Говорили, что нагбарцы вот-вот отправятся в свою страну, а оттуда сразу же выдвинется непобедимая армия. А им возражали, что нагбарцев совершенно точно уговорили, околдовали, подкупили, припугнули, но, в общем, воевать они не решатся.

Говорили многое.

* * *

В полдень двери совета распахнулись, пропуская статную женщину в белых одеждах и слуг, несущих за ней огромное закутанное в серебристое покрывало зеркало.

В зале собрались, кроме баронов, ещё и приор, который расположился так, чтобы не привлекать излишнего внимания, и рыцарь Грайогэйр, камерарий и родич погибшего Сайолтакка. Конечно, там была также Нора с мужем, советницей и шателеном Ордулы. Был там и Арне, которого позвали на совет как шателена Гандулы. Он занял место рядом со своим отцом.

Вошедшая в зал волшебница была в просторном белом платье, собранном только у горла. Её длинные светлые волосы были уложены в высокую причёску, перевиты серебряной лентой и укрыты тончайшим белым полотном. Она, казалось, излучала сияние.

— Бароны! — возгласила она, даже не думая не то что поклониться, а даже склонить голову. — Я пришла сюда, чтобы остановить войну!

Бароны зашептались, не зная, оскорбиться ли им наглостью волшебницы или принять её поведение как должное. Виринея дёрнула ткань и она стекла серебристым потоком на пол.

— Я ей не верю! — нахмурился граф цур Лабаниан.

— Я тебя знаю, — ответила ему Виринея. — Ты Готтард цур Лабаниан, третий сын своего отца. Твои старшие братья умерли от болезни, которая поразила Тафелон много лет назад.

— Это мог рассказать любой, — отозвался граф цур Лабаниан.

— Испытай меня, граф, — предложила ему волшебница.

— Знаю я эти шуточки, — проворчал граф. Он достал кошелёк, высыпал оттуда монеты и завязал шнурок. — Вот если ты такая умная, расскажи, что я там прячу.

Виринея снисходительно улыбнулась.

— Как тебе будет угодно, граф.

Она погладила раму, шепнула зеркалу что-то ласковое. Стекло засветилось, а после в нём отразился кошелёк графа — огромный, на всё зеркало. Волшебница ещё раз погладила раму — и кошелёк раскрылся и внутри него загорелся свет.

— Ты спрятал там свой родовой перстень, граф.

Граф цур Лабаниан с изменившимся лицом рванул завязки кошелька и достал оттуда старый поцарапанный перстень.

— Может. На что-то ты и сгодишься… волшебница, — пробурчал он.

Виринея одарила собрание ещё одной по-матерински ласковой улыбкой.

— Испытайте меня, бароны.

— Хватит! — вскричал Грайогэйр. — Довольно игрушки! Показать убийца!

— Подойди сюда, — попросила она. — Ты Грайогэйр, родич убитого. Он одарил тебя многими милостями. Я вижу, ты оплакиваешь его смерть. Это хорошо. Это поможет. Коснись рукой рамы. Вот так. Теперь жди. И помни — ни за что не трогай стекло! Иначе будет беда.

— Моя понимать. Моя не маленький. Моя не трогать.

— Очень хорошо.

На этот раз волшебница колдовала дольше. Она касалась рамы то тут, то там, пела ей, гладила и даже, кажется, упрашивала. Потом покачала головой и обвела взглядом собравшихся. Протянула руку к Норе.

— Баронесса… подойди ты тоже. Коснись рамы вот здесь. Нет, левее. Не притрагивайся к Грайогэйру. Не трогай стекло.

Нора заволновалась, но постаралась не подать виду. Она странно смотрелась рядом с волшебницей: Виринея в просторном белом платье, Нора в собранном под грудью чёрном. Виринея с высокой причёской, волосы Норы спрятаны под высоким энненом. Виринея как будто светилась, Нора была тёмной и сумрачной. Занятия чёрной магией не отражались на её внешности, но сейчас можно было и догадаться.

От прикосновения Норы стекло стало проясняться и все увидели трибуну, на которой разместили нагбарцев, когда вонь заставила их отказаться от ложи. Тан сидел в самом первом ряду и, поддавшись вперёд, следил за действиями на поле Грайогэйра.

— Это моя! — возбуждённо закричал камерарий. — Ты показать моя! Ты великий волшебниц!

— Сосредоточься, — мягко пропела волшебница. — Подумай о смерти своего родича. Его убийца — твой враг, не так ли? Самая сильная связь у человека с врагом и с другом. Подумай. Твоё горе выведет нас…

Нагбарец стиснул зубы и зарычал. Зеркало ещё больше посветлело и стало видно бедно одетого крестьянина, который спрятался под трибуной. Человек держал в руках короткое копьё и, кажется, что-то прикидывал.

Грайогэйр в зеркале выбил противника из седла и в этот самый момент крестьянин резко ткнул вверх копьём, которое пронзило живот великого тана. Раздался уже знакомый всем крик боли и смерти. Вейма побледнела и закатила глаза. Вир еле успел её подхватить.

— Скорее! — приказала волшебница. — Твоё горе и ненависть направит твой взгляд. Коснись стекла там, где его голова. Теперь — коснись! Ну же!

Нагбарец послушался… крестьянин оглянулся… стало видно его лицо… обычное лицо человека, выполняющего свою работу. А после он что-то кинул себе под ноги и зеркало заволокло дымом.

— Я видеть! — завопил нагбарец. — Моя видеть убийца! Моя теперь знать его!

Он осёкся.

— Но почему? Зачем? Моя не знать! Мой родич Сайолтакк не ссориться с никакие крестьянины! Моя никогда не видеть его! За что его убить моя родич?!

— Кто этот человек? — спросил граф цур Вилтин. — Зачем он это сделал?

— Этот человек, — возгласила Виринея, — разбойник по кличке Медный Паук. Моя магия не раз открывала его злодейства.

— Зачем его это сделать?!

Волшебница покачала головой.

— Я могла открыть тебе твоего родича и его убийцу. Того, кто послал убийцу, магия открыть не может. Это вы должны узнавать сами.

Она выпрямилась, окутанная своим волшебством как мантией.

— Бароны! Я знаю, есть отряд, который разыскивает этого человека. Он объявлен вне закона по всему Тафелону. Я готова присоединиться к этому отряду. Моя магия разрушит враждебные чары, которые окружают убийцу и поможет его поймать!

Арне встал со своего места и, не обращая внимание на попытки отца его удержать, шагнул к волшебнице.

— Я, Арне, старший сын графа цур Вилтина, шателен Гандулы, с недавних пор возглавил отряд, о котором ты говоришь, волшебница. Ты поедешь с нами и вместе мы найдём этого человека.

Виринея смерила юношу странно-пристальным взглядом, но потом наклонила голову и коснулась его руки.

— Да, — сказала она больше сама себе, чем Арне или баронам в зале. — Да будет так. Нам предначертано его поймать — тебе и мне. Но потом наши пути разойдутся. Дальше… дальше я не видела.

Арне зарделся.

— Бароны! — поклонился он. — Прикажите! Я найду висельника и мы сможем узнать, зачем он убил великого тана Сайолтакка.