Ирка подошла к распахнула дверь.

В комнате не обнаружилось никаких чудовищ из-за Грани. Ничто не прыгнуло оттуда, не окутало чернильной тьмой и не попыталось сожрать душу. Взгляду открылась небольшая спальня. На разложенном диване, укрытый одеялом, лежал старик. Он был до невозможности худ, с неестественно желтой кожей, ввалившимися глазами и губами, восковыми, как у покойника, чертами лица. Старик стонал, блуждающим взглядом скользя по потолку, но когда дверь открылась, тут же уставился на вошедших.

— Кого ты привела? — каркнул он. — Уведи эту воровку!

— Сначала был прозрачный, — сказала Ирка, не обращая внимания на слова старика. — Потом все сгущался и сгущался, и вот… уже часа два такой. Он таким был за пару месяцев до смерти, Алис. Мать мне позвонила еще утром, как только появился силуэт. Думала, у нее глюки. Я приехала… — Ирка снова всхлипнула, но уже не плакала. Зелье все-таки помогло. — Все узоры, какие могли помочь, уже наложила по десять раз. Ни хрена. Пробовала антимагией… Не хватило, наверное. Я не знаю, чем и как инквизиторы усмиряли Некрополь! Что делать?

— Ты в инквизицию звонила? — спросила Алиса, чувствуя себя донельзя глупо. Ну откуда она могла знать, что делать Ирке? Она была точно такой же неопытной ведьмой!

— Звонила, но они сказали, что сейчас все заняты! У них один ответ — «Дед агрессивен? Есть магические эффекты? Нет? Тогда подождите, пока мы освободимся!» А освободятся они…

— …убирайся, убирайся, пошла вон, убирайся!!!

Старик, которого Ирка некоторое время перекрикивала, в какой-то момент перекричал ее. Все время, пока она взахлеб рассказывала, что случилось, он на все лады повторял «убирайся». И бросал на Алису такие убийственные взгляды, что, обладай они хоть толикой магии — та уже лежала бы бездыханной. Но старик не мог ни пошевелиться, ни прогнать гостью. Только визжать высоким, злобным голосом, который, казалось, просверливал череп насквозь.

— Да давай выйдем! — не выдержала Алиса и потащила Ирку за руку. Дверь закрылась. Из-за нее еще некоторое время неслось: «Милицию вызовите, милиция, слышите, они хотят меня убить, они все только и ждут, чтоб заморить меня голодом!» Потом крики вновь сменились глухим кряхтением и стонами.

— Что говорят в инквизиции? — Алиса взяла Ирку за плечо и повела в сторону кухни. Кухня находилась в другом конце квартиры, подальше от этих звуков, от которых с каждой минутой все сильнее волосы шевелились на голове.

— Что после вчерашнего они заняты! Я так поняла, хотят стереть память смертным, чтоб забыли нашу попытку захвата. И потом пробовать еще раз. А что тем временем творится у нас, им насрать! — выкрикнула Ирка.

— К Сулею ездила? Ты же секретарь! Хватай его за грудки и…

— Я до него дозвонилась, — убито сказала Ирка, разом теряя весь запал. — Он говорит то же самое.

— Ясно, — пробормотала Алиса.

Ну и что тут ответить? Явно не «а я предупрежда-ала!». Хотя бы потому, что ни о чем Алиса не предупреждала. Просто не хотела сломя голову бросаться в прошлое, чтобы вытащить из него давно мертвого Станислава Сулея. Но его вытащили — и что? Стоило ли удивляться, что теперь весь мир превращался в одно большое царство мертвых?

— Мать я магией вырубила, — монотонно, раскачиваясь, сказала Ирка после паузы. — Пусть спит. Она на все это еще успеет насмотреться. Отец пока на работе, вернется послезавтра. Я не могу усыплять их вечно. Что с ними будет, когда они поймут, ну… что он не исчезнет? У отца сердце слабое. Мне страшно…

— Так может, все-таки исчезнет? — заикнулась Алиса. И замолчала. Глупо было закрывать глаза на правду. Порождения Некрополя никогда не рассасывались сами.

Наступила тишина. Нарушало ее только еле слышное кряхтение деда в дальней комнате.

И в этой тишине вдруг резко прозвучал птичий крик.

Кричал попугай. Его скрипучий голос разнесся по всей квартире, переходя в мягкое журчание, будто птица пыталась о чем-то рассказать. Алиса вздрогнула, но больше от неожиданности. Она и не знала, что родители Ирки держат попугаев.

А вот сама Ирка побелела еще сильнее и дернулась, как от электрического тока. Она с ужасом покосилась в сторону коридора. Губы снова задрожали.

— Что такое? — спросила Алиса.

— У нас был попугай… Когда я ходила в школу. Он издох лет десять назад! — заорала Ирка. — Да что за… — она выругалась. — Мало мне дохлых родичей?! Теперь еще будут возвращаться дохлые попугаи?!

Голос зазвенел и оборвался на высокой истеричной ноте. Ирка вскочила. Не успела Алиса задержать ее, как она пулей вылетела из кухни. В следующий момент громыхнула дверь ванной, и оттуда донеслись рыдания.

Попугай продолжал журчать и ворковать. В отличие от деда, он не проявлял агрессии.

Алиса не стала гнаться за подружкой. Краем уха прислушиваясь к рыданиям, она вытащила телефон из кармана куртки, которую так и не сняла, и набрала Ландау.

— Некрополь возвращает покойников с того света! — прошипела она, едва услышав в трубке «да?». — Я сейчас у Ирки, у нее появился парализованный дед, который давно умер! Это вообще как? Как это убрать?

— Хм, — ответил собеседник после паузы. — Видимо, Грань перестала удерживать мертвых. Закономерно, если так часто ее тревожить. Кто такая Ирка?

— Какая разница? Ведьма, моя… знакомая, — Алиса все-таки не сказала «подруга». Максимум «подружка». После того, как Ирка держалась, когда Алису отправляли в прошлое к Сулею, звания подруги она не заслуживала. Но это не значило, что можно просто бросать ее в беде!

Особенно в такой.

Но Ландау, похоже, считал иначе.

— Одна из ваших сторонниц Сулея? — без интереса уточнил он. — Обратитесь к Сулею. Это же он расшатал Грань.

— Вам не кажется, что для инквизитора, которому черт знает сколько лет, вы злопамятны, как восьмиклассница? — обозлилась Алиса. — Или вы всегда отказываете в помощи, если вас обидели?

— Что? — он неподдельно удивился. — Нет, никакой злопамятности. Просто я не могу вмешаться. Это задача Сулея. Моя партия заключается в том, чтобы ждать.

— Ждать чего — пока все вымрут? — Алиса по-прежнему прислушивалась, чтобы не пропустить, когда выйдет Ирка, но рыдания не утихали. — Или этого вашего Вечного круга жизни?

— Пока созреют псевдоалтари. До тех пор я вмешаться не могу. Сожалею.

Он говорил спокойно, но непреклонно. В другой ситуации Алиса бы не смогла настаивать, поняв, что ей ничего не светит. Но сейчас она закусила удила. Иркины рыдания перемежались стонами и нечленораздельными возгласами деда. Обстановка делалась все более гнетущей. Как затянувшийся ночной кошмар, который воплотился в реальности. Почему-то этот тихий неяркий кошмар пугал сильнее, чем опустевшие дома и даже некротическая волна, лишающая сил.

— Да вы хоть представляете, как это? Ладно Ирка, но родители ее в чем виноваты? У отца сердце может не выдержать, когда он это увидит! А что будут делать те, у кого нет магов в семье?