Когда она добралась до конца пути, остановилась. Было такое ощущение, что она заразилась. Будто заразу можно подхватить глазами. Столько месяцев она провела без мыслей о близости, что уже была полностью уверена, что это ее уже больше не интересует. А тут. Стоило ей только увидеть чужую страсть, как все прежние пороки с новой силой проснулись в ее жилах. То, как тот парень держал девушку, прижимая ее к камню, как трепетно гладил ее тело и склоняясь покрывал поцелуями шею, не давало Харше покоя. Она сглотнула будто ждала чего-то. Сердце билось через раз, а взгляд затмевало пеленой воспоминаний. Как, где и с кем это было раньше. Как и где это может происходить сейчас. С ним. Если бы Церин был рядом, то она, не раздумывая накинулась на него следуя своей хищнической натуре, благо, что он далеко. Такой молодой. Его кожа еще сияет, в то время как её уже показывают первые признаки упадка. Его влечет к ней, теперь-то она знает, глупая тетеря, почему раньше не замечала, почему раньше не пользовалась случаем. К тому же он простой наг, без этих царских заковырок с обязательным знакомством с родителями и прочими стереотипами. Она могла быть с ним сколько хочет, а потом просто сказать прощай, как делала это десятки раз в прошлом. Все было так возможно. И зачем вообще семья и брак, какие-то глупые дети вчера в голову лезли. Разве не помнишь, какого это? Когда братья выпускали на волю свои орды потомства. Шум, гам, драки и бесконечные доносы друг на друга…Но что же я… Зачем так. Харша остановилась, села. Я же решила вступить на путь исправления. Я не могу просто так как раньше использовать мужчин. К тому же возраст. Скоро уже никем за просто так не попользуешься. Ах, проклятье. Что они со мной сделали? Я же только что была другая, одухотворенная такая, отстраненная от прошлого, желаний, даже гнев не возникал уже так долго. А теперь… Харша оперла голову на руки, сгорбившись на камне. Нет. Это конец. Хватит потакать безумствам. Каменная болезнь – наказание за прошлое, а оно так ничему и не научило. Нет. Нет. Хочется не этого. Мы это всё проходили. Проходили миллионы раз в миллионах жизней. Пусть в этот раз это будет любовь. Просто любовь. Преобразовать это чувство, этот низменный порыв во что-то великое. Любовь. Любовь. Хоть перед смертью почувствовать ее.

Когда она вернулась уже смеркалось.

В дверь постучали. Джарадаштин аж подскочил от неожиданности, хватаясь за сердце. В круглую комнату, расписанную фресками, изображающими подводную растительность, с куполообразного потолка до пола украшенную жемчугом и перламутром, совсем другую, более легкую и невесомую чем темные залы родного для Харши дворца, величественно вползла, поблескивая золотом и бриллиантами его мать.

– Мне доложили, что ты здесь. – Низким мягким голосом проговорила она.

– Да, да. Сегодня только добрался.

Мать подыскивала глазами место, чтобы сесть, но все вокруг было завалено свитками.

– К тебе слуги что, вообще не заходят? Надо бы их прислать на уборку. – Она ласково улыбнулась.

– Не надо, а иначе мне придется сражаться с ними. – Джарадаштин насупившись сгребал свитки в кучу, освобождая место на полукруглом низком диване.

– Ты все тот же. Читаешь и читаешь. – Она подхватила один из свитков, без интереса пробежав по нему глазами.

– Теперь иногда ещё и пишу между делом. – Смущенно заметил он.

– Куда ты все время пропадаешь, отец беспокоится? Он хотел прийти к тебе, но я опередила.

– Ну, это долгая история. Не буду отнимать у тебя столько времени. – Он неловко потирал шею, уводя взгляд от ее украшенных сурьмой зеленых глаз.

– Как ты можешь отнимать мое время, родной? Давай, рассказывай, чем ты там в очередной раз увлекся.

– Знаешь, мама, я помогаю одной… – Он замялся, не зная, как охарактеризовать Харшу, женщина она уже или все-таки приличнее будет сказать девушка, но все-таки нашел выход из положения. – Я оказываю посильную помощь одной особе в благом деле. Она строит ступу.

– Она из наших? – Насторожилась мать.

– Да, да, конечно, она из наших, только из другого мира. Я не понял точно, откуда, да она и сама не может объяснить, но точно не с Джамбудвипы94. По моим догадкам они пришли с востока из Пурвавидехи. – Он махнул в сторону своей круглой кровати заваленной отсыревшей от времени древней макулатурой, рывшись в которой, он искал ответ на этот вопрос на протяжении нескольких дней при прошлом своем появлении во дворце. – Каким-то образом им удалось проникнуть через магический портал. Такие аномалии встречаются не часто, судя по написанному. Я подозреваю, что его мог сделать некто более могущественный, о ком мы не знаем.

– Это определенно настораживает, но ты говоришь – им? Сколько их попало в наш мир? – Она глядела выпытывающе.

– По моим подсчетам – четверо. Еще мужчина-полубог и женщина-человек. С ними еще якша был. Но он из наших краев. Только его я и видел. – Он закончил свое чистосердечное признание, поджав губы и наблюдая за недовольством на лице матери. Он ожидал такой реакции, но ненавидел врать. Уж лучше горькая правда, чем скользкая дорожка недосказанности.

Она сидела на диване с недовольным выражением лица. Это значило только одно.

– То есть их провел сюда этот якша? Я скажу отцу. Где они находятся?

– Это не в наших владениях. Довольно далеко отсюда.

– А если они заявятся сюда, что нам делать? Смотри, не показывай им эти края. Тем более якше. А что это за «особа» такая? Получается это ты с ней пропадаешь неделями? Между вами что-то есть? – Она перешла от нравоучительного тона к хитрой полуулыбке, наблюдая как он будет выкручиваться. На последней фразе он покраснел, что вызвало еще большую улыбку на ее лице – уж не могла сдержаться от умиления, следя за первыми движениями влюбленного сердца.

– Ну мам! – Обиделся Джарадаштин, понимая, что его поймали. – Я, между прочим, пишу книгу о великих представителях нашего народа. А она так идеально подходит для этой роли. Ты не представляешь, сколько нужно было преодолеть ей в нашем мире, чтобы добраться сюда, чтобы найти гуру Чова, ученицей которого она является. Она все время вынуждена принимать облик человека, ты же знаешь как это трудно. Быть все время не собой.

– Так зачем она ползает в мире людей? Пришла бы к нам. Мы же не чужие. Помогли бы.

– Этого я не знаю. Как я понял – это ее сознательный выбор. Учиться у человека. Гуру Чова, как ты знаешь великий йогин. Возможно один из последних. Ведь люди все больше и больше деградируют. Несколько поколений – и они окончательно выродятся, полностью забыв о Дхарме. К тому же, так было предначертано. А может она просто не знала, что в этом мире тоже есть наги. – И он обнаружил, что впервые задумался об этом только после слов матери.

– Ты сказал, она строит ступу?