это обнажённой, хоть смотреть будет приятно. — Губы ищейки снова едва заметно дрогнули в улыбке, но он сдержал её, чтобы не показывать мне своего истинного настроя.

От этих слов меня обуяла злость. Наглец продолжал играть, как делал это весь путь сюда. Он прекрасно понимал моё состояние и всё равно изображал из себя невесть что. Его пошлости и заигрывания в ожидании каких-то шагов и ответов с моей стороны надоели, как и наше хождение вокруг да около. Хватит.

Со злостью швырнув книгу к ближайшему кусту, я не обратила внимания на то, как она с глухим хлопком приземлилась на край дорожки. Развязав пояс, позволила ему упасть в воду. Прай неожиданно застыл, его взгляд оставался прикован ко мне, и мне нравилось то, как он смотрел на меня.

Резкими, но уверенными движениями я схватилась за лямки платья и стянула их с плеч. Нежная ткань скользнула вниз и оказалась возле моих ступней.

— Так пойдёт или я всё равно недостаточно раздета? — ехидно заявила я.

— Так зачем ты пришла? — повторил он свой первый вопрос, наиграно равнодушным тоном.

Выжидающий взгляд Прая был направлен на меня. Книга была единственным оправданием моего прихода. Я не нашла другого повода, почему могла бы искать его и о чём поговорить, но то, как мужчина отреагировал на волновавший меня вопрос, разозлило.

— Как мне тебя спасти? — прямо заявила я.

— Для начала ты можешь залезть в воду…

Я подчинилась без промедления. Скинув ненавистную обувь, присела на край купальни, спустила в неё ноги. Тёплые волны начали приветливо ласкать кожу. Когда ступни коснулись шершавого каменистого дна, я поспешно собрала волосы и завязала их в узел на затылке.

Почему-то Прай усмехнулся.

— Как далеко ты готова зайти ради этого? — сузив глаза, спросил он.

Мужчина наблюдал за мной, но больше так и не пошевелился. Его плечи оставались напряжены, сложенные на бортике руки едва заметно подрагивали.

— Просто скажи, что я должна сделать, чтобы ты не умер после объединения, и я сделаю это! — я на секунду подумала, что прорычала эти слова. В том, как они прозвучали, послышалось что-то звериное. Моя чаша терпения была почти заполнена, а ярость заставляла её кипеть и выплёскиваться через край. Всё это могло взорваться в любой момент, и заставить меня излить на Прая накопившуюся злость.

— Даже если тебе придётся умереть? — спокойно спросил ищейка.

Он оттолкнулся руками от бортика купальни и повернулся ко мне лицом. Мы стояли друг напротив друга, вода доходила мне почти до ключиц, скрывая обнажённое тело в бурлящих волнах и пряча от меня всё ниже живота Прая. От осознания, что я впервые оказалась так близко к голому мужчине, вдоль позвоночника пробежала волна приятной дрожи.

— Просто скажи, как и где это должно случиться, — спокойно заявила я. Брови ищейки приподнялись в удивлении, но он продолжал молчать. — Что я должна сделать⁈ — не выдержала я и крикнула ему прямо в лицо. Руки непроизвольно сжались в кулаки под водой. Её тепло и обволакивающая нежность не помогали мне расслабиться. Сделав шаг ко мне, Прай склонился ближе к моему уху.

— Вылезти из купальни, одеться и свалить от меня куда подальше и никогда больше не показываться мне на глаза. Худшее, что с тобой могло случиться в этой жизни — это захотеть спасти меня, — повысив голос, заявил мужчина.

Первые несколько секунд я думала, что мне послышалось. Происходило что-то непонятное. Нет, он не мог вот так взять и прогнать меня. Мы оба знали, чего хотел каждый из нас. Это представление пора было заканчивать…

Одним резким движением, я разжала руку, подняла её и влепила Праю пощёчину. Хлопок раздался на всю купальню, но голова мужчины не дёрнулась. Моему терпению пришёл конец.

— Свалить? Сперва ты пытаешься произвести на меня впечатление, потом открыто заявляешь о своих желаниях, дважды пытаешься поцеловать, и это если не считать то бессчётное количество раз, когда ты нагло облапывал меня, а как только я оказываюсь рядом с тобой ещё и без одежды, и требую сведения о том, как спасти твою проклятую жизнь, просишь меня свалить куда подальше и не показываться на глаза? Поясни, пожалуйста, какого хрена? Или Яра права? Ты беспокоился только за свою жизнь? Потому проделывал всё это? А поняв, что я не в состоянии тебя спасти, не хочешь рассказывать мне, как это сделать?

Меня продолжало трясти от злости. Смотря в жёлтые глаза Прая, я знала, чего на самом деле хотела больше всего на свете.

— Вижу, ты меня больше не боишься, — едва слышно прошептал Прай.

— Слишком поздно бояться.

— Я же жутко привлекателен и этим толкаю тебя на несвойственные тебе поступки. Вон, даже в пруд ко мне забралась. Даже готова расстаться с жизнью за меня, если бы я попросил об этом. — Мне приходилось напрягать слух, чтобы улавливать каждое слово его приглушённого шёпота. Казалось, что он говорил так тихо не ради своих ушей, а заманивая меня ближе.

— Раз я уже сделала это, то мне больше нечего бояться. — Я со злостью шлёпнула ладонью по поверхности воды и вызвала этим всплеск из множества брызг.

— Я даю тебе последний шанс уйти. Если ты сейчас же не сделаешь этого, назад дороги уже не будет. — Голос Прая показался мне чужим и незнакомым. Никогда прежде он не говорил так тихо и настолько низким тоном, что я ощутила, как у меня в груди что-то медленно опустилось в область живота и растворилось там в общем ощущении волнительного трепета.

— Либо ты рассказываешь, как тебя спасти, либо я ни на шаг от тебя не отойду, а на объединение триады Сони придётся тащить меня силой. — Я ожидала, что голос дрогнет, но этого не произошло. Я была напряжена, как натянутая тетива, готовая в любой момент выпустить стрелу в цель и навсегда отнять чью-то жизнь. Можно было протянуть руку, прикоснуться к Праю и приказать ему рассказать всё, сделать со мной всё…

Но я не хотела так поступать. Больше всего на свете я мечтала, чтобы все действия ищейки были совершены им по собственному желанию. Неправильно подсказывать или говорить ему, что он должен сделать. Всегда приятно, когда человек старается ради тебя по своей воле, потому что именно так хочет сам.

Сегодня я прошла слишком много шагов к Праю, теперь его очередь идти навстречу. Только потому я ещё не впилась в губы ищейки своими и не обвила руками шею. Я смотрела в его глаза и поняла, что утонула в них. Утонула в этой купальне, как