Вести о надвигающемся с границы воинстве прибывали, как вода в половодье. Большей частью это были не вести, а, скорее, слухи, ибо посланные разведчики не возвращались, зато чуть ли не ежедневно на торгу из уст в уста передавались зловещие подробности.

Восстало, казалось, все, что только может восстать. Оживали кладбища. Покойники выходили из могил и нападали на живых. И те становились в их ряды, превращаясь в странную армию, где рядом с нелюдями можно было встретить и людей. Да-да, вполне себе живые люди тоже были там. Не верилось, что кто-то мог в здравом уме и твердой памяти присоединиться к этим… существам, но слухи ходили и о небольших отрядах всадников, которые, случалось, окружали небольшие городки. Жителям предлагалось на выбор – либо умереть, либо пополнить ряды войска. Исключений не делалось даже для женщин, стариков и детей. Впрочем, этих последних все равно бросали, зачастую на произвол судьбы. Спастись из таких обреченных на заклание городков удавалось единицам. Где-то храмовый служка успевал забиться в тайный ход под алтарем, где-то уходивший в лес бортник или дровосек задерживался и не успевал вернуться вовремя. Где-то кому-то из детей удавалось не просто уцелеть, но и добраться до соседней деревеньки и все рассказать.

Взбудораженные этими слухами, люди спешили в город. А большой город, за стенами которого можно было отсидеться, здесь был только один. Гнезно, стольный град Гнезненского воеводства. И пусть его градоправитель был еще молод – всего восемнадцати лет от роду – но он приходился сыном и законным наследников последней графини, Аниты Гнезненской и, соответственно, приходился дальней родней прежним градоправителям.

Молодой человек правил графством уже без малого два года, до этого частенько наезжая сюда вместе с отцом, графом Анджелином Масом. Пока была жива господарыня Анита, она тоже иногда навещала места, где появилась на свет. Семейство живало тут по целым месяцам, все их хорошо знали, так что и Вайвора Маса приняли хорошо. А что он был молод, так то временно. Известно, как быстротечна юность. Тем более что он с первых же шагов показал себя как осторожного и умного правителя, не рубил сплеча, не зарывался, не ставил себя выше других. И люди к нему привыкли.

А сейчас, когда с востока и северных болот волнами накатывались ужасные, зловещие слухи, и вовсе спешили под его защиту.

Сам Вайвор не слишком разделял мнение горожан и понаехавших с востока беженцев, но так искусно сдерживал свои эмоции, что об его истинных чувствах не догадывался никто. Пожалуй, единственным исключением был Краш, городской некромант.

На самом деле их, Гнезненских некромантов, было двое – старый, помнивший еще Аниту, мэтр Осока и Богна Вжик, тоже немолодая, отошедшая от дел (* см. «Записки провинциального некроманта. Операция «Невеста») недавно взявшая ученицу, а недавно к ним добавился Краш. Он официально числился помощником и заместителем мэтра Осоки, но, поскольку старик в последние годы часто болел и почти не выезжал из дома, то он исполнял все обязанности. Недоставало формальности, чтобы именно его назвать главным городским некромантом. А именно – помощник. Практикантов в Гнезно присылали ежегодно, порой даже двух-трех сразу, но всех отправляли обратно. Или распределяли по ближайшим городкам и селам. В самом Гнезно не прижился ни один.

Кода прошел слух, что орды уже в двух днях пути от города, Вайвор решил собрать совет. Уже было ясно, что город может сесть в осаду, и вот уже седмицу, как за внутренние стен потихоньку начали привозить запасы муки, масла, соли. Многие рыцари из окрестных замков перебирались в столицу воеводства, не дожидаясь официального приказа. Они гнали скот, волокли свой скарб. Начали расти цены на жилье, дорожало зерно и сено. Сейчас, в начале зимы, запасов было еще много, беспокоиться рано, но все равно Вайвор с утра до ночи пропадал в ратуше, куда перебрался из замка. Но, несмотря на занятость, он все-таки нашел время навестить городского некроманта.

Башня, в которой жил Краш и мэтр Осока, стояла над обрывом реки, по обычаю, чуть в стороне от городских стен. К удивлению Вайвора, там же была и Серафина, помощница Богны Вжик.

- Извините, если помешал, - Вайвор смешался, заметив Краша и девушку вместе у окна на верхнем этаже. То была узкая бойница, в которой вдвоем можно было стоять только боком, впритирку друг к другу. Как, собственно, они и стояли.

- Это не то, что вы подумали, господарь Вайвор, - девушка ужом выскользнула из оконной щели. – Мы ничего не делали.

Молодой человек понимающе опустил взгляд. Молодая некромантка была старше его на три года и – нет, она ему не нравилась, но Вайвор не был женат, хотя и помолвлен со средней дочерью одного из своих соседей. Невесте было пока всего четырнадцать лет, о свадьбе не шло речи еще по меньшей мере два года, и пока он смущался всех девушек и молодых женщин. Тем более, некроманток, которые расхаживали в мужской одежде и вели себя намного раскованнее, чем обычные девушки.

- Это правда, - сказал Краш. – Мы действительно ничего не делали. Только наблюдали.

Он показал на укрепленную в окне подзорную трубу. Ее окуляр был нацелен на восток. Повинуясь пригласительному жесту, Вайвор подошел, склонился к глазку.

На противоположном конце трубы красовалась какая-то насадка, благодаря которой дали представали в ином свете. Горизонт и все, что за рекой, переливалось всеми оттенками зеленого – от нежной лимонной желтизны до густого, как тина, черно-зеленого. Но больше всего было ядовито-зеленого, словно гной.

- Что это? – он выпрямился, бросил взгляд невооруженным глазом, потом опять опустил взор к окуляру.

- Вот это мы и наблюдали, - пояснил Краш. – Я заметил подобное явление уже несколько дней тому назад. Зелени становится все больше. Она почти подползает к реке во-он в той стороне, - указал он вправо и чуть передвинул трубу, чтобы Вайвору было удобнее смотреть.

- Вот б… ! – выругался тот, посмотрев в трубу. Обернулся на некромантку, торопливо пробормотал:

- Извините.

- А, - отмахнулась та. – Я согласна. Это форменное б… и даже хуже.

- Но что это?

- Если бы мы могли с уверенностью сказать…

- А вы скажите, как можете. Без уверенности!

Некроманты переглянулись.

- Это… - Краш опустил взгляд, - это… ну, как бы сказать… вы простите, коли что не