Сейчас они свободны и им все можно, Евпатий и Прометей от них были отвернуты, а ветер, океан и солнце никому ничего не расскажут. Можно немного побыть беспечным. Ведь они свободны. Хоть и всего лишь какое-то время. Почаще бы так.

Эпилог

После конца

После приземления на Землю их встретили помпезно, как подобает встречать настоящих героев. Их так именовали все, хоть сами «герои» себя таковыми не считали.

Сидя спустя месяц после прибытия дома за кухонным столом и попивая крепкий кофе из небольшой белоснежной чашки, Луи Ливелс, чувствуя духовный подъем, читал новости в ноутбуке, вспоминая одновременно с этим о своем недавнем приключении и возбужденно постукивая ногой по теплому полу. Ему не верилось в то, что они фактически стали одними из главных участников столь важной экспедиции, которая должна была послужить весомым толчком для такого значимого события, как спасение и переселение миллиардов человечек на другую планету.

И сегодня в семь часов вечера вылетит первая группа космических кораблей «Единство» со своими переселенцами-первопроходцами. Десять космических кораблей стартуют в одно и то же время из разных точек мира, чтобы вывезти людей на новую девственную планету. Их новый дом.

– Á quelle heure arriveront-ils32? — послышался вопрос, и, повернув голову направо, Луи увидел свою жену Габриель.

Она стояла рядом с зеркалом, расположенным около входной двери в квартиру, уже облаченная в серо-черное вечернее платье. Она смотрела на Ливелса, а губы ее были наполовину накрашены красной помадой.

Посмотрев на свои наручные часы, Луи ответил:

— Environ une heure plus tard, ma chѐr33.

— Bien34, — сказала женщина сама себе, вновь поворачиваясь к зеркалу, но получилось это у нее так громко, что муж услышал ее отчетливо и ясно.

Спустя четверть часа, окружаемый подготовительной суетой, Луи поднялся со своего места и отошел от стола к окну, чтобы не мешать остальным своей персоной. Наблюдая за дочерями, он до сих пор не мог привыкнуть к тому, как они сильно выросли. Когда он улетал, Аделаиде было тринадцать, а Изабелле восемь, но прошло целых шесть лет! Теперь старшей дочери девятнадцать, а младшей четырнадцать, и перед ним практически незнакомы девушки. У них теперь другие словечки в лексиконе, другие увлечения и интересы. А он словно остался в той поре, которая была до вылета. Мужчина словно выпал на какое-то время из их жизни, словно кусочек пазла из всеобщей картины жизни их семейства. Но у него не было выбора. Он выполнял свой долг, и даже не перед государством, а просто перед остальными людьми.

Одна лишь Габриель практически не изменилась. Лишь несколько морщинок прибавились в уголках глаз, да и тех практически не было видно. Жена осталась такой же красивой, какой и была, с теми же привычками, но все же кое-что в ней поменялось. Глаза. Они стали пронзительнее и смотрели куда глубже, чем раньше. Они стали старше.

Улыбнувшись, он отвернулся и посмотрел в окно с высоты пятьдесят второго этажа. После того, как они вернулись, государство в награду за «героизм» даровала им новую квартиру. Как заботливо с их стороны. Честно сказать, Луи не привык жить в таких роскошных условиях и первые две недели находиться в новой квартире было некомфортно. Ему казалось, будто кто-то ему что-то одолжил. Но одним вечером, когда он рассказал о своих мыслях Габриель, она уверила его, что все то, что их сейчас окружает, его заслуга, и после разговора он сам в это уверовал, и ему стало намного легче.

Когда спустя четверть часа послышался звонок в дверь, Луи по просьбе жены нарезал последнюю помидорину в салат.

— J’ouvrirai la porte35! — крикнул Ливелс и, быстро вытерев руки о полотенце, подошел в прихожую.

Приложив палец к замку, он подождал секунду, и когда послышался щелчок, он отпер дверь и увидел на пороге своего лучшего друга, Андрея Вакулова, со всей его семьей: женой и четырьмя сыновьями самых разных возрастов. Младшему на вид было лет семь-восемь, а старшему около восемнадцати.

— Луи! — радостно вскричал гость.

— Привет, Андрей, — поздоровался с улыбкой Ливелс и мужчины по-приятельски обнялись на несколько секунд. — Как твои дела? Ох, заходите скорее.

Войдя внутрь и разувшись, гости прошли внутрь квартиры, где их уже встречала Габриель.

— Со мной все хорошо, даже отлично, — кивнул Вакулов, держа в руках упаковку с клубничным тортом. Затем он обернулся к своим и сказал. — Это моя жена Анна, а это сыновья. Николай, — он указал на старшего, — Глеб, Тимофей, и Василий.

— Очень приятно, — Ливелс обменялся со всеми рукопожатиями. — Я Луи. Моя жена, Габриель. И… оù sont nos filles?36

— Nous sommes déjà là37, — выходя из-за угла коридора вместе с сестрой, сказала Аделаида.

— А это мои дочери, старшая Аделаида и младшая Изабелла. Я тебе о них рассказывал.

— И не один раз, — кивнул Андрей, улыбаясь той теплой улыбкой, что была так хорошо знакома Луи. — Правда, в твоем тогдашнем описании они были куда младше.

— Что есть, то есть, — кивнул Ливелс. — Что же в дверях стоите. Проходите. У нас уже все готово.

Когда спустя пятнадцать минут после стандартных прелюдий и коротких скомканных разговоров все уселись за стол, Габриель и Анна, любезно предложившая свою помощь, принесли закуски и несколько бутылок красного вина. Откупорив их, Луи разлил питье по стаканам, а затем началась беседа, в основном содержавшая в себе воспоминания Ливелса и Андрея о полете на «Фама».

— Да, приятель, если бы не ты, я бы там от скуки совсем сума сошел, — сказал Вакулов, накалывая кусок мяса на вилку. — На корабле было чрезвычайно скучно, но знаете, иногда бывают мгновения, когда я немного тоскую по тому времени.

— Тоскуешь? О том, что был заперт в большой жестяной банке, годами летящей через открытый космос? — спросил его сын Николай, держа при этом бокал с вином, который, судя по его чуть помутневшему взгляду и кривоватой улыбке, немного опьянил молодого человека.

Да и к тому же на него действовал не только алкоголь, но и всплеск эмоций. Парень то и дело переглядывался с показавшейся ему очень даже милой Аделаидой, отвечающей на каждый его взгляд легким смущением, сопровождаемым отводом взгляда и легким зарумяниванием щек, что вызывало у молодого человека еще большую симпатию. Девушки обладают невероятной силой. Одним своим симпатичным смущением они могут просто поработить мужчину. Он пойдет за ней куда угодно, если она поманит за собой. Эта сила, которой они обладают, иногда способна разрушить целое государство или выиграть войну. Хорошо хоть, что