class="p1">— Отец занят, — человек помялся. — Но, думаю, можете.

— Замечательно, — саалея изящным движением поправила непослушный локон. — Проводишь нас?

— Э-э-э… Да. Пойдем.

«Не зря взял Аели с собой, — хмыкнул одержимый, следуя за человеком. — Но почему она мне так не улыбается? Знаю, что это фальшь, но… Мне было бы приятно. А она только издевается надо мной по любому поводу. Я ведь желаю ей только лучшего, почему она так со мной?.. Да понятно почему. Мы же друзья. Такие вот друзья… Но, может, когда все закончится, мы с ней могли бы…»

Не сдержав вздох, он опустил глаза и едва не врезался в спину ведущего их амбала. К счастью, Ахин успел остановиться, но тот все равно обернулся и смерил его подозрительным взглядом. Тогда же одержимый понял, что этот «сынок» не так глуп, как можно подумать из-за его несоразмерно маленькой головы и тупой физиономии. Уж хитростью-то он точно не обделен. И у него явно есть какая-то задумка. А если ее нет сейчас, то она обязательно появится в будущем.

«С ним надо быть осторожнее».

— Стойте тут. Ждите, — велел бугай и протиснулся боком в одну из дверей. Затем высунулся на мгновение: — Ничего не трогайте, — и вновь исчез за дверью.

Его сухонькая мать, плетущаяся на почтительном расстоянии от незваных гостей, быстрым и ловким для своего возраста рывком проскочила следом за ним, оставив светильник на тумбочке.

— Коридоры, мебель с резьбой, двери внутри дома, — деловито перечислил Диолай, глядя по сторонам. — Хорошо они тут живут, скажу я вам. В обычных людских лачугах в лучшем случае завесят чем-нибудь проход на спальню и кухню, чтобы мухи не налетели. А здесь, ишь они, отгородили покои, прям господа какие!

— Могут себе позволить, — небрежно повела плечом Аели. — Завидуешь?

— Нет, конечно, — фыркнул сонзера, поправив ремни мешка с драгоценностями. — Просто если бы у меня были лишние средства, я бы никогда не потратил их на всякие роскошные финтифлюшки и нагромождение дверей внутри своего дома. Наружной двери мало, что ли? А эти только при ходьбе мешаются.

— И куда бы ты тогда потратил так называемые лишние средства, сэкономленные на роскоши?

— Отдал бы нуждающимся!

— Да ну?

— Ну да, — важно кивнул Диолай. — Но тут нужно учитывать, что, раздавая деньги, я рано или поздно сам стану в них нуждаться. Выходит, я буду нуждающимся, понимаешь? И это неизбежно, ибо мне не совладать со своей альтрастати… атралистичес… альтруистической натурой. Получается, даже обладая лишними средствами, я все равно остаюсь нуждающимся, потому что они мне как бы не принадлежат, ну, в перспективе. Соответственно, как нужно поступить милосердному и разумному существу в такой ситуации? Правильно — поделиться деньгами с самым близким нуждающимся, то есть с собой.

— Пообещай мне, что никогда не станешь чиновником, — покачала головой Аели.

— Что тебе опять не нравится? Я же вроде доходчиво все разъяснил.

Дверь открылась, в коридор выглянула старушка и, удостоверившись, что все вещи стоят на своих местах, махнула посетителям рукой:

— Проходите.

Ахин хорошо знал, как выглядят кабинеты, ведь он работал в конторе феи-ростовщицы. Так вот, трое порождений Тьмы оказались в самом настоящем кабинете, который как-то очень плохо соотносился с образом провинциального поселения, даже такого богатого, как Бирн.

Первым делом в глаза бросился роскошный массивный стол, заваленный бумагами. Два стула, выполненные в том же стиле, стояли перед ним, будто бы приглашая посетителей к деловой беседе. Вдоль стен размещались узкие шкафы, комоды, буфет с изысканной посудой и огромное зеркало в толстой резной раме. Кабинет освещался свечами в высоком серебряном канделябре и большим светильником с абажуром из удивительной полупрозрачной ткани, на которой вышит великолепный узор. А уж сколько вокруг было всевозможных мелочей: детально проработанные статуэтки, чернильницы из драгоценных металлов, миниатюрные картинки с восхитительными пейзажами, кувшин и стаканы из чистейшего хрусталя и многое другое. Все выглядело безумно дорогим, но, что любопытно, вполне уместным. У хозяина имелся действительно хороший вкус.

— Кажется, я понял, зачем им двери, — пробормотал Диолай, пожирая взглядом роскошную обстановку кабинета.

Староста сидел в большом кресле за столом. Рядом с ним стоял уже знакомый ночным посетителям верзила, а чуть поодаль — еще один, похожий на немного уменьшенную копию первого. Очевидно, братья. И хотя их отец обладал типичным человеческим телосложением, для своего возраста он выглядел очень хорошо. Староста был пожилым, но рослым и крепким мужчиной, что придавало ему весьма представительный вид. А уж на фоне его кабинета…

— Орин. Староста Бирна, — представился он, внимательно рассматривая гостей. — Мне сказали, что у одержимого, нашего печально известного героя сплетен, есть ко мне какое-то дело… Ты ведь тот самый одержимый?

«Значит, он тоже обо мне слышал. Это все упрощает. Или усложняет?..»

— Тот самый. Ахин. Я пришел договориться.

— Н-н-нет, не думаю, что у нас из этого что-то выйдет, — протянул староста, задумчиво барабаня пальцами по столу. — Видишь ли, нам нечего предложить тебе. А тебе нечего предложить нам.

— Ты ошибаешься, — возразил одержимый.

— В чем именно?

— И в первом, и во втором.

Орин молча ждал, продолжая выстукивать из столешницы незамысловатую мелодию. Дверь открылась, в кабинет вернулась незаметно ускользнувшая старушка, приведя с собой еще троих крупных мужчин. Каждый чем-то походил на пожилого старосту.

«Плодовитый дед, — хмыкнул Ахин, почувствовав себя в меньшинстве как-то неловко. — Что ж, выстраивать стратегию переговоров, очевидно, некогда. Надо действовать наглее, пока он не решил, что схватить нас и сдать властям — лучшая идея. Ну, рискнем».

Одержимый забрал мешок у Диолая, и избавившийся от тяжелой ноши сонзера тут же не без удовольствия потянулся. Постаравшись придать своей походке как можно более непринужденный характер, Ахин подошел к столу. Сыновья старосты заметно напряглись, но их отец так и не повелел схватить беглого раба, а без его слова в этом доме даже мыши не осмеливались вылезать из щелей.

Глухо звякнув, мешок упал на кипу бумаг перед Орином. Предусмотрительно ослабленные завязки поддались, и теплые отблески света свечей заиграли на золотых украшениях, скользя по идеально отполированным изгибам колец, браслетов и диадем, блуждая по тонкой филиграни крохотных поминальных шкатулок и ритуальных подсвечников, путаясь в изысканных плетениях цепей самых разных размеров и вспыхивая насыщенными цветами в глубине самоцветов.

Диолай, печально всхлипнув, отвел взгляд в сторону, а вот братья-громилы, наоборот, уставились на невиданные доселе богатства и сдавленно дышали через разинутые от изумления рты. Староста отреагировал более сдержанно, но блеск в его глазах был едва ли не ярче самих драгоценностей, лежащих перед ним. Судя по роскошной обстановке кабинета, Орин умел считать деньги. Как свои, так и чужие.

— Хм… Да…