– Знаю, знаю. Говорят, у тебя там какая-то греческая демократия, все равны, ужас какой-то, – замахал рукой Винченцо.

Капитан расхохотался.

– Равны перед законом. Мне все равно, кто они по религии, полу, образованию или достатку. Самое важное – что они могут дать этой земле.

– И ты, конечно, знаешь, какое беспокойство вызывает это у властей.

– Португалия и Испания собираются заявлять претензии на этот остров, я знаю.

– Не только они.

Винченцо прошел к столу, порылся в письмах и протянул одно Раулю.

Тот быстро пробежал его глазами и нахмурился.

– Франция? Немыслимо!

– Франция собирается запустить свои лапы повсюду, где только возможно. Я думаю, она скоро предпримет попытку напасть на Италию.

– Откуда такие сведения?

– У меня свои источники. Пока ты вылавливаешь из пучины морской прекрасных дев, я, как паук, сижу на паутине, улавливая малейшие колебания моих нитей, растянувшихся по всем городам и странам. Кстати, о девах. Ты ведь знаешь, кто она?

– Знаю.

– Хорошо, – улыбнулся Винченцо. Обняв Рауля одной рукой за плечо, он повел его по коридору навстречу празднику.

– Я думаю отвезти ее туда.

Винченцо кивнул.

– Я так и думал. Но мне кажется, она тебя словила в свои сети, мой свободолюбивый друг.

– С чего ты взял?

– Ты никогда не приходил ко мне на праздники с женщиной, – улыбнулся хитро Винченцо, и по его знаку перед ними распахнули двери.

Карнавал словно ждал только ее, чтобы развернуть свои пестрые крылья и начать полет. Джованна спустилась в него, словно с небес на землю. Как ангел, прошла среди грешников, освещая их, привлекая внимание своим светом. Но они видели в ней верховную дьяволицу, которой им не хватало, чтобы начать полное веселье. Музыка стала громче, свет ярче, женщины соблазнительнее, мужчины привлекательнее. Одного взгляда маски в красном хватало, чтобы разжечь страсть, она смеялась, кокетничала, приказывала, и все следовали за ней. Она находила слова для каждого, и толпа, очарованная, околдованная, выполняла ее капризы. Танцы становились чувственнее, ее кавалеры думали, что держат в объятьях богиню, дамы считали, что им пожимает руку королева. Джованна заставляла толпу дышать. Ее корсет переливался, лепестки роз, падая с потолка, ласкали ее. Она веселилась, впервые за долгое время оказавшись на празднике.

Когда очередной кавалер увлек ее в бешеный танец, она не сразу узнала в нем капитана и словно пробудилась после долгого сна. Конфетти сыпалось на них, она смеялась, он улыбался. Все казалось ей ненастоящим. Эта маска не он, слишком он аристократичен, как же не замечала она, что его прикосновения так легки и деликатны, несмотря на огрубевшую кожу.

– Вы пьяны, Пандора?

Она откинула голову и засмеялась. Он провел рукой по ее шее, она улыбнулась ему. Страх пропал, не было загадки черного человека, не было неизвестности. Они – лишь маски, неизвестные, анонимы, схлестнувшиеся на карнавале жизни. Ее украл у него другой, он закружил другую маску. Они разошлись, но на шее еще горело его прикосновение.

Вакханалия разгоралась, а демон в алом платье увлекал за собой всех, кто еще был в состоянии веселиться, всех, кто не исчез из зала, уединившись в саду и беседках.

Джованна веселилась от души, потому что была пьяна от принятого решения: она будет умирать и рождаться в объятьях Рауля, сегодня ночью и столько времени, сколько отведено им судьбой.

Рауль смотрел на нее, видя в ней комету, предвещающую бедствия, светскую даму, наслаждающуюся праздником, искусительницу, крадущую души у масок. Эта женщина способна увлечь и очаровать, быть легкой и казаться легкомысленной, чувственной и соблазнить одним движением руки. Но он знал ее другую. Или то и была другая? Он вдруг испугался, что та Франческа исчезла навсегда. Что никогда не посмотрит на него с недоверием, осторожностью, серьезностью, яростью. Что будет лишь смеяться и увлекать, отравит его своей дьявольской красотой.

И вдруг эта огненная, яркая звезда вдруг погасла. Франческа замерла, улыбка сошла с ее лица, и он увидел, как она побледнела.

Рауль шагнул в массу людей, окружавших ее, Франческа подняла на него взгляд, и он понял, что она устала.

– Хотите прогуляться по саду?

– Да, пожалуй.

Ему показалось, она дрожит.

– Вам холодно?

– Нет.

Франческе явно хотелось прогуляться в молчании. Что-то мучило ее и волновало, она вдруг сама крепко взяла его под руку.

Они неспешно шли по дорожкам сада, журчали фонтаны, слышались разговоры и смех гостей, в одной из беседок кто-то стонал – видно, там уединились влюбленные.

Пальчиками она задумчиво теребила кулон на своей груди, словно не решалась заговорить с ним.

– Что не так, Франческа?

– Рауль…

Она встала напротив него. Эти глаза сводили его с ума. Там было все: невинность, искушение, опасность, страх, сомнения и решимость. Франческа внутри себя словно была соткана из сотни женщин, и он испытывал нежность к ним всем.

Когда ее мелодичный голос произносил его имя, внутри него как будто взрывалась пороховая бочка, в осколки разнося все вокруг.

– Если бы… если бы вы вдруг поняли, что хотите начать новую жизнь, но вдруг увидели возможность завершить дело, обещание, обет из прежней жизни… что бы вы сделали?

– Это сложный вопрос. Думаю, я завершил бы обещанное. Но что терзает вас? Я могу помочь?

– Вы уже помогли.

Она вдруг протянула нерешительно руку и погладила его щеку.

– О Франческа…

Он больше не хотел бороться с собой. Крепко взял ее за плечи, прижался к ее губам. Она запрокинула голову, отдавая всю себя поцелую. Рауль вдыхал аромат ее кожи, нежный, легкий, но от него голова кружилась сильнее, чем от крепкого спиртного.

Ладонь легла на ее грудь, она чуть вздохнула, приоткрывая рот, впуская его.

Они целовались долго, и он хотел еще столько же, но девушка вдруг отстранилась.

– Пора возвращаться на праздник, – сказала она.

Он был уверен, что сегодня ночью сможет снова обнять ее, еще крепче, чем в саду. Оставалось только набраться терпения.

Они вошли в зал, когда там играла гитара. Джованна узнала музыканта.

Эль Дуэнде. Тот, чья музыка предвещает перемены. Что ж. Это еще один знак из прошлого. Она отыскала глазами среди гостей герцогиню де Адерно. Та что-то шептала на ухо своему кавалеру, бокал с вином стоял рядом с ней на столике.

Когда Джованна услышала ее смех и голос, она сначала решила, что ей мерещится, но разглядев отравительницу в толпе гостей, застыла, окаменев от внезапного осознания, что судьба предоставляет ей выбор.