Продвигаясь вперед, они добрались до места, где их взорам предстала узкая лощина, зажатая между высокими хребтами.

Внизу, в маленькой долине, охотники разглядели ламу-отшельника, у ног которого лежали серны и дикие козы, казалось, внимавшие его речам. Придя в восторг, мужчины спустились к пустыннику и попросили у него благословения.

После этого царьки Миньяка решили, что было бы неплохо построить в этом уголке, освященном присутствием преподобного отца, дворец. Отшельник одобрил их замысел; кроме того, к ним явилась обитавшая на соседней горе богиня и выразила свое согласие. Богиню звали Лхамо Дзе (Прекрасная богиня). В наши дни неподалеку от Дацзяньлу находится монастырь под названием Ахамо Дзе.

Дворец был построен; вокруг него расположились дома министров и слуг вождей. Затем здесь появились крестьяне, которые стали возделывать окрестные земли. Вслед за ними пришли купцы, и так мало-помалу возникло селение.

Предки основателей Дацзяньлу были, как уже говорилось, уроженцами Миньяка, и местные предания приписывают этому краю славное прошлое.

Согласно одной из легенд, в эпоху Кюркара из Хора в трех округах Миньяка правили три его знатных вассала, подобно их потомкам — основателям Дацзяньлу. Они были братьями, и их звали Чицзи Тампа, Юцзи Тампа и Иицзи Тампа. Эти вожди были хитроумными людьми: они изобрели летательные аппараты, напоминавшие по форме птиц; их крылья легко складывались и раскрывались. Человек, сидевший в такой машине, мог направить ее в любую сторону, заставить опуститься почти до уровня земли или вознестись к облакам. Эти «самолеты», приводимые в движение ветром, перевозили до двадцати человек.

Вожди Миньяка также якобы изобрели огнестрельное оружие.

И вот как-то раз Гесэр Лингский, победивший Кюркара из Хора, отправился осмотреть перешедшие к нему после победы земли. У героя тоже имелись воздушные корабли[133], и он полетел в Миньяк на одном из них. По крайней мере, так гласит предание, но спрашивается, зачем Гесэру понадобилась летающая повозка, если его божественный конь Кьянгье Каркар был наделен такой же способностью и, восседая верхом, герой часто переносился по воздуху из одного места в другое во время своих небывалых походов. Бессмысленно требовать от сказок правдоподобия, непоследовательность придает им еще больше очарования.

Итак, Гесэр увидел в Миньяке самолеты, похожие на птиц, и, поразмыслив, этот мудрый человек заявил, что данное изобретение не пойдет на благо человечеству, а, напротив, может причинить ему большой вред. То же самое было сказано Гесэром по поводу огнестрельного оружия. Поэтому жители Миньяка, веря в мудрость и прозорливость своего нового царя, сбросили все свои самолеты и вооружение в пропасть, с самых высоких ледников удивительной горы Миньяк-Ганкар.

В наши дни из Миньяка вышло немало людей, славящихся своими схоластическими познаниями. В здешних монастырях обитают очень просвещенные ламы. Один из них, необычайно умный человек, лама Кхонгкар, принадлежит к школе кагьюпа. У него довольно много учеников среди китайцев из высшего общества. Некоторые из них время от времени проводят по несколько месяцев в обители ламы, изучая буддистские философские доктрины или занимаясь под руководством учителя мистической медитацией.

Когда-то Дацзяньлу являлся резиденцией князей Чжала — династии многочисленных тибетских феодальных правителей; все они, независимо от своей значимости, носили титул гъялпо (царь). Неожиданно вспыхнувшее восстание[134] привело к гибели семейства Чжала, отстраненного китайцами от власти и лишившегося всех своих ценностей.

Последний из сильно обедневших отпрысков этого рода ныне проживает в доме, некогда являвшемся частью дворца его предков. Дворец и прилегавшие к нему угодья были недавно снесены, и на их месте построены здания в западном стиле, где ныне размещаются конторы местного начальства.

Когда я находилась в Дацзяньлу, летняя резиденция царей Чжала, возвышавшаяся на горном отроге в нескольких километрах от города, сгорела. Пожар будто бы возник по причине того, что драпировки от ветра соприкоснулись с горевшими на алтаре лампадами и вспыхнули; в храме и поблизости от него никого не было, и огонь быстро переметнулся на другие, большей частью деревянные, постройки. Пожар бушевал целые сутки.

К сожалению, за несколько месяцев до этой беды потомок династии Чжала, опасаясь японских бомбардировок, перевез в летний дворец уцелевшие сокровища, собранные несколькими поколениями его предков: старинные вышивки, книги, написанные золотыми буквами, ценную мебель, вазы и т. д. Все это погибло в огне либо было разграблено мошенниками, стоявшими в толпе зевак. Как только в Дацзяньлу начинается пожар, воры немедленно приступают к делу. Пока одни наживаются под видом спасения ценных вещей, другие рыскают по кварталам, жители которых глазеют на пожар, взламывают двери опустевших домов и прибирают к рукам все, что им только приглянется.

В Дацзяньлу часто случаются пожары; за неполные пять лет, что я там прожила, мне довелось видеть пять пожаров, всякий раз уничтожавших часть города. Мелкие пожары, во время которых сгорало один-два дома, не в счет.

В Дацзяньлу нет ни пожарных, ни настоящего пожарного оборудования. Когда где-нибудь вспыхивает пожар, вокруг миниатюрного насоса, приводимого в действие вручную, разыгрывается комедия; между тем основную роль играют ведра с водой, которую черпают из реки.

Местным школьникам выдали обмундирование, состоящее из коротких штанишек, черных блуз и плетеных бамбуковых шлемов с накладной жестью, вырезанной из старых бидонов из-под керосина. Юные пожарные оснащены баграми, словно лодочники. Держась на почтительном расстоянии от горящих зданий, их действиями руководят наставники со свистками, издающими пронзительный звук. Когда же остается лишь дымящийся пепел, несколько мальчуганов впрягаются в ручной насос и тянут его в сарай, где он хранится. Другие школьники с баграми в руках следуют за ними гуськом.

Участники этого смешного представления сохраняют непередаваемо важный вид.

Во время китайско-японской войны Дацзяньлу наводнили толпы беженцев; постепенно они возвратились в свои родные края, но из-за того, что город был возведен в ранг столицы провинции, его население стало регулярно пополняться за счет чиновников, приезжавших сюда, как правило, с кучей домочадцев. В Китае принято, чтобы вся семья, включая самых дальних родственников, пожинала плоды удачливости одного из ее членов, будь то богатство, влиятельная должность или власть и т. п. Люди, страдающие от такой разновидности семейного коммунизма, проклинают этот пережиток, но не могут избавиться от него в силу многовековых традиций.

Древний город Дацзяньлу не сохранился в первозданном виде. Чудовищный оползень изменил рельеф местности, и там, где находился древний посад, в горе образовался широкий пролом. В наши дни здесь можно увидеть беспорядочное нагромождение крупных обломков скал.