Аллейн кивнул Маркинсу, чтобы тот открыл дверь.

— Попросите сюда мисс Харм, — сказал он, и мужчины ушли.

— Я всегда хотела поговорить с вами наедине, — заявила Урсула. — Но мне все никак не удавалось.

— Боюсь, что особой разницы не будет.

— Вообще-то вы мне нравитесь, и Фабу тоже. Я, конечно, страшно счастлива, что вас не убили, и Фаб тоже будет рад, когда придет в себя. Но лучше, если бы он вообще промахнулся, а не стукнул моего бедного друга по и так уже пострадавшей голове.

— Возможно, все обернется к лучшему.

— Не вижу, каким образом. Теперь Фабиан наверняка сочтет себя непригодным к женитьбе, и я останусь на бобах.

— Вам придется проявить настойчивость.

— Я, конечно, постараюсь, но перспективы совсем не радужные. Скажите, а как он вел себя без сознания? Не пытался лезть на стенку или что-то в этом роде?

Аллейн заколебался, не решаясь ответить.

— Значит, так и было, — быстро проговорила Урсула. — Видимо, удар пришелся в то же место. Я-то надеялась, что в другое. В Дюнкерке, когда он карабкался на борт, его ударили за ухом, и сейчас тоже сзади.

— Возможно, он просто бредил.

— Может быть, — неуверенно согласилась Урсула. — Он говорил, что хочет прыгнуть в море? Пытался воодушевить солдат? «Вперед, ребята! Выше знамена!»

— Абсолютно точно.

— С ним бывает так тяжело, — мрачно поделилась Урсула. — На корабле был просто кошмар. Он как сумасшедший взлетел по палубной лестнице, а потом все пытался найти веревочную, но, к счастью, ее там не было. Но надо отдать ему должное — со мной он был всегда вежлив. Даже когда был не в себе, всегда оставался джентльменом.

— Он когда-нибудь называл вас «старина»?

— Никогда. Это не в его духе. А что?

— Он назвал кого-то «старина», когда бредил.

— Может быть, вас?

— Уж точно нет. Мне он врезал в челюсть.

— Вероятно, он имел в виду мужчину.

— Вы интересуетесь стрижкой овец?

— Я? — изумилась Урсула. — Что вы имеете в виду?

— Вы когда-нибудь помогали стричь овец? Собирали шерсть или делали что-то похожее?

— Нет, конечно. Это не женское дело. Хотя, если война затянется, может, и придется. А почему вы спрашиваете?

— Значит, вы ничего не понимаете в сортировке?

— Ничего! Спросите Дугласа, или Фаба, или Томми Джонса. А лучше Бена Уилсона. Он как раз по этой части.

— Хорошо. Как вы думаете, когда во время поисков брошки у Фабиана случился приступ, он пытался на что-то залезть?

— Наверняка пытался, — уверенно произнесла Урсула.

— Почему вы так думаете?

— Я кое-что заметила. У него были испачканы ладони, словно он цеплялся за ветки. А его белые брюки пришлось отправить в стирку. На них были зеленые полосы.

— Вы прекрасная разумная девушка, — с симпатией произнес Аллейн. — И если вы хотите стать его женой, то обязательно станете.

— Не представляю, как здесь можно помочь, но все равно, очень мило с вашей стороны. А почему вас так интересует, влезал ли Фабиан на дерево?

— Он мог многое увидеть сверху.

— Фабиан что-нибудь про это говорил?

— Да, но это были слишком отрывочные сведения. Чтобы получить более полную картину, его следует еще раз аккуратно стукнуть по голове, но я не уверен, что вы мне это позволите. Стоит ему прийти в себя, он все моментально забывает. Но когда случается новый приступ, в его памяти опять всплывает то же самое.

— Странно, правда?

— Очень. Думаю, вам самое время идти спать. Вот ключ от комнаты Лосса. Можете пойти и посмотреть на него. Если он проснется, прошепчите что-нибудь ободряющее и уходите прочь.

— А посидеть с ним нельзя?

— Сейчас уже половина одиннадцатого. Вы же хотели лечь спать в восемь.

— Но мне очень хочется. Я буду сидеть тихо, как мышка.

— Хорошо. Ключ в вашем распоряжении. Что вы решили насчет доктора?

— Мы собираемся вытащить его, как только откроется кабинет.

— Очень разумно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — отозвалась Урсула. Вы потрясающий мужчина и вообще душка, потому что не считаете, что это сделал кто-то из нас. Извините, что он вас ударил.

Она поцеловала его и спокойно вышла из комнаты.

«Ну и штучка! — подумал Аллейн, задумчиво потирая щеку. — Но как хороша».

В комнату вошел Маркинс.

— Кажется, все, сэр, — сообщил он. — Осталось поднять с постели миссис Эйсворти и миссис Дак.

— С ними можно подождать до утра. Отправьте всю компанию спать. Проводите Джонсов до дома и приходите в сарай.

— Значит, вы все-таки решили туда идти?

— Да. Мы не можем больше ждать. Я сказал об этом капитану Грейсу.

— А он все разболтал нам. Хорош, нечего сказать. «Для всех мистер Аллейн отправился спать. Но на самом деле он решил действовать. Я вам этого не говорил, но он собирается идти в сарай, чтобы что-то там найти на месте преступления». Как вам это нравится? Вот трепач.

— Ему было велено так сказать.

Маркинс озадаченно посмотрел на своего начальника:

— Хотите, чтобы этот тип снова напал на вас, сэр? Решили рискнуть?

— Идите и делайте, что я вам сказал. И постарайтесь, чтобы вас никто не заметил. Я скоро приду.

— Хорошо, сэр.

Маркинс вышел, но тут же просунул голову в дверь.

— Извините меня, мистер Аллейн, — произнес он, наморщив лоб, — но так здорово опять работать в паре, особенно с вами.

— Мне с вами повезло, Маркинс, — ответил Аллейн, и когда тот ушел, подумал: «Он, конечно, не старина Фокс, но тоже по-своему неплох. Славный маленький человечек».

Он услышал, как все выходят из гостиной и Дуглас важно произносит:

— Спокойной ночи, Томми. Спокойной ночи, Клифф. Утром первым делом ко мне. И вы тоже, Маркинс.

— Конечно, сэр, — с готовностью произнес Маркинс. — Я запираю, сэр.

Аллейн вышел в холл. Дуглас и Теренс зажигали свои свечи. Джонсы и Маркинс шли по коридору на выход.

— Капитан Грейс, — негромко окликнул его Аллейн. — У вас в доме есть парафиновый нагреватель? Извините за беспокойство, но мне хотелось бы поставить его к себе в комнату.

— Да-да. Конечно, — отозвался Дуглас. — Я вас понимаю, сэр. Где-то есть один. Правда, Маркинс?

— Я отнесу его наверх в комнату мистера Аллейна.