Мне плевать, что люди обо мне говорят. Меня больше волнует, что они обо мне думают.

* * *

Станьте для людей учителем. Но делайте это так, чтобы они считали вас своим учеником.

* * *

Оставьте после себя такой след, который бы никто не хотел отмывать.

* * *

Навязывайте людям прогрессивные стандарты морали. Но делайте это так искусно и незаметно, чтобы отсталые враги ваших убеждений даже не заподозрили вас в том, что вы один из главных двигателей убивающего их прогресса.

* * *

То, что для вас банальщина, для другого — сакральное откровение.

* * *

Честно говоря, я не верю в передвижение.

Быть может, оно и существует, но совершенно не в таком виде, в каком мы все привыкли.

Казалось бы, что сложного? Объект перемещается из точки А в точку Б за некий промежуток времени. Но ведь время для счастливых идёт быстро, а для грустных — медленно. А значит, время не может быть объективным показателем.

И потом, что такое точка? Не та, которая ставится в конце предложения, а та, которая в пространстве. (Хотя, на самом деле разницы никакой нет, я об этом рассказываю ниже). Ведь точкой ничего само по себе являться не может без каких-либо посягательств на чужую объективность. Это значит, что всё окружающее можно назвать одной большой точкой. И тогда следует вывод, что объект никуда не перемещался — он остался внутри точки. Точка всепоглощающа.

А теперь задайте себе вопрос:

Являетесь ли вы точкой? Или, быть может, вы просто зря теряете драгоценные секунды своей жизни?

* * *

Многие переживают, что время безвозвратно уходит. А я просто рад, что оно вообще идёт.

* * *

Такие понятия, как «пространство» и «время», были придуманы людьми лишь для удобства восприятия окружающего мира. На самом деле есть только чувства, и больше ничего.

* * *

Если ты чем-то усердно занимаешься, к чему-то стремишься, значит, ты пытаешься что-то доказать. Неважно, себе или кому-то. Это признак неуверенности. По-настоящему сильная личность никому не стремится что-то доказать. Он просто целыми днями лежит на диване и потребляет. Я восхищаюсь такими людьми.

Амбиции — это, в первую очередь, неуверенность в завтрашнем дне. Ты крутишься, как белка в колесе, пытаешься открыть Америку или изобрести велосипед, желая донести до людей, что ты хоть что-то да значишь. Жалкое зрелище.

Отсутствие амбиций — это сила. Ты говоришь себе: «Я и так знаю, что я могуч и прекрасен. Зачем мне кому-то что-то доказывать? И даже если я умру, то это разве не великое блаженство — быть освобождённым от земной суеты?»

Все мы ставим в пример людей, которые стали известными, чего-то добились. Но если копнуть поглубже, то мы увидим лишь жалких созданий, попавших в капкан своего собственного страха быть непризнанными.

Величайшие люди — это те люди, о которых нам ничего не известно. Они затерялись где-то в серой массе и наслаждаются каждым мгновением той жизни, в которую им довелось прийти. И им не нужно никому ничего доказывать.

* * *

Для меня самое мерзкое — это ставить себя выше другого человека и вследствие этого указывать ему, что надо и не надо делать, что такое плохо и что такое хорошо.

У меня в корне вызывает отвращение философия назидания, нравоучения, и в целом неравенство статусов.

В своих мечтах я представляю такой чудесный мир, в котором указывать кому-то — дурной тон, я бы даже сказал, дурнейший. В этом мире каждый человек, каждая личность представляет собой самостоятельную, цельную единицу, имеющую равные права со всеми другими людьми.

Я не терплю, когда люди раболепствуют и обожествляют другого человека, а тот, в свою очередь, этим пользуется и мнит себя «учителем», «отцом», который диктует остальным, что есть плохо и что есть хорошо. Я хочу подчеркнуть, что этот тиран не сам себя рождает, его рождают эти самые лизоблюды, которые наотрез отказываются признать в себе личность, уникальную, независимую индивидуальность, и предпочитают взвалить всю ответственность жизненных решений на некоего «вождя».

Однако давайте копнём чуточку глубже. Откуда изначально берётся эта самая концепция властвования и подчинения? Верно. Из семьи. Великая проблема в том, что ребёнок рождается беззащитным, слабым, неопытным, глупым. Он нуждается в том, чтобы кто-то властвовал над ним. И этот кто-то есть родитель. А что, если мы на минутку представим себе, что люди приходят в этот мир изначально целостными, самостоятельными личностями? Допустим, двадцатипятилетними? Общество бы стало гораздо либеральнее, институт семьи бы полностью исчез и, как следствие, образ «отца-вождя», который впитывается нашим мозгом с самого рождения, тоже бы канул в небытие. Я бы с удовольствием пожил в таком мире. В мире, где главенствует равноправие, свобода личности.

И сейчас я пребываю в раздумьях — а хочу ли я быть отцом? Ведь, как я уже говорил, для меня нет ничего хуже, чем когда один человек повелевает другим человеком против воли последнего. И мне без разницы, сколько лет этому человеку, пять или двадцать пять — это личность, это человек, это индивидуум. Так с какой же стати я должен ставить себя выше него, назидать ему, даже если это мой собственный ребёнок?

* * *

Я готов жить даже по воровским законам.

Одного лишь прошу!

Распишите мне их. Чётко и ясно. И чтобы эти законы были для всех едины.

Знаете, не так страшно, когда законы плохие. Страшно, когда они не для всех.

* * *

Каким бы неудачником ты себя ни чувствовал, помни — таких, как ты, очень много.

* * *

Хороший человек — это тот, чьё счастье не вредит окружающим.

* * *

Быть может, я сейчас скажу банальную истину, но эта истина почему-то мной самим часто забывается. Она заключается в том, что жизнь может оборваться в любой день, в любую минуту. Ведь мы, особенно молодые люди, постоянно витаем в облаках, размышляя о том, какую прекрасную жизнь построим в будущем. Мол, сейчас я нахожусь в прострации, но через несколько лет я смогу из неё вырваться, катапультироваться и оказаться в некоем счастливом, истинном мире. Вынужден многих разочаровать: такого не случится, и все те проблемы, которые есть сейчас, не решатся завтра. Их может устранить только ваше настоящее, которое находится в ваших руках.

Как