Досье на Мадам Председательшу, загруженное в почтовой ящик, — согласно информации, поступившей за время отсутствия Рашели, — было само по себе более чем интересным, но обладало к тому же волнующим подтекстом. Восходящая звезда, возникшая из ниоткуда, быстро продвигалась по служебной лестнице: конкуренты публично отрекались от должности, или с позором уходили в отставку, или с ними происходили несчастья. Все это было слишком плотоядно для обычно сдержанных Объединенных Наций. Иметь начальника-монстра — вроде как самому стремиться к поднятым ей неприятным вопросам всех видов. Особенно если начинаешь задумываться, откуда она взяла деньги на приобретение большого дома на берегу озера…

Досье — не единственная вещь, которую Рашель обнаружила в своем почтовом ящике, когда проводила поиск. Формальное извещение о совете по расследованию, доставленное этим утром с расписанием послеполуденных слушаний, было совсем не тем, что ожидаешь найти среди счетов — нет, его должны были передать ей по телефону с пометкой «приоритетное». Рашель задержалась у входа в зал, где заседала комиссия, примеряя на лице осторожную улыбку, потом открыла дверь.

— …не показала признаков согласия в соответствии с определенными административными распоряжениями, несмотря на предупреждения, сделанные четыре месяца, три месяца и самое недавнее два дня назад. — Докладчик прервался. — Да?

Рашель улыбнулась.

— Привет, Гильда.

Мадам Председательша сидя выпрямилась и уставилась на нее. Двое мужчин-подпевал по обе стороны от нее, секретарь-стенографист, серые личности, приглашенные свидетельствовать, последовали ее примеру.

— Извините за опоздание, но если бы вы действительно хотели меня вызвать, то могли бы отправить мне повестку напрямую, а не маскировать ее под счет из прачечной.

— Здравствуйте, Рашель. — Мадам Председательша холодно улыбнулась. — Мы обсуждали вашу пренебрежительную позицию к ведомственным процедурам. Замечательно, что вы продемонстрировали нам пример этого.

— Правда? — Рашель осторожно прикрыла за собой дверь и обернулась лицом к залу.

— Вы Мансур, да? — начал аудитор. — Мы проводим слушания по вашему делу уже несколько недель. — Он напыщенно постучал пальцем по своему планшету. — Ничего хорошего это вам не сулит. А что вы можете сказать?

— Я? О, немногое. — Рашель усмехнулась. — Но она хорошо знает, что мне оправдываться не в чем.

— Я так не думаю… — Мадам Председательша — само раздражение с поджатыми губами. — Мы собираемся принять решение о вашем временном отстранении до полного расследования нарушений вашей отчетности…

Рашель вытянула руку.

— Нарушение отчетности — это палка о двух концах, — небрежно произнесла она.

— Я… — Спокойствие покинуло Мадам Председательшу. — Это что, какая-то шутка? — требовательно спросила она.

Рашель покачала головой.

— Никаких шуток. — Она окинула взглядом подпевал. — Вам ведь не хочется быть втянутыми в это грязное дело?

— Не уверен, что понимаю. — Взгляд одной из серых личностей метался между Рашелью и Мадам Председательшей. — О чем вы говорите?

Рашель ткнула в него пальцем и подняла телефон.

— А, доктор Пульман. Мои извинения. Я понимаю, что она не сообщила вам, чем я занимаюсь.

— Чем вы… — Серая личность, Пульман, на мгновение смутился. — Что вы имеете в виду?

— Я «Черная Камера». На балансе «Досуга» исключительно для прикрытия дипломатических расходов. Возникает вопрос: зачем Гильде вынюхивать мои рабочие ассигнования, словно она за них отвечает?

— А-а. — Пульман задумчиво кивнул. Хорошее бесстрастие.

Пульман скрестил руки на груди.

— Интересно.

Подпевалы начали беспокойно ерзать.

— Послушайте, я не думаю, что это имеет отношение к делу вашего табельного учета, — начал один из них.

— Имеет, — спокойно ответила Рашель. Она посмотрела на Мадам Председательшу. — Поскольку вас не предполагалось информировать о внутренних фондовых договоренностях «Черной Камеры», боюсь, я должна вас арестовать.

— Что? — напряглась Мадам Председательша. — Вы не можете этого сделать. Вы не относитесь ни к одной известной тайной службе.

— Но это так. — Улыбка Рашели стала шире. Она подняла руку и проверила телефон. — Кстати, знаете что? Вам не следовало так упорствовать. Это не очень умно, Гильда. Кое-кто задался вопросом о вашей добросовестности: ведь вы не единственная, кто может выискивать недостатки в расходах. Я убеждена, что ваших коллег очень заинтересует, откуда вы взяли деньги на покупку особняка под Севастополем. Забавно, куда ведет след. Привилегий, согласно вашему контракту по найму, не обнаружилось. Но чего мы действительно не ожидали, так это что вы уведете средства из фонда на непредвиденные обстоятельства, предназначенные для «Черной Камеры», в свой карман.

— Что за чушь? — Явно выведенная из равновесия Гильда вскочила на ноги. — Вы пытаетесь отвлечь внимание от собственных преступлений. Это откровенный шантаж…

Рашель повернула одно из колец. Дверь сзади открылась, и из вестибюля появилась женщина-полицейский.

— Вот она, — указала Рашель на Мадам Председательшу. — Она полностью в вашей власти.

— Вы не смеете! — Гильда отступила к окну. — У вас нет оснований!

— Есть. — Полицейская щелкнула снизу по козырьку фуражки и устало посмотрела на нее. — Вы Гильда Морген-штерн? Я инспектор Роза Макдугл. Четвертого февраля сего года здесь состоялось заседание с участием Рашели Мансур. Вы препятствовали ее уходу, не так ли? Хотя ее вызвали на спецоперацию? Разве вам не пришло в голову, что это наказуемое по закону правонарушение? Как можно противодействовать офицеру по обезвреживанию бомб во время дежурства?

Миньон Номер Два смотрел на своего босса со скрытым ужасом.

— Гильда, это действительно…

— Заберите ее и посадите, — сказала, качая головой, Рашель. — Я займусь другими материалами позже. — Она взглянула на аудитора, Пульмана. — Вам не захочется впутываться в это.

— Сука! — Мадам Председательша обошла свой стол, вся шуршащая шелком и шипящая купоросом. — Я тебя…

— Сейчас же прекратите, — предупредила Макдугл.

Рашель бросила взгляд на инспектора, едва отметив обозленную Гильду, поднимающую руку, и протестующие жесты подпевалы слева, как у нее мелькнула неожиданная мысль. Наживаться за счет фондов «Черной Камеры», собирать информацию в области нашего поля деятельности, приобрести особняк рядом с Севастополем, работать в «Досуге и культурных связях» — здесь нечто большее, чем просто хищение.

Рашель напряглась, когда Мадам Председательша указала на нее трясущимся пальцем.

— Мошенница! — резко выкрикнула она. — Знаю я ваш тип! Присосалась к фондам дипкорпуса для поддержки собственных коррупционных схем, а потом объявляет, какая она защитница общественных интересов. Вы просто еще одна пешка Эсхатона! И я могу доказать…