Хотя Мерикара оживленно болтала и шутила с Нефером и Таитой, она почему-то не узнала Мерена и даже не глядела в его сторону, кроме тех случаев, когда знала, что этого не заметят. Хотя совсем недавно он относился к ней с высокомерным пренебрежением, сейчас Мерен был чересчур взволнован, чтобы открыто приблизиться к ней. Ведь она была царицей, хотя и женой ложного фараона, и в его глазах почти богиней.

В сотый раз с тех пор, как они остановились, он встал перед ней, отдыхавшей в скудной тени большой цветущей акации. На сей раз Мерикара подняла глаза и чуть наклонила голову. Он почтительно поклонился.

– Поздравляю вас, великая. Очень рад видеть вас в безопасности. Я ужасно беспокоился о вас.

Она долго смотрела на него, вспоминая и обдумывая, оценивая его рост и уверенный, мощный разворот плеч. Она видела, какими длинными и густыми стали его волосы, и не в первый раз за день ощутила, как в ее груди что-то странно сжимается.

– Мерен Камбизес, – сказала она серьезно, – в прошлый раз, когда я общалась с вами, вы испортили мой любимый бумажный змей. Могу ли я доверять вам сейчас?

– Даже саму вашу жизнь, – сказал он пылко.

Когда лошади были накормлены и отдохнули и пришло время снова ехать, Мерикара небрежно сказала брату:

– Твои лошади везли дополнительную тяжесть – меня – всю ночь. Я думаю, что сейчас должна облегчить их.

– Как это? – Он глядел озадаченно.

– Я поеду в другой колеснице, – и она пошла туда, где ее ждал Мерен.

На следующий день они достигли оазиса Зиналла и обнаружили там отряд Хилто. Нефер перераспределил вес людей и слитков поровну на пятнадцать колесниц, и они поехали к Галлале куда быстрее.

* * *

Минтака была на крыше храма Хатор, который она и несколько женщин и стариков делали пригодным для обитания богини, так чтобы можно было возобновить служение ей в ее присутствии. Зданию была добрая тысяча лет, сказать точно было невозможно, но многие фрески изумительно сохранились и нуждались только в небольшом подновлении. Крыша – другое дело. Однако ее опоры были целыми и такие крепкими, что огромные дыры в ней значили мало. Требовалось только убрать гнилые стропила, представлявшие смертельную опасность для молящихся внизу. Минтака следила за выполнением этой работы. Она была одета как другие женщины в простую поношенную одежду, и, подобно им, загорела до коричневого цвета. Эта жизнь невероятно отличалась от закрытого существования на женской половине дворца в Аварисе, и она упивалась своей новой свободой, дружбой и обществом новых, простых, друзей.

Она выпрямилась и расправила ноющую спину, легко удерживая равновесие на высокой стене. Затем сощурилась и поглядела на зеленые поля молодой дурры и узоры оросительных каналов, заполненных искрящейся водой из источника Таиты. Стада рогатого скота и курдючных овец паслись в загонах с сочной травой, но лошадей было очень мало. Как каждый человек в Галлале, Минтака остро ощущала их недостаток.

Затем – она делала так каждый час в течение прошедших долгих и одиноких дней с тех пор как Нефер покинул город, – она подняла глаза и окинула взглядом долину и голые, неприступные холмы, которые резко контрастировали с зелеными полями, раскинувшимися вокруг города. С той стороны приедет Нефер. Она глядела в синеву без особой надежды, поскольку в последнее время слишком часто разочаровывалась.

Внезапно она прищурилась от яркого света, и ее сердце застучало быстрее. Там что-то было, крошечное на фоне высокого необъятного неба, иллюзорное и эфирное, как перо, летящее на ветру. Возможно, пыльный смерч, один из вихрей, рожденных горячим воздухом пустыни.

Минтака отвела взгляд и вытерла пот с густых темных бровей, давая отдых глазам. Когда она посмотрела туда снова, облако пылило ближе, и она позволила себе надеяться. В этот миг бараний рог прогудел один длинный сигнал. Дозорные на вершине холмов также увидели ее. Все прекратили работу и стали вглядываться вглубь долины. На улицах под ними раздались взволнованные крики детей, конюхи побежали к конюшням, колесничие туда, где возле рынка стояли их колесницы. Воцарилась общая радостная суматоха.

Минтака не могла больше сдерживаться. С ловкостью воришки, пойманного за кражей плодов в саду, она спустилась по лесам, оплетавшим внешнюю стену храма. Шабако повел свою колесницу через площадь, мимо памятника битве Тана, к воротам.

– Шабако! – Она побежала, чтобы перехватить его. Он отклонился в сторону, чтобы встретить ее, и, как только остановил упряжку, Минтака прыгнула на площадку позади него. Они помчались через ворота и вдоль по изрытой колеями дороге. Впереди туча пыли быстро приближалась.

– Это они, Шабако? Скажи, что это они.

– Я действительно думаю, что это они, великая, – крикнул он в шуме ветра.

– Тогда почему ты едешь так медленно? – Через подъем впереди переехала одна колесница, и Минтака вцепилась в передний щит, пытаясь разглядеть колесничего, но тот все еще был слишком далеко.

– Посмотрите, госпожа! На ней синий флаг. – Шабако указал на лоскут окрашенной ткани, трепещущий на длинном бамбуковом шесте над колесницей.

«Это Нефер! О, все восхваления богине, это он!» – Она сорвала с головы платок и замахала им, а Нефер, подстегивая упряжку, мчался вперед, как в атаку.

– Дай мне сойти! – Она била Шабако по плечу, подкрепляя свой приказ, и возница перевел лошадей на рысь. Минтака спрыгнула с двигающейся колесницы и грациозно приземлилась, не потеряв равновесия. И, широко раскинув руки, побежала навстречу приближающейся колеснице.

Едущий следом Таита подумал, что Нефер в своем рвении рискует сбить ее, но в последний миг тот отвернул в сторону и, когда колесница потеряла скорость, далеко наклонился из колесницы и дотянулся до Минтаки. Она доверчиво бросилась к нему в руки. Если бы она поколебалась или уклонилась, она могла попасть под мчащуюся галопом упряжку или под обитые металлом колеса, но он поймал ее, высоко подбросил, и она засмеялась в его руках.

Нефер приказал своему совету собраться на старой городской площади и сообщил обо всем, что им было сделано. Он подробно описал, как они доставали слитки золота из повозок с казной, и все взволнованно слушали. Затем он представил Мерикару и поведал о ее спасении из-под самого носа у Трока и Нага. Все закричали:

– Бак-хер! – и встали, чтобы приветствовать его.

Затем Нефер послал за писцами, и те взвесили золотые слитки перед членами совета. Последнее взвешивание показало, что привезли более половины лакха.

– Господа, это всего лишь пятая часть того, что мы добыли. Хилто возьмет повозки и поедет за остальным. Он выедет завтра, но ему нужно взять с собой людей.

Казалось, все здоровые мужчины в Галлале наперебой просятся в поездку, и когда Шабако и наиболее умелых и опытных из его воинов не взяли, те отчаянно возражали:

– Фараон желает, чтобы мы сидели здесь, в Галлале, и спали у очагов, будто старухи? – спросил Шабако.