спешно обуваясь. – Ты говоришь о сыне Кирилла Константиновича?

– Да-да! Пожалуйста, поскорее! – подгоняла Лавра. – Я только что совершила ужасную вещь. Я отдала его убийцам оружие. Они использовали меня. Ну же, побежали!..

Веста явно не понимала сбивчивых фраз подруги. Пока они спустились в гараж, пока выехали на вечернюю улицу, Лавра успела поведать о краже «Глаза Дьявола», о Коливине и Кривовцове, об их коварном замысле казнить Павлова по древне-шумерскому ритуалу. Естественно, говорить о том, что в действительности Ламбрант является люциферитом, а Охтин ангрилотом, она побоялась. Если Рогова будет посвящена в эту мрачную тайну, её жизнь станет куда опаснее. А Лавра не желала такой участи своей возлюбленной.