Булава повернулся к Келси и уставился на нее долгим взглядом.

– Выкладывай, Лазарь.

– Почему вы не сказали, чем собираетесь заняться, госпожа? Считаете, что я неспособен помочь?

Келси опустила глаза, моргнув, чуть не плача. Он не поймет, подумала она, пока все не будет сделано, и тогда будет слишком поздно просить у него прощения. Но Булава был королевским стражником до мозга костей. Он бы врезал ей в случае необходимости, чтобы удержать от намеченного курса, поэтому она не могла объяснить ни ему, ни остальным стражникам. Она не смогла бы попрощаться ни с одним из них. Она подумала о дне, когда они все заявились, измученные, нетерпеливые, чтобы забрать ее из коттеджа. Этот отъезд обещал получиться таким же ужасным, как и тот. И все же в тот день мир широко распахнулся перед ней. Она вспомнила, как ехала по Алмонту, мимо ферм, заполнявших его, вдоль Кадделла, неподвижно мерцающий голубым вдали. Как ее поразила земля, ее просторы и размах… от воспоминаний по щекам покатились слезы.

«Я не могу провалиться, иначе все пропало».

– Собери остальных, Лазарь. Пора выдвигаться.

* * *

Позже, вспоминая эту вылазку, Айса помнила только, что должен был пойти дождь. Дождь был бы уместен, но вместо этого небо окрасилось глубоким, чистым голубым, припудренным розово-оранжевыми облаками в занимающемся рассвете. Света хватило, чтобы открыть океан людей по обе стороны Большого Бульвара. Новый Лондон трещал по швам, и, хотя еще не было и шести утра, весь город, казалось, теснился на улицах. Несмотря на трех идущих рядом стражников, Айса чувствовала себя очень маленькой и одинокой, но боялась не смерти, а неудачи. В прошлом месяце Булава подарил ей лошадь, симпатичного молодого скакуна, которого она назвала Сэм, а Фелл учил ее ездить. Но ездить на лошади оказалось гораздо труднее, чем управляться с ножом или мечом, и Айса не обманывала себя в том, что не поднаторела в этом деле. Она чувствовала, что в любой момент Сэм может ее сбросить. Лучше уж умереть, чем пережить такое перед всеми этими людьми, перед Булавой, который выбрал ее для этого опасного задания. Сейчас оружие Айсы висело за поясом, но, если бы кто-нибудь сделал шаг в сторону королевы, она бы в две секунды соскочила с лошади с ножом наготове.

Королева, высокая и прямая, ехала между ними в неверном свете зари, тускло озарявшем ее серебряную диадему. В глазах Айсы она выглядела очень царственной, как и должна выглядеть Королева, выходя на переговоры с врагами. Но руки Королевы вцепились в поводья, костяшки сильно побелели, и Айса поняла, что все не так, как кажется. Прежде чем они покинули Цитадель, Булава повернулся к ним троим, сказав вполголоса:

– Она что-то замышляет. Глаз с нее не спускайте. Если заметите, что она собирается сбежать, поднимайте тревогу и хватайте ее. Она не справится с нами четверыми одновременно.

Айса не знала, что делать с этим приказом, а точнее, с самой Королевой. Она знала от Маман и Стражи, что королева иногда впадала в транс, но ничто не смогло подготовить ее к прошлой ночи: Королева бродила из одной комнаты в другую, ее глаза иногда закрывались, иногда открывались, когда она, пошатываясь, шла вперед, разговаривая сама с собой и даже натыкаясь на стены. Булава попросил их не волноваться, просто распорядился предоставить ей свободу и оставить на попечение Пэна. Но Айса волновалась. Королева напомнила ей Гли, бродящую примерно так же, следуя за чем-то, не существующим здесь, мучимая каким-то другим миром, который никто из них не видел. Иногда Гли была не совсем здесь, и Айса уже не раз думала, что однажды сестра может просто исчезнуть в своем невидимом мире. Возможно, Булава беспокоился, что с Королевой может случиться то же самое.

– Королева Келси! – выкрикнул какой-то мужчина, и Айса машинально качнулась в ту сторону, положив руку на нож. Но это оказался всего лишь старик, стоящий в толпе, махая рукой Королеве. Это был первый голос, который они услышали, поднявшийся над бормотанием толпы: город казался ошеломленным, все пялились на Королеву широко распахнутыми, потерянными глазами. После, наверное, десяти минут езды Айса заметила еще одну особенность: они проехали мимо многих тысяч людей, но она не увидела ни одной кружки эля, даже когда они миновали Заводь, печально известное скопление пабов Нового Лондона.

«Да они трезвы, как стеклышко!» – поняла Айса. Они не знали, что Королева собирается поставить на кон, но Айса подозревала, что это бы ничего не изменило. Она, как и все, видела огромную силу, раскинувшуюся по обоим берегам Кадделла. Что Королева могла поставить на другую чашу весов? Айса подумала, что это дурацкая затея, но гордилась, что ее выбрали, гордилась, что она с ними. Когда мортийцы придут, ей не придется стоять беззащитной, закрыв глаза. Она будет сражаться до конца, удерживая их подальше от Королевы. Когда Заводь закончилась, ее сердце окаменело: на мгновение ей показалось, что она увидела Па, высокую фигуру и горящие черные глаза, в центре толпы. Но когда люди снова переместились, он исчез.

Бульвар последний раз повернул, и показался Новолондонский мост, длинный каменный отрезок перед ними. Огромные толпы людей по обе стороны начали таять, и Айса, наконец, расслабилась, когда они направили лошадей на мост.

Впереди вздымалась баррикада.

Айса не была инженером, но она сразу же увидела проблему: баррикада являла собой не более чем наспех побросанную мебель и доски, сложенные по обе стороны моста. Посередине виднелся настолько узкий проход, что через него можно было протиснуться разве что по одному. Нескладное сооружение никак не скреплялось с низкими стенами по бокам моста. Булава заявил, что мортийцы привезли таран, и, судя по всему, один хороший удар смел бы половину баррикады прямо в Кадделл. Королева явно пришла к такому же выводу, потому что мрачно усмехнулась, глядя на груду перед ними.

– Это ведь никого не удержит?

– Никого, госпожа, – ответил Булава. – Есть только один способ правильно защитить мост. Холл сделал все что мог, но его баррикаду разрушит даже сильный ветер.

Айса задумалась, что же это за способ, но тут из-за баррикады появился генерал Холл, и она промолчала. За последнюю неделю Холл несколько раз приходил и уходил из Цитадели, и Айсе нравилось слушать, как он говорит: деловито и по существу, без бреда и лишних слов. Булава сказал, что Холл проделал героическую работу, сдерживая мортийцев, пока все беженцы не перебрались в город. На мгновение Айса забеспокоилась, что генерал поинтересуется, что она делает со стражниками, но он просто взглянул на нее, прежде чем подойти к королеве.

– Ваше Величество.

– Генерал. Я пришла начать переговоры с мортийцами.

– Некоторые из них ждут на той стороне моста, но они явно одеты неподобающе для послов. Зато у них имеется два тарана, и они готовы начать.

– Дукарте там?

– Да. Он командует.

Королева кивнула, на мгновение на ее лице отразилась глубокая задумчивость, затем она повернулась и посмотрела на городские стены за ними. Проследив за ее взглядом, Айса обнаружила, что вся доступная поверхность пограничной стены забита людьми, уставившимися на мост. Королева смотрела на стену долгим взглядом, прежде чем снова взглянуть вниз, и Айса поняла, что она кого-то искала, лицо, которое не нашла. Королева вздохнула, ее глаза наполнились грустью, грустью, которую Айса узнала: она видела ее в глазах Маман больше раз, чем могла сосчитать.