Это один из самых достоверных рассказов о привидениях. Очень мне досадно, что я забыла имя офицера, который был очень близок к деду и сам передавал ему все подробности незадолго после этого неразгаданного случая. Через несколько дней или часов Анна Иоанновна скончалась, я тоже не запомню срока (для меня вообще числа и собственные имена всегда было трудно запомнить, между тем как обстоятельства, слова и мысли остаются живо и крепко в памяти до сих пор).

* * *

Княгиня Дашкова только что рассказала мне еще один анекдот. Незадолго до смерти императрицы Анны несколько ночей подряд во дворце являлся ее призрак. Он приходил в короне, со скипетром в руке и садился на трон. Впервые его увидели офицеры из дворцовой охраны и рассказали о нем другим, и те, кто пришел на следующую ночь, тоже его увидели. В конце концов слух о привидении дошел до императрицы, и она сама пожелала на него взглянуть. В полночь она пришла в тронный зал и… увидела самое себя. Свидетели утверждали, что видели императрицу лицом к лицу с призраком. А через несколько месяцев после этого она умерла. Многие в России верят в эту историю.

В последнее время много писали о привидениях и предзнаменованиях, в том числе и о метеоре, предшествовавшем кончине незабвенной Екатерины II. Исторические записки, вышедшие под именем Людовика XVIII, говоря об обстоятельствах ее смерти, смешали даже это явление с приключением, которое, если верить преданию, случилось будто бы с Императрицею Анной Иоанновной, и во всех подробностях описывают, как Екатерина II «ходила сама в тронную залу и видела тень свою, сидящую на престоле. Коротко заключить, происшествие это было столь удивительно, говорит автор записок, что его никак скрыть не могли, и я узнал об нем один из первых».

Мнимое предзнаменование о смерти Екатерины II не было ни так страшное, ни даже из рода вещей необыкновенных. Вот оно. Во время пребывания в Петербурге шведского короля, здравствующего и поныне под именем полковника Густавсона, были беспрестанные праздники и увеселения при дворе и у многих вельмож, угощавших Императрицу и Ее гостей, графа Вазу и графа Гагу. Удостоив своего посещения бал тогдашнего генерал-прокурора, графа Самойлова, — то было в исходе августа, в довольно светлый вечер, — Государыня, садясь в карету, около семи часов вечера приметила, что одна звезда направила течение свое в атмосфере прямо по следам Ее выезда и упала при выходе из экипажа неподалеку от Ее цуга и вершников. Просвещенная Монархиня сказала только: «Вот звезда упала!» — и отнюдь не думала, чтоб это физическое явление могло что-нибудь значить для суеверных.

На другой день Императрица пересказывала это обстоятельство один на один графине Анне Алексеевне Матюшкиной: последняя, издавна приближена и любимица Екатерины, отвечала: «Народ, матушка, толкует, что звезда упала к хорошему, и значит, что от нас улетит Великая Княжна Александра Павловна в Швецию». Каждому известно, что Государыня очень желала этого брака. Дни Ее прекратились через два месяца того же года (6 ноября).

Вот приключение с Екатериною II, верное, без всяких прибавок, и которое могу засвидетельствовать, имев случай быть очевидцем упавшей звезды, у покойного графа Самойлова, на его праздник Разговор Государыни с графинею Матюшкиной я слышал от самой почтенной старушки. О предзнаменовании смерти не было и речи.

* * *

Екатерина Вторая не могла пережить той Екатерины, которая будто бы приковала счастье к колеснице своей. Неудачная помолвка и исполинский разгром держав европейских сильно потрясли и подействовали на ее душу. Казалось, Промысл непостижимый изрек, чтобы конец старобытного существования Европы был предтечею кончины Екатерины. Она сама предвестила ее за несколько дней до шестого ноября, разлучившего Екатерину и с престолом, и с Россией. При выходе ее на крыльцо сверкнула молния змееобразно и рассеялась перед нею.

«Это знак близкой моей смерти», — сказала она и шестого ноября, подобно внезапно блеснувшей молнии, внезапно уклонилась она в гробницу.

Иные опровергают это явление. Мало ли что кажется несбыточным на путях земной политики. Необычайные события приурочились к кончине Екатерины; необычайные волнения природы 1796 года слились с разгромными событиями политическими. Говоря о таком сочетании горнего мира с дольним, Фридрих в истории своего времени сказал: «Мы это видим, а тайна этого в судьбах Провидения».

* * *

Трудно найти для психолога и физиолога другую натуру, заслуживающую более обстоятельного и внимательного изучения, чем Император Павел I. Воображение в нем было так сильно, что он представленные предметы принимал как за действительно существующие. В нем, еще десятилетнем мальчике, особенность эта была уже замечена воспитателем его, Порошниным. Он остался тем же до конца жизни. Он верил в сны и предзнаменования. Вспомним сон его пред днем вступления на престол, переданный в записке Ростопчина: тут ему снилось, что его три раза поднимает кверху неведомая сила.

Армфельд передает слова Павла о сне, который ему привиделся накануне дня его смерти: ему снилось, что ему на спину натягивали узкий парчовый кафтан и с таким усилием, что он готов был вспрыгнуть от боли.

Постройка Михайловского инженерного замка, в котором последние месяцы жил и умер Император, находится также в прямой связи с этой верой в видения и предзнаменования. Иначе солдату, объявившему о видении ему архангела Михаила на месте нынешнего замка, конечно бы, не поверили.

В настоящее время медицинская наука в напряженном воображении, в видении призраков и т. д. видит результат расстройства пищеварительной системы, и, перечитывая, например, «Записки Порошина», врач найдет в них прямое подтверждение этой теории. Десятилетний Павел, сила воображения которого изумляла наставников, постоянно страдал плохим пищеварением. Рвота и головная боль были в нем постоянным недугом. Порошин, не зная, чем объяснить это явление, приписывает его тому, что, обыкновенно не любивши долго сидеть за столом, Великий Князь глотал большие куски, не совсем разжевывая их.

Приводимый здесь рассказ Великого Князя о видении ему Петра I в связи с другими данными в том же роде ближе раскрывает нам психические особенности этой замечательной личности.

В 1782 году Павел Петрович вместе с молодой супругой своей Марией Федоровной путешествовал за границей. Не мало подробностей об этой поездке находим мы в «Записках баронессы Оберкирх». Баронесса Оберкирх, подруга детства принцессы Доротеи Вюртембергской (после Императрицы Марии Федоровны), путешествовала вместе с русскою великокняжескою четою по Франции, Бельгии и Германии. Павел Петрович очень уважал баронессу, к которой Великая Княгиня, его супруга, сохраняла прежние чувства теплой девической привязанности. Подаренные раз баронессе Великим Князем фрукты бросили даже мимолетный колорит легкой ревности на отношения между супругами; но это был порыв той же почти шуточной ревности, которою, например, встретила Великая Княгиня рассказы супруга о королеве Марии Антуанетте, очаровавшей его в Париже.