марта. Вместо прежней большой (обычно – 4 стр.) газеты – странный длинный листок плохой печати. Но читал его с волнением невыразимым и понятною грустью.

Благополучно прошло Галино кровопускание. Теперь паек дают сразу весь, и вот она вернулась с 9-ю килограммами превосходных продуктов, включая 3 кг булки. Тут же устроили великий пир. Машута не ест ничего кроме булки с маслом и сахаром. Трамваи стоят с 5-ти вечера по всему городу…

11-е апреля. Воскресенье.

Хмурое, сырое утро. Вот третье дежурство прошло благополучно. Это просто удивительно, удачно! Среди дня прошел сильный дождь и затем засияло солнце. Выходной прошел, как ему полагается. Усиленная пилка. Поездка за обедом в СП. Прогулка с Машутой. Во всей нашей окрестности происходила великая и поголовная проверка документов, которая производилась специальными пикетами войск и милиции. Управхоз наш путем разных «телодвижений» попал в Штаб оборонных работ. В этот день год тому назад я ушел в армию.

12-е апреля.

Солнце, ветер, очень холодно. Нева прошла, видимо вся. Хрыч угощает с утра новым приказом – вводит номерки. Марианна была вчера у Мартынова по поводу бабушки. Он крайне внимательно дал указание: предоставить работу на дому, или освободить вовсе. Реализацию сего придется еще подталкивать.

13-е апреля.

Солнце, морозец. Сижу на санитарной лекции в Академии. «Что такое головокружение – знает всякий. Достаточно повернуться вокруг себя несколько раз на одной ноге, чтобы получить представление» и т. д. Почти вся ночь прошла в тревогах, с сильной пальбой. Прочел интересную, очень толстую биографию Д. Лондона. Все, что он считал важным и главным, умерло вместе с ним и даже раньше его. Осталось же то, что он делал «попутно». Большие муки доставляет мне мой адмирал. Пишется по полстранички в несколько дней, пишется плохо, косноязычно, с тоской. Опять сел не в свои сани. Да, отказ Зархх'а был бы ударом первостатейным. Но этот удар – те же сани, то же недомысленное выскакивание, в результате того, что забываешь и думаешь, что можешь жить по-настоящему, не плотно.

Читал лекцию в огромной аудитории Исторического факультета. Перед ней – радостно волнуясь, говорил с двумя ранеными таджиками из Ходжента. Днем было две тревоги, сейчас половина двенадцатого, и все тикает третья, начавшаяся около 10-ти. Вот уже два дня не работаю вовсе ни над адмиралом, ни над рецензией, хотя прихожу домой очень рано. Ленюсь, сплю. В Академии все еще скрываю уход из Радио. Лицо растолстело до неузнаваемости. Кирюшка рассказывал сегодня: «Между прочим, маму приняли на донорство. Она вышла к врачу голая, в своей красной шляпе. Врач так залюбовался, что не стал осматривать». Шестилетний мальчишка повторял разговор убийственных этих женщин. Красная шляпа – неслыханное сооружение с гигантским козырьком-уступом, предмет гордости, недавно купленный. И одетая-то под этим козырьком Ира производит ошеломляющее впечатление…

Болдырев А. Н. Осадная запись. (Блокадный дневник). СПб., 1998. С. 280–281.

Из дневника Л. В. Шапориной

1943 г.

17 апреля. Вышла вчера на набережную около 8 часов вечера с 12-й линии и остановилась. Весь противоположный берег Невы залит закатным солнцем. Окна сияют, как расплавленное золото. Верхний тамбур Исаакиевского собора переливается, как огонь маяка, больно глазам. Английская набережная, Адмиралтейство, Зимний и дальше – все горит. Трамвай не шел, пошла пешком через Николаевский мост, закат догорел, набережные потускнели. Нева ходила ходуном и отливала синей сталью и голубым перламутром. А по зелено-голубоватому небу розовым пламенем горел разметавшийся костер легких облаков. Дух захватывает от этой красоты.

Но жуткий обстрел. Я долго не выходила из ДКБФ, не могла идти домой из-за бомбардировки, казалось, очень близкой.

Ночью налет. Уже вторая ночь такая. Первую я проспала, и тогда бомбы не сбрасывались в нашем районе, а вчера тревога началась около 10, мы все сошлись в ванной после первого сотрясения дома, т. е. брошенной где-нибудь неподалеку бомбы. Зенитки грохотали, бомбы где-то падали, потряхивая изредка и наш дом. Я захватила сковороду с горячими, поджаренными на сале сухарями, кофе, говорю: надо же доесть, пока не убили, обидно оставлять такие вкусные сухарики, на том свете о них пожалеешь. Ольга Андреевна страшно хохотала.

До чего утомительно чувствовать над собою – скоро будет уже два года – эту постоянную летающую над тобой, над мирным прекрасным городом слепую и бессмысленную смерть. Утомило и надоело.

Что сейчас делается, мы не знаем. Слухи такие: Гитлер сосредоточил большое количество дивизий под Ленинградом, эти налеты – отвод глаз, он производит переброску войск – откуда, куда?

Другие слухи: в Москве заседают англо-американцы, и Сталин сдает им в аренду Ленинград на 25 лет!!!?

Шапорина Л. В. Дневник: в 2 т. Т. 1. М., 2012. С. 397.

Из дневника Веры Инбер «Почти три года»

18 апреля 1943 года

5 часов дня

Только что вернулась из города, с олимпиады детского творчества, устроенной Дворцом пионеров совместно с Институтом усовершенствования учителей. Олимпиада длится уже несколько дней, в ней принимают участие школы всех районов из числа тех, которые не были эвакуированы.

В залах Дворца одновременно поют, танцуют, читают, участвуют в оркестре. Комнаты по мере возможности отоплены, прибраны. Устроена выставка рисунков, рукоделий, лепки.

В синем маленьком зале с куполом 341-я школа Володарского района исполнила под собственный оркестр песню «Махорочка». Часть исполнителей, для удобства публики, была помещена на стульях. Исполнители, стоящие на полу, относились к тем, которые стояли на стульях, с явным пренебрежением.

У одного певца как раз менялись передние молочные зубы. Его временно перевели в дирижеры, что дало ему возможность стоять спиной к зрительному залу.

Смешливый Витя Иванов, баянист, то и дело прятал лицо в баян. У него на куртке нашивки ефрейтора летной части.

116-я школа Выборгского района показала кукольный театр «Умный Петрушка». Действующие лица: Петрушка, свинарка, лошадь и корова.

Более взрослые школьницы читали стихи.

В заключение смотрели русскую пляску. Год тому назад эти дети не то что плясать – ходить и то могли с трудом, так были слабы.

Инбер В. М. Почти три года. Ленинградский дневник. М., 2015. С. 210.

Письмо председателя Ленгорисполкома

П. С. Попкова и секретаря ленинградского обкома ВКП(б)

Я. Ф. Капустина партийному и советскому руководству Сталинграда

об отправке эшелона материалов

и оборудования для восстановления города

19 апреля 1943 г.

Трудящиеся Ленинграда, желая оказать посильную помощь в восстановлении г. Сталинграда, собрали материалы и оборудование, необходимые для производства строительных работ. В первом эшелоне в составе 40 вагонов погружены строительные механизмы, электромоторы, телефонная и радиоаппаратура, сантехника, инструмент, книги и типовые проекты жилых и административных зданий. Всего 1000 тонн груза.

Сбор материалов и оборудования для восстановления г. Сталинграда продолжается, и вслед за первым эшелоном будут направлены еще грузы, собранные трудящимися г. Ленинграда.

Эшелон сопровождает делегация в составе тт. Петровой,