У входа в туннель Клод, Бо и Жан-Люк пытались удержать Коко. Видимо, она последовала за мной. Судя по гневу на ее лице, моей матери она уготовила ту же участь. За ее спиной бушевало пламя.

Я обернулась к Моргане, но та уже исчезла.

– Отпусти ее, – взмолился Рид. Лицо его было в слезах и саже. – У тебя еще будет возможность ее остановить. Сейчас нужно уходить, а не то мы пропадем под обвалом.

Я обмякла в его руках. Рид тяжело выдохнул и прижал меня к груди.

– Ты меня не оставишь. Ясно? – Он взял мое лицо в ладони, развернул к себе и крепко поцеловал. Голос его был яростным, а глаза – еще яростней. Он впился в меня взглядом – злым, горьким, испуганным. – И не останешься одна. Если ты уйдешь в глубины своего разума – своего колдовства, – я пойду следом, Лу. – Он слегка потряс меня, и в его глазах заблестели слезы. – Я пойду за тобой во тьму и верну тебя назад. Ты меня слышишь? Куда пойдешь ты, туда и я.

Я оглянулась на зрительный зал. Пламя разгорелось так жарко, что тело Анселя было уже не забрать. Он сгорит здесь. Эта грязная убогая дыра станет ему костром. Я закрыла глаза, ожидая боли, но не ощутила ничего. Бездна пустоты разверзлась у меня внутри. Что бы ни говорил Рид… на этот раз вернуть меня он не сможет.

Нечто темное и древнее выползло на свет из этой бездны.

Лу

День близился к вечеру. Лучи солнца проникали в комнату через пыльное окно и освещали теплые доски и толстые ковры столовой «Левиафана». Ля-Вуазен с Николиной сидели за столом напротив и смотрели на меня. Казалось, в такой заурядной комнате им совсем не место. Эти создания с жуткими глазами и испещренной шрамами кожей словно сошли со страниц страшной сказки.

И скоро эта страшная сказка станет явью. Я лично позабочусь об этом.

Владелец таверны заверил меня, что здесь нас никто не потревожит.

– Где вы были?

– Заблудились в туннелях.

Ля-Вуазен бесстрастно посмотрела мне в глаза. Остальных мы так и не нашли. Блез с Клодом неустанно искали их, но Лиана, Терранс, Тулуз и Тьерри бесследно пропали. Полагаю, Моргана убила их. Меня это не заботило.

– Когда мы добрались до Маскарада Черепов, Козетта уже устроила там пожар. Я велела своим сестрам бежать.

– Родится озеро огня из слез горючих моря… – Николина качалась вперед-назад на стуле, не сводя с меня серебристых глаз. – И наши недруги в кострах своих утонут вскоре.

– Моя племянница сказала, что ты передумала. – Ля-Вуазен оглянулась на дверь, за которой ждали остальные. Все, кроме одного. – Она утверждает, что ты желаешь пойти боем на Шато ле Блан.

Я встретила взгляд Николины.

– Я не хочу идти на Шато боем. Я хочу сжечь его дотла.

Ля-Вуазен вскинула брови.

– Ты определенно должна понимать, что это идет наперекор моим планам. Если Шато не будет, мой народ вновь останется без крова.

– Построите себе новый дом. На пепле моих сестер.

В глазах Ля-Вуазен что-то странно блеснуло. Улыбка коснулась ее губ.

– Если мы согласимся на это… если сожжем твою мать и сестер в их родовом поместье… это решит далеко не все. Действия Морганы стали неразумны и непредсказуемы, это верно, но на нас по-прежнему ведется охота. Королевская семья не успокоится, пока не перебьет нас всех до единой. Элен Лабелль до сих пор в плену.

– Значит, убьем и их тоже. – Даже я сама услышала, как пуст и холоден мой голос. – Убьем их всех.

Они с Николиной переглянулись, и Ля-Вуазен улыбнулась шире. Кивнув, будто я прошла некую негласную проверку, она достала из-под плаща гримуар и положила на стол.

– Как… жестоко.

Николина облизнулась.

– Они желают смерти, – просто ответила я. – Смерть они и получат.

Ля-Вуазен опустила руку на гримуар.

– Я ценю твое рвение, Луиза, но сказать куда легче, чем претворить замысел в жизнь. Сила короля – в шассерах, а сила шассеров – в балисардах. Моргана знает все. У нее на доске есть… свои сильные фигуры.

«Похоже, в нашей игре у тебя есть сильные фигуры, но не забывай, что они есть и у меня». Я нахмурилась. Странно, что Ля-Вуазен выразилась именно так.

– Ты никогда не задумывалась, как именно Моргана нашла тебя в Цезарине?

Ля-Вуазен встала, а следом за ней и Николина. Я тоже поднялась, ощущая смутное беспокойство. Дверь позади них все еще была закрыта. Заперта.

– Как она сумела подбросить записку в мой лагерь? Как узнала, что ты путешествуешь с «Труппой Фортуны»? Как проследила за тобой до этой самой таверны?

– У нее везде есть шпионы, – прошептала я.

– Верно. – Ля-Вуазен кивнула, обходя стол.

Я заставила себя остаться на месте. Убегать я не желала. Не желала дрожать от страха.

– Так и есть.

Она почти вплотную подошла ко мне и остановилась, глядя на меня сверху вниз.

– Я предостерегала Коко не водить дружбу с тобой. Она знала, что ты мне не по нраву. И всегда тщательно оберегала тебя от меня – даже словом не упоминала о том, где ты. – Склонив голову, Ля-Вуазен хищно оглядела меня. – Но когда Коко узнала, что ты вышла за шассера, она испугалась. Страх же, в свою очередь, лишил ее осмотрительности. Мы проследили за Коко до Цезарина и нашли тебя. Спустя целых два года поисков нам наконец это удалось.

Я тяжело сглотнула.

– «Нам»?

– Да, Луиза. Нам.

Я бросилась к двери, но Николина преградила мне путь. До тошноты знакомым движением она толкнула меня к стене и с нечеловеческой силой задрала мне руки над головой. Я ударила Николину лбом в нос, но она только наклонилась ближе и потянулась к моей шее. Ее кровь обожгла мне кожу, и я закричала:

– Рид! РИД! КОКО!

– Они тебя не услышат. – Ля-Вуазен уже листала гримуар. – Мы заколдовали дверь.

Я в ужасе смотрела, как нос Николины возвращается на место.

– Это все мышки, – прошептала она, злобно ухмыляясь. – Мышки, мышки, мышки. Они дарят нам молодость и силу.

– Да что ты вечно несешь? Ты что, мышей ешь?

– Ах, что за глупости.

Она захихикала и потерлась своим носом о мой, продолжая заливать мне лицо обжигающей кровью. Я извивалась, пытаясь спастись от нее – и от боли, – но Николина держала крепко.

– Мы едим сердца.

– Господи. – От тошноты у меня перехватило дыхание. – Габи была права. Вы пожираете своих мертвецов.

– Только сердца, – ответила Ля-Вуазен, не поднимая глаз от гримуара. – Сердце – средоточие силы кровавой ведьмы, и даже после ее смерти оно продолжает жить. Мертвым магия уже без надобности. Но нам она нужна. – Она достала из плаща связку трав, положила на стол рядом с книгой и стала перечислять названия: – Восковница для иллюзии, очанка для контроля и белладонна… – она оглядела высушенные листья, – для духовного переноса.