к особняку Ярхая.

Главные ворота дома были открыты. Там было шестеро наемников с обнаженным оружием. Они выглядели встревоженными. Баллиста подъехал к ним. Согнувшись, положив руки на колени, втягивая воздух в легкие, ему потребовалось некоторое время, чтобы заговорить.

-Ярхай… где он?'

Наемник дернул головой. - Внутри. - Он сплюнул. –Молится.

Как только Баллиста вошел внутрь, Батшиба бросилась прямо в его объятия. Он обнял ее в ответ. Он почувствовал, как ее груди прижались к нему. Мы все скоро умрем, подумал он, а я все еще думаю о том, чтобы трахнуть ее. Мужчина остается мужчиной.

-Где твой отец?" - спросил Баллиста.

Она взяла его за руку и повела в личные покои смотрителя каравана.

В скудно обставленной белой комнате Ярхай молился, стоя на коленях на коврике.

-Ты ублюдок. Ты знал, не так ли? - голос Баллисты был свирепым. -Ответь мне.

Ярхай посмотрел на него.

-Ответь мне.

-Нет. - На сломанной скуле Ярхая дернулся мускул. -Да, я стал христианином. Меня тошнит от жизни, тошнит от убийств. Теодот предложил мне искупление. Но нет, я понятия не имел, что он задумал.

Баллиста попытался обуздать свой гнев. Он верил Ярхаю.

-Я дам тебе шанс на искупление, в этой жизни, если не в следующей.

Ярхай равнодушно посмотрел на Баллисту.

-Если я могу что-то с этим поделать, я не собираюсь умирать на этой засиженной мухами городской свалке. Во дворце меня ждут оседланные лошади. Если я смогу добраться туда, у меня есть план, который может сработать. Я возьму твою дочь с собой. Но мы никогда не доберемся до дворца, если кто-нибудь не задержит Сасанидов.

-Все будет так, как угодно Богу, - сказал Ярхай ровным монотонным голосом.

-Вставай и вооружайся, ты, трусливый ублюдок, - крикнула Баллиста.

-Не убий - нараспев произнес Ярхай. -Никогда больше я не отниму жизнь у другого человека.

-Если и есть что-то в этом мире, что ты любишь, так это свою дочь. Неужели ты не пошевелишься даже для того, чтобы попытаться спасти ее?

-Все будет так, как угодно Богу.

Баллиста в ярости огляделся вокруг. Батшиба стояла рядом. Без предупреждения он схватил ее за волосы и притянул к себе. Она вскрикнула от удивления и боли. Баллиста держал ее перед собой, его левая рука крепко сжимала ее горло.

Ярхай наполовину приподнялся. Автоматически его рука потянулась к левому бедру в поисках меча, которого там не было.

-Неужели ты позволишь ей попасть в руки Сасанидов? - Баллиста тихо заговорил.

-Ты знаешь, что они с ней сделают.

Ярхай ничего не сказал.

-Они изнасилуют ее. Один за другим они будут насиловать ее. Десять, двадцать, тридцать человек, сотня. Они изуродуют ее. Она будет умолять их убить ее задолго до того, как они это сделают.

На лице Ярхая было выражение мучительной нерешительности.

-Этого ты хочешь?

Правой рукой Баллиста схватил Батшибу за ворот туники. Яростным рывком он сорвал его вниз. Груди Батшибы вывалились на свободу. Она закричала и попыталась прикрыть ладонями свои темно-коричневые соски.

-Ты ублюдок. - Ярхай вскочил на ноги с выражением неописуемой боли на лице.

-Вооружись. Ты идешь с нами.

Баллиста отпустил Батшибу. Она выбежала из комнаты. Ярхай подошел к сундуку в углу. Из него он достал пояс с мечом и пристегнул его. Баллиста повернулся и ушёл. У ворот стояли только те шестеро мужчин, которые прибыли с Баллистой.

-Наемники сбежали, - сказал Максим.

Через несколько минут из глубины дома появился Ярхай с Батшибой. На ней была новая туника. Она не смотрела на Баллисту.

-Пора идти.

Ровной трусцой они направились на север, к дворцу. В этом путешествии было что-то кошмарное. Невдалеке раздавались крики. В воздухе уже чувствовался запах гари. На каждом перекрестке им приходилось пробиваться сквозь потоки охваченных паникой людей, бегущих на восток, к Порту Аквариа и реке. Баллиста знал, что на берегу реки у причалов будут происходить сцены почти невообразимого ужаса, где тысячи перепуганных людей будут бороться за место на одной из очень немногих лодок. Дети, разлученные со своими матерями, растоптанные ногами: об этом невыносимо было думать. Баллиста опустил голову и побежал на север.

Они только что миновали храм Зевса Теоса, были в квартале от открытой площадки, на другой стороне которой находился дворец, когда услышали погоню.

-Вот он! Десять фунтов золота тому, кто поднесет шахиншаху голову большого варвара.

На секунду Баллисту показалось, что он узнал голос персидского офицера, которого он обманул той темной ночью в ущелье, но он понял, что это были всего лишь его собственные усталые мысли, обманывающие его.

Сасаниды все еще были в сотне шагов от нас, но их было много, и они выглядели свежими. Баллиста и те, кто был с ним, были измотаны.

-Иди, - сказал Ярхай. - Улица узкая. Я могу задержать их.

Баллиста посмотрел на Батшибу. Он ожидал, что она закричит, прильнет к отцу и будет умолять его. Она этого не сделала. Какое-то время она смотрела на своего отца, затем повернулась и побежала.

-Ты примешь бой не в одиночку. Я останусь. - Ацилий Глабрион повернулся к Баллисте. –Ты не любишь патрициев. Но я покажу тебе, как умирает один из Ацилиев Глабрионов. Как и Гораций, я буду держать мост.

Баллиста кивнул и вместе с Максимом побежал за остальными.

Вскоре послышались звуки борьбы. Когда он миновал артиллерийский склад, Баллиста остановился и перевел дух. До дворца оставалось всего пятьдесят ярдов. Он оглянулся. В конце улицы было полно персов. Он не смог разглядеть Ярхая. У защитника караванов не было времени надеть свои доспехи. Он не смог бы долго продержаться. Но там был Ацилий Глабрион, маленькая фигурка на расстоянии, окруженная врагом. Баллиста побежал дальше.

-Ты не торопился. – просиял Калгак.

Баллиста слабо улыбнулся. Он слишком устал, чтобы отвечать. Он прислонился к стене конюшни. По сравнению с предыдущим днем, конюшни были пусты. Баллиста встрепенулся, чтобы спросить телохранителя, где остальные equites singulares. Мужчина выглядел смущенным.

-Мы... они… ах, они думали, что ты не вернешься. Снаружи остались только Тит и я.'

-Было несколько моментов, когда они были почти правы.

Баллиста провел руками по лицу. Как тебя зовут?

-Феликс,