Книги, изданные в Дерге, особенно ценятся из-за четкости оттисков, превосходящей по качеству оттиски других тибетских типографий.

В окрестностях монастыря, где размещается главная типография, сосредоточено немало обителей, принадлежащих к различным буддийским школам.

Ювелиры Дерге славятся на весь Тибет, как и ремесленники, изготавливающие различные изделия из меди или бронзы — чайники, чаши, всевозможные сосуды и статуэтки богов. Не менее известны оружейники Дерге; сделанные ими сабли продаются по очень высокой цене.

Стоимость оружейных клинков значительно возрастает из-за их ножен и рукояток. Некоторые эфесы — подлинные шедевры ювелирного искусства, а ножны украшены серебряными или золотыми узорами с вкраплениями бирюзы и кораллов.

Недостаточно было объединить плодородный округ Ячу с Канчу, чтобы придать Сикану надлежащую значимость и возвести его в разряд одной из провинций бескрайнего Китая, где все измеряется огромными мерками. Поэтому от Сычуани была отторгнута еще одна часть и присоединена к Сикану.

Присоединенная область раньше называлась Кьенчаном со столицей Ниньюанфу. Эти обозначения еще фигурируют на картах, но, несмотря на официальное название провинции, Нинчу (производное от Ниньюанфу), ее, как и столицу, обычно именуют Сичаном.

Кьенчан-Сичан — замечательный край, который легко мог бы стать процветающим. Он расположен в плодородной местности, столь благоприятной для земледелия, что здешняя поговорка гласит: «Достаточно поработать три месяца, чтобы собрать урожай, которого хватит на три года».

Кроме того, по свидетельству геологов, в Сичане имеются залежи каменного угля и, что особенно важно, месторождения железной руды, добыча которой способна принести значительную прибыль.

В Сичане выделяют три климатических пояса: теплый в низменных районах, умеренный на горных отрогах и очень холодный на лесистых вершинах высокогорных хребтов.

Население Сичана состоит из различных народностей: китайцев, лоло и других коренных народностей, а также небольшого количества тибетцев.

Китайцы, земледельцы или торговцы, живут в долинах, где расположены города и большие селения. Племена лоло обитают в горах.

Лоло резко отличаются от своих соседей-китайцев и тибетцев внешним видом. Это высокие и, как правило, худощавые люди. Мужчины обычно носят поверх одежды широкую накидку до пят с бахромой внизу, присборенную вокруг шеи. Женщины ходят в плиссированных юбках и одеяниях, напоминающих казакин.

Хотя местность, где обитают лоло, и относится к китайской территории, сам народ во главе с туземными вождями сохраняет относительную независимость. Эта призрачная независимость тем не менее не по нраву властям Сикана, и они не раз, когда лоло, по их мнению, вели себя дерзко, посылали против них небольшие карательные отряды.

Лоло разделяются на две общественные группы, именуемые «черные кости» и «белые кости». «Черные кости» — это знать, которую у нас раньше называли «голубой кровью». Она немногочисленна — 90 % населения составляют «белые кости», то есть плебеи, и ни один из представителей этой черни не является в полной мере свободным человеком.

Простолюдины лоло разделяются на четыре группы, по степени независимости входящих в них людей. Высшую ступеньку сословной лестницы «белых костей» занимают крепостные, принадлежащие верхушке «черных костей». Те, кто занимает низшее положение в этой иерархии, — настоящие рабы, которых, подобно скоту, хозяин по своему усмотрению может продавать или обменивать на других рабов.

Маловероятно, чтобы в наши дни господа по-прежнему могли позволить себе торговать взрослыми людьми, но они не считают зазорным продавать детей. Здесь следует отметить, что, хотя работорговля и запрещена новым китайским кодексом, здесь нередко продают детей, особенно девочек. У многих моих соседей из Сычуани, Сикана и других провинций в домах были маленькие рабыни. Однако рабство уже не освящено законом, и случается, подросшая девочка находит себе средства к существованию в другом месте и уходит от своих хозяев. У последних нет никакой «легальной» возможности заставить беглянку вернуться, но это не значит, что они не прибегают порой к незаконным средствам для возвращения своей рабыни. У малюток редко хватает ума и энергии для того, чтобы обрести свободу, не рискуя при этом умереть с голоду. Когда девочка достигает брачного возраста, хозяин, заменяющий ей отца, может выдать ее замуж или принудить к сожительству; при замужестве рабыни он получает от жениха определенную мзду.

Любопытно, что неимущие китайцы, вынужденные наниматься к «черным костям»-землевладельцам батраками, практически попадают в рабство. Можно думать, что, как и девочки, о которых я рассказала, они вольны убежать, когда их положение становится невыносимым. Однако это непросто сделать в местности, населенной дикими, враждебно настроенными горцами, готовыми при первой возможности схватить беглеца и доставить хозяину, чтобы тот сурово его наказал.

Многие лоло — как и большинство простых китайцев, шаманисты. Они почитают различных богов и местных духов. Кроме того, подобно многим людям во всех странах мира, они боятся злых демонов. Вдобавок лоло тайно исповедуют культ, напоминающий вуду, символом которого служит черный камень. Этому камню оказывают знаки почтения, но следует уяснить, что он не является предметом поклонения, а лишь олицетворяет некую силу или существо. Связанное с этим культом эзотерическое учение категорически запрещает посвященным передавать его другим людям.

Следует отметить, что туземцы из Литана, расположенного на западе Сычуани, используют в тех же целях белый камень.

В предыдущей главе данной книги я говорила об обожествляемых в той или иной степени скалах, но следует отметить, что священные камни, являющиеся воплощением некой таинственной сущности либо наделенные необычными свойствами, встречаются во всех странах мира. Задолго до эпохи пророка Мухаммеда в Мекке поклонялись черному камню, и мусульмане продолжают считать его священным. Приверженцы Вишну стараются отыскать бруски соли и окаменевшие раковины. А в Европе и в Америке многие приписывают драгоценным камням различные свойства, способные оказывать на нас воздействие, и т. д.

На крайнем западе Китая большинство туземцев-лоло охотно занимаются разбоем. Счастливая звезда уберегла меня от нежелательных встреч, и ничто не омрачало моих добрых отношений с лоло, с которыми пришлось общаться в различные периоды. Единственное неприятное происшествие приключилось со мной по моей же вине.

Я собиралась отправиться в путь из той части Кьенчана (Сичана), где обитают племена лоло, в местность, расположенную на юге Мили, на тибетской территории. Из-за своей врожденной неприязни к проторенным дорогам я решила следовать по самолично разработанному маршруту, пролегавшему через горы. Кроме моего приемного сына и неизменного спутника ламы Ионгдена, меня сопровождали два погонщика мулов. Нашими средствами передвижения были крупная самка мула, на которой ехала я, лошадь Ионгдена и три мула, навьюченные вещами.

Проделав второй этап пути, мы подъехали к жилищу одного из вождей лоло. Просторный каменный дом свидетельствовал о солидном достатке его обитателей. Нас радушно встретили и отвели всем для ночлега большую комнату. Над нашими походными кроватями виднелся черный камень, лежавший на полке.