Одно или два каре гвардейцев ушли с поля боя, сохранив что-то вроде порядка, но остановить панику было невозможно. Никогда в истории не было такого полного разгрома, как поражение французов при Ватерлоо. В пути беглецы семь раз останавливались на отдых, семь раз гнавшаяся за ними вражеская кавалерия приближалась и им приходилось идти дальше. Говорят, что Ней кричал своим солдатам: «Трусы! Вы что, забыли, как надо умирать?!» Это был несправедливый упрек: французская армия сделала для Корсиканца, может быть, больше, чем любая армия когда-либо делала для своего вождя. Его неугомонное честолюбие создало в Европе такую ситуацию, что ни во всем мире, ни во Франции не могло быть покоя, если бы Наполеон остался на троне. Даже если бы он победил при Ватерлоо, приближались русские и австрийские войска, и впереди был бы только новый ряд больших войн. Сам вождь французов не умер как солдат. Ошеломленный разгромом, он бежал с поля боя вместе с первыми из побежавших солдат. Приехав 20 июня в Париж, Наполеон увидел, что его положение безнадежно и что никто не станет сражаться за него. Временное правительство во главе с Фуше, бывшим министром Наполеона, обеспечивало что-то вроде порядка, пока не пришли союзники и не вернули на престол Бурбонов.

Наполеон снова отрекся «в пользу своего сына» и бежал в Рошфор, надеясь в этом городе, на берегу моря, найти корабль, на котором сможет уплыть в Америку[212].

Но английские крейсера преграждали ему путь, и, увидев, что положение безнадежно, он пришел на борт английского военного корабля и сдался на милость своих самых давних и самых постоянных врагов. То, что с ним сделали потом, часто называли слишком суровым обращением, но надо понимать, что этот беглец и узник стал причиной больших войн, которые продолжались почти двадцать лет и унесли жизнь нескольких миллионов людей[213]. После его бегства с Эльбы тогдашние государственные деятели считали, что было бы преступной небрежностью позволить этому смутьяну снова поджечь весь мир. Как всем известно, британцы отправили Наполеона на линейном корабле «Беллерофонт» на остров Святой Елены в Южной Атлантике. Там он жил несчастным и сварливым узником, пока не умер от рака в 1821 г. Когда стало известно о его смерти, многие французы скорбели, но весь мир почувствовал большое облегчение: великий разрушитель перестал быть угрозой для счастья народов.

Заканчивая этот краткий обзор деяний Наполеона Бонапарта, невозможно не сделать вывод, что, если бы Небо даровало ему по капле человечности, патриотизма и подлинного бескорыстия, не смешивая эти качества одно с другим, он смог бы достичь самых крайних пределов человеческих возможностей. В действительности же он, несмотря на услугу, которую оказал человечеству, уничтожив обветшавшие государственные учреждения во всей Европе и создав много прекрасных государственных учреждений для Франции, в конце своего жизненного пути он стал причиной бедствий для всего мира, и в первую очередь для того великого народа, императором которого гордо себя называл[214].

Корсиканец смог очаровать мир своим блеском, но это был блеск Сатаны, переодетого ангелом света.

Что из наследства революции сохранилось. Буржуазия. Людовик XVIII. Палаты. Отношения между королем и ультрароялистами. В армию или в организацию? Изменения в нижней палате. Возрождение политической оппозиции. Карл распускает палаты. Сопротивление и баррикады. Провозглашение Луи-Филиппа королем

Людовик XVIII вернулся в Париж в 1815 г. не потому, что французский народ хотел его возвращения. Победители при Ватерлоо силой оружия навязали его не слишком желавшим подданным. Второй раз иностранные войска вошли в великий город на берегах Сены, однако французы были не слишком опечалены этим. У них не было желания приносить большие жертвы ради Наполеона. Жажда донести «свободу, равенство и братство» до края земли, которая воодушевляла молодые армии республики, угасла: пламя прежних чувств выгорело на полях многочисленных сражений. Выросло новое поколение, которое не знало Руссо и очень хотело мира и прочного уюта для себя. Огромные поместья церкви и старой аристократии были уже разделены, и их новые владельцы, люди с короткой родословной, но часто с большими состояниями, хотели покоя в стране. Матери рослых сыновей радовались, что набор солдат в армию закончился; а мужчины, которые в молодости были якобинцами, были готовы дрожать от ужаса при воспоминании о крайностях последних двадцати пяти лет и благодарили Провидение, что выбрались из всего этого живыми и гораздо более мудрыми.

После великих дней, великих страстей и великих преступлений революции, после колоссального цезаризма империи мы видим перед собой более мелкую и гораздо более прозаическую Францию. Большинство героев 1789–1793 гг. умерли. Правда, был еще жив Лафайет, и мы еще встретимся с ним. Но гильотина до 1795 г., а позже кровопролитные Наполеоновские войны лишили народ значительной части его самых умных людей, которые могли бы строить его будущее. Утверждают, что ужасные потери на полях сражений даже ослабили народ физически, а именно что молодые французы в 1815 г. были в среднем слабее и ниже ростом, чем их отцы в 1789 г. Так это или нет, в любом случае французский народ постигло ужасное разочарование. Французам казалось, что они вот-вот создадут империю более великую, чем Римская, а вместо этого иностранцы два раза захватили их страну, и чужеземные армии сбросили их правителя с трона. Правду говоря, обстоятельства этого поражения были такими, что немного льстили гордости французов. Чтобы одолеть Францию, против нее пришлось объединиться всей остальной Европе; Франция сражалась одна почти против всего мира. Но эти рассуждения не отменяли того, что вся наполеоновская «слава» закончилась сокрушительным военным поражением.

В 1814 г. союзники обошлись с Францией сравнительно великодушно. В 1815 г., во второй раз возводя на престол Людовика XVIII, они были сильно озлоблены и навязали ей более суровые условия. Франции была оставлена территория в границах 1790, а не 1792 г., как в первом договоре. В результате она утратила многие крепости на границах Эльзаса – Лотарингии и вернула королю Сардинии провинцию Савойя. Она также должна была выплатить большую для того времени контрибуцию в размере 700 миллионов франков (140 миллионов долларов) и терпеть присутствие оккупационных войск в некоторых своих пограничных городах, пока эта сумма не будет выплачена. Эти условия нельзя назвать невыносимыми, но они были унизительны. Повторное начало власти в таких обстоятельствах принесло Людовику XVIII очень мало славы.