мнение было небезосновательным, поскольку на данном этапе Советский Союз и, что более важно, западные партнеры, которые в остальном поддерживали венгерский переход, последовательно посылали Венгрии сигналы, предупреждая, что в международной политике не следует ожидать одобрения подобных начинаний. Во время визита Кароли Груша в Москву в конце марта 1989 года Горбачев подчеркнул, что "в нынешних условиях главной целью должна быть модернизация ВП, а не нейтралитет". В апреле 1989 года Фолькер Рюэ, заместитель лидера парламентской группы ХДС/ХСС, также заявил своим венгерским партнерам по переговорам, что по ряду вопросов "венгры питают иллюзии, такие как вопрос нейтралитета, быстрый выход Венгрии из Варшавского договора и немедленная интеграция с Западом". Эгон Бэр, член президиума Социал-демократической партии, предупредил, что "сегодня Советский Союз признает суверенитет своих союзников и позволяет им самим выбирать курс внутреннего развития. Линия для Советского Союза проводится так, чтобы этот курс развития не ставил под угрозу единство Варшавского договора. Очень важно, чтобы все венгерские партии достигли консенсуса относительно того, чтобы не выходить за эту линию". В июле 1989 года Джованни Яннуцци, генеральный секретарь ЕЭС, отвечавший за политическое сотрудничество, сказал своему венгерскому партнеру по переговорам, что "ЕЭС не будет против, если в Венгрии будет правительство во главе с коммунистической партией, а также если Будапешт станет членом ЗП с особым статусом, подобным тому, который Франция имеет в НАТО". Он также предупредил венгерских лидеров, что для Венгрии "не только возможность, но и задача оставаться членом Варшавского договора", поскольку это требование необходимо для поддержания европейской стабильности."

Принимая во внимание эти сигналы, венгерское руководство заняло, по сути, прагматичную позицию по вопросу Варшавского договора. Они полагали, что, с одной стороны, ЗП - точнее, советский ядерный зонтик - будет продолжать обеспечивать безопасность страны, а с другой - позитивное отношение СССР позволит ей осуществить мирный переход. Таким образом, главной целью венгерской дипломатии должно быть обеспечение максимально возможной степени национального суверенитета, достижимой в данных условиях. В результате в венгерской позиции по статусу Варшавского договора приоритет отдавался благожелательному отношению Советского Союза, и хотя в любом случае советские идеи во многом совпадали с венгерскими предложениями, венгерская тактика была направлена на то, чтобы три "реформатора" могли эффективно представлять свою позицию против четырех "консерваторов". Поэтому они одобрили не только те предложения, которые были направлены на изменение политической природы организации, повышение ее эффективности, укрепление демократического процесса принятия решений и отмену принципа обязательного консенсуса, но и - вопреки их здравому смыслу - те, которые были направлены на создание постоянного политического органа или углубление сотрудничества между парламентами стран-членов.

В то же время весной 1989 года Министерство иностранных дел и Министерство обороны разработали несколько венгерских предложений, направленных на реформирование Варшавского договора: (1) Советские офицеры связи WP, размещенные в каждой из стран-участниц, должны быть отозваны. Вместо этого постоянным представителям государств-членов, находящимся в Москве, следует предоставить больше ответственности в вопросах координации. (2) Из текста мирных и военных резолюций Объединённых вооружённых сил ЗП необходимо исключить пункт, закрепляющий доктрину Брежнева. (3) Военный совет должен быть распущен.

Время от времени эта политика поиска компромиссов требовала и определенных жертв. В июне 1988 года венгерская сторона представила на варшавском заседании ПКК ЗП предложение о создании постоянного комитета из заместителей министров, ответственных за гуманитарные вопросы и права человека, что также способствовало бы постоянному контролю и обсуждению положения национальных меньшинств. Однако когда выяснилось, что Советский Союз готов воспрепятствовать румынскому плану, предложив посвятить отдельное заседание на июльской встрече 1989 года в Бухаресте вопросу об угрозе делу социализма в Венгрии и Польше, но Москва не поддержит предложение о комитете по правам человека, венгерское руководство решило отказаться от этой идеи, хотя все это время она считалась чрезвычайно важной.

Сокращение вооружений и вывод советских войск

С самого начала новое руководство Венгрии, пришедшее к власти в мае 1988 года, рассматривало сокращение военных расходов как главное средство выживания в условиях экономического кризиса. Это намерение, по счастливой случайности, совпало с июльским решением 1988 года, которое позволило предпринять односторонние шаги по сокращению вооружений. Это объясняет, почему после визита Кароли Груша в Москву Горбачев просто признал его заявление о том, что по экономическим причинам Венгрия не в состоянии выполнить соглашение о военном сотрудничестве ЗП, действовавшее до 1990 года, и одновременно вынуждена сократить военное производство на полмиллиарда рублей.В результате, не предавая этот факт огласке, военные расходы к концу 1988 года были сокращены примерно на 10 миллиардов форинтов. Затем, в конце того же года, было официально объявлено, что военный бюджет Венгрии на 1989 год будет сокращен на 17 процентов в реальном выражении по сравнению с предыдущим годом.

Поскольку эти скромные результаты в области сокращения военных расходов могли высвободить значительные финансовые ресурсы, в августе 1988 года венгерское руководство заявило Советам, что с удовольствием выступит инициатором и координатором сокращения вооружений стран-членов ЗП. За месяц до этого им уже удалось заручиться поддержкой Горбачева в отношении весьма перспективной конкретной инициативы. Венгерская дипломатия, проконсультировавшись с правительством Италии, члена НАТО, предложила Советскому Союзу вывести свои авиаполки, дислоцированные в Венгрии, если истребители F-16, которые должны были быть выведены из Испании, не будут размещены в Италии. В конце концов советская поддержка этой сложной политической игры была получена, однако она оказалась недостаточной, и это предложение потерпело неудачу из-за позиции Соединенных Штатов.

Еще одним особенно важным шагом для венгерской дипломатии стало сделанное в августе 1988 года публичное заявление о том, что предстоящее международное соглашение о сокращении обычных вооруженных сил в Европе должно распространяться на войска, размещенные в Венгрии уже на первом этапе. Однако такая возможность была возможна только в том случае, если Венгрия будет включена в состав Центрально-Европейского театра военных действий, что ни в коем случае нельзя было считать само собой разумеющимся. Поскольку Варшавский договор имел решающее преимущество в этом регионе, в интересах организации было сохранить Венгрию на южноевропейском театре военных действий, чтобы улучшить показатели соотношения, где НАТО имела преимущество. Однако в этом регионе именно западные союзники должны были пойти на значительные сокращения, поэтому венгерские усилия потерпели бы полное фиаско. Хотя венграм удалось заручиться поддержкой советского руководства в отношении своей позиции, различные интересы других стран-членов оказались существенным фактором неопределенности даже весной 1989 года.

Для советского поведения было характерно, что Горбачев положительно отреагировал на заявление премьер-министра Миклоша Немета во время его визита в Москву в марте 1989 года о том, что венгерское правительство решило сократить свою армию на 30-35 процентов к 1995 году. Он "всего лишь" попросил держать это в секрете, поскольку