— Рад тебя видеть.

Он сел за стол, проглотил немного тушеного мяса и побрел наверх, чтобы немного поспать.

— Я хочу пойти с тобой, — сказал Тол.

Я подавил свое мгновенное отрицание. Возможно, он способен только отслеживать людей, но эта способность будет чрезвычайно полезна после того, как мы найдем песочные часы. Кроме того, как бы я ни предпочел, чтобы он был подальше от моей дикой кошки, это, по крайней мере, позволило бы мне присматривать за ним.

Приска пристально посмотрела на него.

— Мы можем оставить тебе достаточно денег, чтобы начать где-нибудь новую жизнь, Тол, — мягко сказала она.

Он одарил ее ядовитым взглядом, который чуть не убил его. Я низко зарычал, и выражение лица Тола прояснилось.

— Мне некуда идти. Никого не осталось. Если поиск этих песочных часов позволит тебе сразиться с Регнером, я тоже хочу пойти. Если это теперь моя жизнь, то я потрачу ее на то, чтобы заставить его заплатить за то, что он сделал.

Приска кивнула.

— Очень хорошо.

Демос не выглядел убежденным, но Тол поднялся на ноги, повернулся и ушел.

— Поговори со мной, дикая кошка, — настаивал Лориан позади меня.

Я не отрывала взгляда от улицы под нами, где люди занимались своими обычными делами, покупали на рынке еду на ужин, жаловались на своих мужей, заботились о своих детях.

— Тибрис ждет меня. Мне нужно пойти поговорить с ним в ближайшее время.

— Поговорить с ним?

— Он знает, что должно произойти дальше, и он ждет, когда я спрошу.

Я выдохнула и повернулась, встретившись с ним взглядом.

— Тибрис — целитель. Все время, которое он проводил, путешествуя из дома в дом, залечивая раны и… это позволило ему понимать людей. Он знает, как разговаривать с ними так, чтобы они лучше всего реагировали. Он стал единственным человеком, с которым некоторые из них могли поговорить, и они приходили к нему не только для лечения своих внешних ран, но и для того, чтобы он помог им с их внутренними ранами

Он нахмурился.

— Ты думаешь отправить его к повстанцам.

Я кивнула. От этой мысли мне захотелось упасть, но Тибрис был умным, тренированным и целителем. Если бы мы попытались отправить группу, они, скорее всего, подверглись бы нападению. Посылая целителя, мы говорили повстанцам, что верим, что они не причинят вреда никому из наших, и что мы тоже не хотим причинять им вреда.

— Иногда это все еще застает меня врасплох, — пробормотал Лориан.

— Что?

— Как у тебя это естественно получается.

У меня отвисла челюсть, и его глаза потемнели, когда опустились на мои губы. Но он снова поднял взгляд.

— Ты не только прирожденный лидер, но и травма твоего прошлого сформировала тебя именно такой, какой ты должна быть.

— Как?

— Тебе приходилось уделять мучительно пристальное внимание всем и каждому. Ты должна была знать, кому потенциально можно доверять, и ты должна была понимать сильные и слабые стороны тех, кто тебя окружает. Потому что, если тебя внезапно обнаружат, даже те, кто мог бы попытаться спасти тебя, могут стать обузой. Ужас, с которым ты жила, дал тебе невероятную способность оценивать людей и определять, где их лучше всего использовать.

— Я не хочу использовать окружающих меня людей, — прошептала я. — Тибрис — мой брат.

Я отказывался когда-либо быть Конретом. Мой брат был больше, чем инструментом, который я могла использовать, когда придет время.

Уголок рта Лориана приподнялся. Возможно, он уловил мои мысли.

— Твой брат хочет быть полезным. Все они хотят. Они заслуживают того, чтобы сражаться и за твой народ, Приска.

Он был прав. Я знала, что он прав. Но если что-то случится с Тибрисом…

Я подавила эту мысль.

— Я знаю. Вот почему я собираюсь отправить его одного на территорию повстанцев.

Он пересек комнату и притянул меня в свои объятия.

— Прости.

— За что?

— За все это. За выбор, который ты должна сделать. За груз, который лежит на твоих плечах. Если бы я нашел способ убить Регнера до этого, у тебя могла бы быть та тихая жизнь, о которой ты мечтала.

Его глаза вспыхнули при этой мысли, но я знал его достаточно хорошо, чтобы знать, что он дал бы мне эту тихую жизнь, если бы мог.

Я больше не хотела этого.

Мысль о том, что он убил Регнера до того, как меня обнаружили… Это было ужасно.

Потому что это означало бы, что я никогда бы его не встретила.

У меня скрутило живот. Погибло так много людей. Мой брат провел в клетке два года. И мысль о том, что этого не произойдет, что я никогда не узнаю…

— Лориан…

— В чем дело, Приска? — его голос был нежным.

Как будто он знал.

— Я бы никогда не встретила тебя, — вырвалось у меня. — Если бы ты убил Регнера.

— О, дикая кошка. Разве ты до сих пор не поняла? Я бы нашел тебя. Что бы ни случилось, я всегда найду тебя.

Мое сердце пропустило удар, а затем бешено заколотилось. Он улыбнулся мне, и у меня подкосились колени. Уверенность в его голосе…

Я поверила ему. Он бы нашел меня. Как-нибудь.

— Наслаждайся временем со своим принцем фейри. Но знай одно — ты не сможешь удержать его.

Рот Лориана нашел мой, и я позволила ему вытеснить голос Изары из моей головы, наслаждаясь ощущением его. Его аромат. Его губы, умелые и твердые, прижались к моим собственным. Он скользнул рукой по моей спине и притянул меня ближе, и я затрепетала от ощущения его твердости и готовности.

Мне удалось вырваться из его объятий. Его глаза были такими темными, что зелень почти полностью исчезла.

— Мне нужно найти Тибриса. А потом…

Я посмотрела на себя.

— Принять ванну.

Он