Паг схватил чародея за руку.

- Я не смогу все это запомнить! Мы с вами оба поскачем на моей лошади, в одном седле!

Кулган начал было протестовать, но Паг молча подтолкнул его туда, где осталась его лошадь. Он помог дородному учителю забраться в седло и сам собрался было усесться позади него, но лошадь выглядела такой усталой, что Паг отступил назад. Если он взберется на спину коня, это может стоить жизни и ему, и Кулгану.

- Вдвоем мы далеко на ней не уедем, мастер! - воскликнул он, силясь улыбнуться. - Я добуду себе другую! - Он хлопнул животное по крупу, повернулся и побежал прочь.

Паг в отчаянии огляделся по сторонам и вдруг увидел футах в двадцати справа от себя лошадь без седока. Он бросился к ней, но та при его приближении испуганно заржала и ускакала. Паг выругался. Внезапно взор его привлекло какое-то движение впереди. Приглядевшись, он обнаружил, что цурани в черном балахоне пришел в себя и пытается встать на ноги. Быстрее молнии Паг бросился на него и сшиб с ног. В голове его настойчиво пульсировала мысль: надо взять цурани в плен! Надо во что бы то ни стало передать его герцогам! Ведь цурани был чародеем, персоной гораздо более важной и значительной, чем простой воин. Он наверняка знает обо всех планах военной кампании пришельцев. Паг решил, что никогда не простит себе, если упустит такую замечательную возможность добыть нужные сведения. Удача сама шла ему в руки.

Щуплый человечек опрокинулся на спину и вытянул вперед правую руку. Приняв это за жест, означавший повиновение и покорность, Паг, собиравшийся было снова оглушить его ударом плашмя, опустил свой меч. Внезапно тело его пронзила острая боль. Паг пошатнулся и едва устоял на ногах. Сквозь туман, который начал застилать его взор, он успел разглядеть знакомую фигуру верхом на огромном жеребце. На помощь к нему спешил великан Мичем, выкрикивая его имя.

Паг мотнул головой, и боль отступила так же внезапно, как и появилась. Мичем был уже совсем близко. У него наверняка достало бы сил поднять цурани в седло и довезти до штаба войск Королевства. В задачу Пага теперь входило не упустить пленника.

Он повернулся к чародею и снова набросился на него. В глазах цурани, все еще не поднявшегося на ноги, мелькнуло изумление, когда он увидел, что юный противник предпринял новую атаку. Паг слышал позади голос Мичема, но не стал отвечать ему. Он схватил цурани за плечи и прижал его к земле. Взгляды их скрестились.

Несколько вражеских солдат бросились на помощь своему чародею. Но они были далеко от Пага и цурани в черном балахоне, а Мичем находился уже в нескольких футах от них.

Внезапно цурани резко вскочил на ноги, оттолкнул опешившего Пага и сунул руку в карман своего балахона. Вытащив оттуда амулет, он пробормотал несколько слов, и в ушах у Пага раздался оглушительный звон. Паг помотал головой и снова бросился на чародея, чтобы выбить амулет из его руки. Звон стал громче, и сквозь шум Паг уловил едва слышный голос Мичема, выкрикивавшего его имя. Он ринулся на цурани и ударил Пага плечом в живот. Но в это мгновение перед глазами его полыхнул яркий свет, все вокруг завертелось, и он погрузился в небытие.

Паг открыл глаза и заморгал, пытаясь разогнать застилавшую их мглу, пронизанную яркими вспышками золотых искр. Лишь через некоторое время, уже вполне очнувшись от забытья, он понял, что принял огни походных костров цурани за дремотные видения, преследовавшие его все то время, пока он был без сознания.

Стояла ясная, прохладная ночь. На темном небе зажглись звезды.

Паг попытался встать и не смог: руки были связаны за спиной.

Немного поодаль от него на голой земле лежал пленный ламутский воин. Щеку его от виска до рта пересекал глубокий рубец, вся левая сторона лица была покрыта запекшейся кровью. Солдат глухо застонал и заскрежетал зубами.

За спиной Пага раздались негромкие голоса. Он перевернулся на живот и взглянул на говоривших. То были два часовых, одетых в ярко-синие доспехи. Между ними и Пагом лежали еще несколько связанных пленников. Звуки чужой речи неприятно резали слух.

Лишь теперь он осознал, что стал одним из пленников и жизнь его находится во власти чужеземных варваров. Один из часовых, заметив, что Паг очнулся, кивнул в его сторону и сказал что-то другому. Тот поспешно ушел.

Через несколько минут он вернулся с солдатом, одетым в красно-желтый плащ и шлем с заостренным верхом, увенчанным большим шишаком. По-видимому, пришедший был офицером цуранийской армии. Он приказал двоим часовым поставить Пага на ноги. Те подтащили его к своему командиру и отошли в стороны.

Паг смело взглянул в широко расставленные темные глаза со слегка поднятыми вверх внешними углами. У офицера было гладко выбритое лицо с плоскими скулами и широким лбом. Из-под шлема на лоб спадала прядь густых темных волос. В тусклом свете костра кожа его казалась золотисто-смуглой.

Большинство цуранийских солдат, если бы не их кряжистость и небольшой рост, вполне могли бы сойти за представителей некоторых рас, населявших Мидкемию. Во всяком случае, у торговцев из Шинг-Лая, расположенного в Империи Кеша, несколько лет тому назад приезжавших в Крайди, кожа имела почти такой же бронзовый оттенок, да и чертами лиц они, пожалуй, походили на цурани.

Офицер внимательно оглядел Пага с ног до головы и даже пощупал край его плаща. Затем он наклонился и потрогал его сапоги. Выпрямившись, он отдал отрывистую команду тому из часовых, который привел его. Солдат отдал честь и повернулся к Пагу. Грубо схватив его за связанные руки, он толкнул его, приказывая идти вперед.

Паг и часовой вскоре оказались среди палаток военного лагеря. В центре огромной поляны в окружении знамен на длинных древках стоял высокий просторный брезентовый павильон. На ярких флагах были изображены неведомые животные, а некоторые из знамен были кроме рисунков украшены причудливой вязью надписей на незнакомом языке. Часовой то подталкивал, то тащил Пага именно туда. Они проходили мимо сотен цуранийских воинов, которые чинили и смазывали жиром свое оружие, сидя на корточках у походных костров. Некоторые из них поднимали головы и окидывали Пага равнодушными взглядами, чтобы тут же снова вернуться к своим занятиям. В лагере было на удивление тихо, и тишина эта подействовала на Пага угнетающе. Он вспомнил, как шумно и оживленно бывало по вечерам в расположении войск Боуррика и Брукала, и тяжело вздохнул. Оглядываясь по сторонам, он старался как можно точнее запомнить все, на чем останавливался его взор. Ведь в случае, если ему удастся бежать из плена, он должен будет подробно доложить обо всем этом герцогам. Но чувства его все еще пребывали в смятении, и он не мог заставить себя вычленить самые главные из впечатлений, обрушившихся на него за короткий срок пребывания в цуранийском лагере. Все было незнакомо, ново и чуждо для него, все, что он видел здесь, казалось одинаково значимым и важным.

У входа в павильон к стражнику, ведшему Пага, обратились двое часовых в черно-оранжевых одеяниях. Тот произнес несколько слов, и один из воинов откинул брезентовый полог, закрывавший вход в палатку. Пага втолкнули внутрь, и он растянулся на груде пушистых шкур, поверх которой был наброшен тканый ковер. Отсюда ему были видны многочисленные знамена, развешанные по стенам просторного павильона, и богатые ковры, которыми был устлан земляной пол. Кое-где на ковры были положены подушки с атласным верхом и стеганые одеяла.