Как только фигура приобрела очертания, Брайан почувствовал, как замерло его сердце. Палец безвольно застыл на курке, потеряв всякую волю и намерения.

Он чуть не упал в обморок.

Озаренный льющимся снаружи светом, перед ним стоял человек, которого он оплакивал целую вечность, о котором думал, предаваясь бесконечно глубокой тоске. Брат, которого он давным-давно лишился. Друг, которого он подвел, бросил и предал.

Первое, что заметил Брайан: от мочки уха осталась лишь половина.

Джеймс.

Словно привидение, он стоял и смотрел ему в глаза. Он не казался старым — скорее просто изменился. Когда раздался выстрел, он даже не вздрогнул. Просто спокойно стоял и пытался осознать, что видит.

Когда он вошел, Брайан несколько раз позвал его по имени. Лорин снова задержала дыхание. Она переводила взгляд с незнакомого человека, стоявшего в дверном проеме, на террасу.

Брайан не обращал на нее внимания. Державшая «кэндзю» рука перестала его слушаться, глаза ослепли от слез.

— Джеймс! — прошептал он.

Пока Джеймс опускался на колени, Брайан попытался запечатлеть все его черты, как будто он мог раствориться так же быстро, как и появился. «Ты жив!» Его глаза смеялись.

Лицо стоявшей перед ним фигуры не выражало ничего.

Джеймс посмотрел на Лорин, а затем на открытую дверь. Затем повернул голову и мертвым взглядом посмотрел в глаза Брайану.

— Будь осторожен с Ланкау, — взмолился Брайан, чувствуя дыхание друга. — Он здесь!

Услышав эти слова, Джеймс мягко забрал из его руки пистолет. Брайан глубоко вздохнул. Поразительно и просто непостижимо. Вновь посмотрев на друга, он помотал левой рукой:

— Развяжи меня, Джеймс, только быстрее!

Брайану по лицу словно ударили кнутом — в него полетела слюна. В одну секунду выражение лица Джеймса изменилось и, исказившись, стало абсолютно неузнаваемым. В висок Брайана указывал трясущийся ствол «кэндзю». Перемена случилась быстро — на губах Брайана застыла улыбка.

В следующую секунду вошел Ланкау, прикрыв собой льющийся с террасы свет.

Выражение лица у Джеймса не изменилось.

— Герхарт, что ты тут делаешь, черт возьми? — несмотря на грубые манеры, говорил Ланкау доброжелательно. — Дело не в том, что ты не вовремя. Вовсе нет. — Он подошел поближе, одновременно стараясь обезопасить себя от очередных неприятных сюрпризов со стороны лежавшего фон дер Лейена. — Хорошо, что ты пришел, друг мой! — Он примирительно поднял руку. Взгляд у него был настороженный. — Ты все правильно сделал. Помог мне. Молодец!

Фон дер Лейен никак не переставал дрожать. Казалось, он застыл, глядя умоляющими глазами. «Please!»[30] — вот и все, что сорвалось с его губ.

На Герхарта Пойкерта это слово подействовало как пощечина.

Под перекрестными взглядами Ланкау и лежавшего он попятился в прихожую. Волнения заметно не было. Его лицо ничего не выражало.

— Ну же, Герхарт. — Ланкау широко улыбнулся, пряча раздражение. — Отдай мне пистолет. Нехорошо с ним разгуливать.

Ланкау умоляюще на него посмотрел и протянул руку. Герхарт замотал головой.

— Отдай, Герхарт. Давай я его на предохранитель поставлю. Сам ты этого делать не должен. Ну же. Все хорошо.

Ланкау заглянул ему в глаза. В них светилось упрямство, которого раньше не было.

— Ну же, Герхарт! Давай его сюда, или я разозлюсь! — Ланкау подошел вплотную — Отдавай! — скомандовал он, протягивая руку.

Взгляд Герхарта стал еще упрямее. Он поставил «кэндзю» на предохранитель. Но не отдал.

Ланкау отступил на середину гостиной и посмотрел на Герхарта Пойкерта как на непослушного школьника.

— Герхарт! — Он предпринял новую попытку. — Как думаешь, что скажут Штих с Крёнером, если тебя сейчас увидят? Ты же отдашь мне пистолет?

Полученный ответ лишил его дара речи.

— Ничего они не скажут. Они мертвы.

У Ланкау отвисла челюсть. Он впервые слышал, чтобы Герхарт Пойкерт говорил связно.

Вот так ситуация. Неужели этот идиот действительно сказал правду? Подойдя к телефону, Ланкау набрал номер Штиха. Он напрасно набирал номер несколько раз, а потом позвонил Крёнеру. Там тоже никто не ответил. Ланкау положил трубку и молча кивнул, не глядя на Герхарта:

— Никого нет дома. — Он нахмурил брови. — А возможно, ты прав, — договорил он, выпрямляясь.

Герхарт смотрел на него так, будто ему нарушили ход мыслей. Судя по всему, многочисленные события сбивали его с толку.

— Не знаю, что и думать, — продолжил Ланкау, склонив голову. — А как ты сюда попал, Герхарт?

— Я пришел, — сразу же прозвучал ответ.

Герхарт сжал губы. Ланкау настороженно на него смотрел.

— Правильно сделал, Герхарт, — сказал он наконец, и на лице засияла широкая, некрасивая улыбка. — Очень правильно! А почему ты не у Штиха и Андреа? Что там случилось?

Ланкау разглядывал его. Идиот странно пожимал плечами и смотрел исподлобья — такое кому угодно на нервы подействует.

— Ты что-то видел? — спросил Ланкау. Под взглядом Герхарта Пойкерта он сам помотал головой. — А как же Петра? Почему ты к Петре не пошел? Она живет намного ближе к Штиху.

— Петра была с ней. — Герхарт указал на Лорин, сидевшую с закрытыми глазами.

— Думаешь, Петра с этими двумя заодно?

Вопрос повис в воздухе, а затем Ланкау вновь перевел взгляд на пистолет, который Герхарт некрепко держал в руке.

Ланкау шагнул вперед — одновременно поднялось дуло пистолета.

— Мы ведь можем друг другу доверять — разве нет, Герхарт? Нет, не надо бояться, я не отберу у тебя пистолет. С чего бы тебе что-то плохое мне делать? Ты ведь только мне можешь доверять.

У Герхарта медленно поползли вверх брови.

— Можешь отложить пистолет в сторону, Герхарт. Положи его на стол и иди сюда, поможешь мне с Арно фон дер Лейеном. — Он с удовлетворением наблюдал за тем, как Герхарт подчинился его приказу. — Мы напишем последнюю главу его жизни.

Несмотря на отчаяние женщины, Арно фон дер Лейен не пытался сопротивляться. Он обмяк в руках Пойкерта и Ланкау.

Серо-белая терраса. Бассейн гармонично вписывался в планировку. На его поверхности уже плавали листья. Ланкау, державший ноги, тихо пыхтел и шел к краю. Воды много. Бассейн еще не слили. Лето выдалось долгим.

Когда фон дер Лейена бросили у края бассейна, он ударился затылком о плитку. Стоявший над ним Пойкерт смотрел ему в глаза. Фон дер Лейен ответил печальным взглядом, а затем глаза закатились — он потерял сознание.