– …коллеги, – закончил Калеб, тихо простонав. – Кто-то из наших?

Повисло молчание. Он вылил остатки кофе себе под ноги. Ему резко расхотелось пить.

– Это еще не всё, – сказал Роберт. – Другая история куда интереснее.

– Да?

– Коллега в Ньюкасле удивился, что я ничего не знал об этом. Ведь еще в конце прошлого года с ним разговаривала сотрудница из управления в Скарборо и получила подробные сведения о том деле и о состоянии расследования на тот момент.

Калеб нахмурился.

– Наша сотрудница?

– Да. Угадайте, кто?

– И кто же?

– Джейн. Джейн Скейпин.

– Что?

– Сэр, может, это ничего и не значит. Я к тому, что эта история все-таки затронула Джейн. Ведь пострадал ее родной брат. И нет ничего необычного в том, что в будущем она воспользовалась своим положением, чтобы получить информацию. И, конечно, получает. По-дружески, от коллег.

У Калеба вдруг свело желудок.

– Но это значит… Когда был убит Линвилл и мы принялись детально изучать его служебную деятельность, Джейн обо всем умолчала. Этот странный звонок, заверения Линвилла, что он не узнал звонившего… последствия той трагедии для семьи… для ее семьи…

– Может, она решила, что это несущественно?

– Или не поверила, что Линвилл действительно не узнал звонившего?

– Шеф! – в голосе сержанта появилась тревога. – Что вы хотите сказать?

– Пока сам не знаю, Роберт. Почему, черт возьми, мы ничего не узнали об этом деле? У нас болтают обо всем и о каждом. И никто в целом управлении не упомянул об этой истории? Ведь должны же быть коллеги, которые застали тот период!

– Об участии Линвилла особо не говорили. Холгейты, кстати, ничего об этом не знали. Наверное, чтобы они, да и другие сотрудники, не осаждали Линвилла. Его репутация и его слова не вызывали сомнений, в том числе у коллег в Ньюкасле. Если он говорил, что понятия не имел, кто ему звонил, значит, так оно и было. Человека, такого, как он, старались избавить как от звонков и писем потерпевших, так и от сплетен коллег. Полагаю, кто-то и был в курсе, но эта история давно забылась. Об этом никогда особо не заговаривали, потому что никто не сомневался в правдивости его слов: Линвилл ничего не знал.

– Это значит, что Джейн также не знала о роли Линвилла в той истории. И вот она звонит в Ньюкасл, потому что ей, как одной из потерпевших, все это не дает покоя. Ей хотелось выяснить, как все происходило. Возможно, она и не надеялась узнать что-то существенное, но неожиданно для себя получила новые сведения.

– Наверное, так и было, сэр.

– И она… ничего нам не говорит.

– Нет, – подтвердил очевидное Роберт. – Ничего.

Калеб задумался.

– Насколько я знаю Джейн, она запросто могла расследовать это дело. Как, по-вашему, могла она заподозрить, что Линвилл сам…

Роберт и сам уже пришел к этой мысли.

– Что Линвилл мог оказаться тем водителем? В панике уехал, а позднее состряпал эту странную историю, чтобы обратить внимание на сбитого ребенка? Это маловероятно. Тогда ему достаточно было набрать номер экстренных служб, и не пришлось бы впутывать себя. К чему рисковать? И я уже проверил – как в свое время наши коллеги в Ньюкасле, исключительно ради протокола: на момент преступления Линвилл находился в своем кабинете. Вместе с сержантом Доуриком. На протяжении дня. Это подтвердили и другие сотрудники.

– Сержант Доурик…

Калебу снова стало дурно, и теперь это не имело отношения к виски, выпитому накануне. То было ощущение надвигающейся угрозы. Но пока ему сложно было понять, чем вызвано это тревожное чувство.

– И когда Джейн звонила им, ей назвали и это имя?

– Да. Потому что Доурик был в кабинете в тот момент, когда Линвиллу позвонил кто-то неизвестный. Позднее он говорил, что Линвилл то и дело спрашивал: «Кто вы?» И очевидно, не получил ответа.

– Джейн называют имена Доурика и Линвилла. В связи с несчастным случаем, в результате которого ее брат становится инвалидом, а ее собственная жизнь, как и жизнь всей семьи Холгейтов, превращается в кошмар. Вскоре после этого Доурик убит. А затем и Линвилл. Возникает вопрос…

– Шеф! – в ужасе воскликнул Роберт.

– И вчера вечером я отправил к ней Кейт. У нее появилась какая-то информация, но я… не захотел слушать. Сказал, что ей лучше обсудить это с Джейн. Кейт сразу поехала к ней. И теперь обе они исчезли. Кейт Линвилл и Джейн Скейпин.

– Возможно, этому найдется объяснение, – сказал Роберт, но судя по голосу, он сам себе не верил.

– Мы должны как можно скорее разыскать констебля Скейпин, сержант. Отправьте людей к ней домой. Пусть как следует осмотрят всё и допросят эту соседку. Возможно, она что-то подскажет. Я позвоню, если что-то выясню в Ливерпуле.

Калеб прервал разговор, резко повернулся и побежал к машине.

Он чувствовал, что нельзя терять ни минуты.

Она так и не растеряла своей материнской сущности, даже теперь, на службе в полиции.

Она купила сэндвичей, завернутых в пленку. Они и на вкус отдавали этой самой пленкой, но ему так хотелось есть, что он готов был проглотить и не такую дрянь. Само собой, взяла несколько бутылок воды, и это тоже оказалось кстати, потому что он помирал от жажды. Они сидели в ее машине. Он поедал сэндвичи, и в нем просыпались давно забытые чувства: он как будто вновь оказался дома, в безопасности. Хотя момент был совершенно для этого не подходящий. Он оказался в затруднительном положении – возможно, самом трудном за все время. Но если он справится с этим, то все будет хорошо. Тогда для них начнется новая жизнь.

Соус вытекал между кусками хлеба и капал ему на рубашку, но это было неважно. Главное, что он мог наконец поесть. Он не спал целую ночь, его тело дрожало от усталости. Но еда уберегла его от обморока.

Джейн уберегла его. Как уберегала всегда, особенно в детские годы – загубленные годы, но без нее было бы еще хуже. Она собирала его в школу, стирала его вещи. Готовила ему ужин. Покупала припасы в походы. Содержала в порядке его одежду. Заботилась буквально обо всем. Как и теперь.

– Без тебя, – сказал он, – все пошло бы под откос.

Джейн выглядела бледной, напряженной, грустной.

– И сейчас идет, – ответила она тихим голосом.

Такой ответ его не устроил.

– Нет. Все хорошо. Все будет хорошо. Вот увидишь!

Перед ними в тусклом свете пасмурного дня раскинулись заброшенные доки. Если город и просыпался, готовясь к новому дню, то здесь по-прежнему не было ни души. И это оказалось ему на руку. Вернее: это было для него спасением. И все-таки ему необходимо найти решение. Он уже примерно понимал, что следует предпринять, но пока не был уверен, поможет ли ему сестра.