Высвободившись из ее объятий и взяв ее за руки, Николас проговорил, пристально глядя ей в глаза:

– Я поклялся жениться на Летиции и через три дня уеду, чтобы вступить с ней в брак. – Дуглесс попыталась вырваться от него, но он, не отпуская ее рук, договорил:

– Мой путь – не твой путь. И мы живем в разных эпохах' Я не столь свободен, как ты, и не волен вступать в брак лишь в соответствии с одними своими желаниями! – И, приблизив губы к ее лицу, он сказал:

– Ты должна меня понять! Моя свадьба – дело давно решенное, и это хорошая партия: супруга моя, как предполагается, принесет в семейство Стэффорд богатство и родственные связи.

– А что, эти самые «богатство и родственные связи» очень помогут, когда палач отсечет тебе голову? – гневно выкрикнула Дуглесс. – Ты и на смерть пойдешь, думая о том, сколь замечательным был этот брак, да?

– Ты должна рассказать мне все! – ответил он. – И возможно, это поможет мне снять с себя обвинения в измене!

Вырвав наконец руки, Дуглесс отошла от него в самый дальний угол лужайки в центре лабиринта.

– Как же! – воскликнула она. – Смог ты помешать гибели Кита в озере? Точно так же сумеешь предотвратить и собственную казнь. Да если бы не было меня, твой брат давно был бы мертв, а твоя очаровательная Летиция уже вышла бы замуж за графа!

Улыбаясь одними краешками губ, Николас ответил:

– Ну, будь я графом, мог бы не жениться на Летиции: моя мать, вне всякого сомнения, побудила бы меня вступить в брак с этой толстушкой Люси!

– Что ж, – вскричала Дуглесс, – ты, разумеется, волен смеяться надо мною сколько угодно! Но могу тебя заверить, что, когда ты в прошлый раз являлся ко мне, тебе было вовсе не до смеха! Когда перед глазами топор палача, что-то не хочется веселиться!

– Да, верно, – вздыхая ответил Николас. – Настрой при таких обстоятельствах не очень веселый! Ну что, расскажешь мне о Летиции? Все, что тебе известно о ней!

Присев на скамью в дальнем конце лужайки, чтобы быть подальше от его объятий, Дуглесс устремила взгляд на зеленую стенку подстриженных кустов перед нею и неспешно стала рассказывать с самого начала: о том, что прочитала в бумагах леди Маргарет, обнаруженных в проломе стены. О приглашении в дом Хэарвудов, которого Николас довольно-таки нахально добился для них, о встрече с Ли и Арабеллой.

– Мы с тобой, – продолжала она, – в течение всего уик-энда только и делали, что читали бумаги да задавали вопросы, но выяснили очень немногое. Желая узнать больше, ты под конец наставил на Ли свою шпагу, и он сообщил имя человека, оклеветавшего тебя, – Роберт Сидни. Казалось, ты мог уже вернуться в свое время, но этого не произошло и ты остался… – Тут она на мгновение прикрыла глаза. – Мы чудесно провели время, но потом… – Она осеклась: боль, которую она испытывала в то утро в церкви, когда исчез Николас, все еще была с нею. – Мы занимались любовью, – нашла в себе силы договорить она. – И ты потом исчез. А уже после этого я выяснила, что тебя все-таки казнили!

Повздыхав, Дуглесс рассказала о встрече с Ли, который из обнаруженных записок леди Маргарет узнал истину обо всем происшедшем, а также о том, что подлинная суть всех событий стала известна леди Маргарет лишь после смерти его, Николаса.

Рассказала она и о том, как Летиция хотела выйти замуж за кого-нибудь из Стэффордов, произвести на свет младенца-наследника, а затем посадить этого ребенка на английский престол. По версии леди Маргарет, – и Дуглесс разделяла ее! – именно Летиция подстроила убийство Кита, чтобы вступить в брак не просто с младшим сыном семьи Стэффорд, а с графом!

– После свадьбы Летиция побуждала тебя обратился в суд с иском, – продолжила Дуглесс. – Она хотела привлечь на свою сторону как можно больше людей, но ты отказался.

– Да, – заметил Николас, – я и впрямь не люблю судов: слишком уж много интриг теперь затевают люди. Глядя прямо ему в глаза, Дуглесс продолжила:

– Так вот: ты отказал Летиции, и поэтому она попыталась избавиться от тебя. На запястье у тебя, когда мы встретились, я заметила рубец от глубокого, длинного пореза – это ты свалился с лошади примерно через год после женитьбы. Ты тогда сказал, что кто-то ослабил подпругу на лошади!

Николас молчал, и Дуглесс рассказала, как Летиция начала искать кого-нибудь, кто помог бы ей убрать Николаса, и нашла. Это был Роберт Сидни.

– Этот Сидни, – сказала Дуглесс, – тебя возненавидел за то, что ты занимался любовью с его женой на столе и обрюхатил ее. Леди Маргарет полагала, что Сидни убил обоих – Арабеллу и ребенка!

– Но я вовсе не делал ребенка Арабелле! – возразил Николас тихим голосом.

– И когда ты стал собирать войско для войны в Уэльсе, – продолжала меж тем Дуглесс, – Летиция воспользовалась случаем и заставила Роберта оклеветать тебя перед королевой, обвинив в предательстве. Королева Елизавета и без того нервничала из-за Марии, правительницы Шотландии, а возможно, до нее и прежде доходили слухи, будто Стэффорды намерены объединиться с силами Марии.

Дуглесс посмотрела на Николаса, на его красивое лицо, заглянула в ярко-голубые глаза, коснулась пальцами мягкой темной бородки.

– И они отрубили тебе голову… – шепотом договорила она, моргая, чтобы согнать с глаз слезы. Николас поцеловал ее в ладонь.

– После твоей… – продолжала Дуглесс, опять отворачиваясь от него и понурившись, – после твоей казни Роберт Сидни шантажом вынудил Летицию выйти за него замуж. Он думал, что теперь сумеет посадить своего сына от нее на английский престол, да только красотка Летиция, женщина, из-за которой погиб настоящий мужчина, оказалась бесплодной! Никаких детей она иметь не могла! – И, пожав плечами, Дуглесс добавила:

– Ли говорил, что это – ирония судьбы: Летиция погубила семейство Стэффорд ради ребенка, которого ей не суждено было иметь!

Некоторое время они сидели молча, затем Николас спросил:

– А что сталось с моей матерью? Повернувшись к нему, Дуглесс ответила:

– Королева конфисковала все владения Стэффордов, и Роберт Сидни побудил леди Маргарет выйти замуж за Дики Хэарвуда.

– За Хэарвуда?! – с отвращением переспросил Николас.

– Да, – повторила Дуглесс. – У нее был выбор: либо выйти замуж, либо умереть голодной смертью. Королева предоставила Сидни права на пару твоих поместий, а потом кто-то спихнул твою мать с лестницы, и она сломала себе шею! – Она помолчала, дав время Николасу справиться с дыханием, а затем договорила:

– После этого никаких Стэффордов не осталось: Летиции удалось всех вас извести под корень!

И, подняв голову, она посмотрела на пего: Николас был бледен.

Он поднялся со скамьи и подошел к зеленой изгороди, постоял там, обдумывая услышанное, потом повернулся к Дуглесс и проговорил:

– Да, все, о чем ты рассказываешь, быть может, и случилось когда-то, но не могло бы произойти сейчас!