За четыре месяца боевой деятельности 735-й бап выполнил 135 полковых ударов с общим числом 2059 самолето-вылетов. За это время было израсходовано 2367 фугасных авиабомб ФАБ-1500, 1071 бомба ФАБ-500, 1218 ФАБ-250, 176 объемно-детонирующих бомб 0ДАБ-500П и 26 разовых бомбовых кассет РБК-500 с осколочным снаряжением. Были сброшены также восемь АГИТАБ-500-300 с листовками и 24 штуки осветительных бомб Ф0ТАБ-250Т.

Несмотря на уход 40-й армии из Афганистана, сворачивать присутствие авиагруппы не торопились и после 15 февраля. Полки оставались в готовности поддержать правительство Наджибуллы, а на случай непосредственной угрозы столице предполагалось перебросить бомбардировщики 143-го бап вплотную к границе, на аэродром Калай-Мор, и оттуда отражать штурм города. Экипажи получили детальные карты Кабула, разбитые на квадраты, в которых у каждого были расписаны конкретные цели и задачи. В «уличных боях» планировали использовать КАБ-500Л и КАБ-1500Л, а также управляемые ракеты Х-25 и Х-29. 735-й полк подобные задачи должен был решать, работая со своей авиабазы. Подготовка продолжалась три недели, однако оппозиция на штурм столицы не пошла, избрав привычную тактику изнуряющих обстрелов и диверсий. 6 марта был дан отбой, и бомбардировщики 143-го полка, «закрыв командировку», вернулись в Копитнари.

Афганская война и события на Среднем Востоке привели к серьезному изменению структуры советских ВВС на этом направлении и в первую очередь авиации южных округов – ТуркВО и САВО. Прежде считавшийся второстепенным Юг располагал преимущественно истребителями 12-й армии ПВО и фронтовой авиацией (ФА) округов, насчитывавшей только три полка ИБА, вооруженных к тому же далеко не новой техникой (Су-17 первых серий и МиГ-21ПФМ). Бомбардировочные силы обоих округов ограничивались единственным полком ФБА – 149-м бап в Николаевке под Алма-Атой, летавшим на Як-28И. В начале 80-х годов последовал ряд мер, направленных на повышение ударных возможностей этой группировки: полки перевооружали на новую технику, а некоторые истребительные части передавали из ПВО в подчинение ВВС, переформировывая их для усиления ИБА и ФБА. Хотя сил Дальней авиации (ДА) в округах по-прежнему не было – все ее части оставались сосредоточенными в европейской части страны, на границе с Китаем и на Дальнем Востоке. Однако грозная тень ДА с первых же дней ввода войск витала над Афганистаном…

В Панджшерской операции 1984 года были задействованы Ту-16 из бобруйского и белоцерковского полков

Предполагая крайние варианты развития событий, вплоть до открытого столкновения с «передовыми отрядами империализма» и «реакционными арабскими режимами», командование сделало соответствующие шаги по обеспечению операции. Хотя первоначальной директивой Генштаба от 24 декабря 1979 года требовалось только «привести в полную боевую готовность ряд соединений и частей сухопутных войск, а также авиацию ТуркВО и САВО для возможного увеличения группы советских войск в Афганистане», готовность коснулась практически всех частей ВВС и ПВО, включая и ДА. В отличие от привычных тревог, проводившихся по сценарию ядерного конфликта, на этот раз «дальникам» была поставлена задача обеспечить продвижение войск, при необходимости используя свои ударные возможности и сокрушая сопротивление обычными боеприпасами. Так, в Энгельсе к бомбовым ударам готовили даже «эмки» Мясищева 1096-го и 1230-го тбап, снимая с заправщиков топливные «бочки» и переоборудуя их под подвеску фугасных авиабомб среднего калибра. На этот случай был предусмотрен специальный вариант увеличенной бомбовой нагрузки, при котором на кассетных держателях размещалось по 52 ФАБ-250 или 28 ФАБ-500. На аэродром Ханабад поближе к границе перебросили Ту-16 из Орши, а в Семипалатинск – из Прилук. Все необходимое взяли с собой, включая и бомбы крупных калибров. На месте получили боевую задачу – быть готовыми нанести удар по северо-западной окраине Герата, причем из-за неясности обстановки (первые сообщения об «удовлетворении просьбы афганской стороны о военной помощи» появились только 29 декабря) вылет требовалось произвести под покровом темноты. Причиной такого приказа стали опасения встретить в этом городе серьезное сопротивление, ведь в марте 1979 года там произошло крупное восстание, поддержанное местным гарнизоном и приведшее к гибели тысяч людей. Полученные «дальниками» сведения о дислокации и силах противника не отличались определенностью: «Десяток их или целая дивизия, в доме ли сидят или митингуют на городской площади – об этом никто ничего не знал», – вспоминал главком ДА В.В. Решетников. В итоге налет не состоялся. Ввод войск прошел практически без помех.

Несмотря на разрастание боевых действий, в первые годы войны 40-я армия обходилась силами находившейся под рукой армейской и фронтовой авиации. Исключением стало обращение за помощью к ДА, когда понадобилось нанести удар по лазуритовым копям в северном уезде Джарм, относившемся к владениям Ахмад Шаха. Откровенное пренебрежение центральной властью и своеволие хозяина этих мест основывались, помимо его личных способностей и военной силы мятежников, еще и на исконных промыслах этих мест – добыче драгоценных камней. Ощутимые доходы от их вывоза укрепляли власть Масуда и позволяли ему проводить собственную политику, неплохо снабжая свои отряды в традициях принятого на Востоке сочетания войны и торговли. Район, где и в лучшие времена не признавали центральной власти, не давал покоя Кабулу, то и дело предпринимавшему попытки «пощупать» месторождения. Очередную операцию по «подрыву душманской экономики» готовили на лето 1981 года – в традициях планового хозяйства директивы МО СССР на начало года требовали «освободить от мятежников не менее 70 % территории страны и 80 % уездных и волостных центров». При подготовке разведка обнаружила у селения Сарнсанг полевой аэродром, с которого камни вывозили в Пакистан. В этот район направили Ми-8 советских погранвойск из Гульханы, однако рудники хорошо охранялись, и вертолеты наткнулись на небывало плотный зенитный огонь. Не дойдя до цели, они отвернули обратно, привезя внушительный набор пробоин. Следующим шагом готовился налет целой вертолетной эскадрильей из Файзабада, но из штаба ВВС 40-й армии работу запретили, сочтя ее чересчур рискованной.

Уничтожить копи решили бомбардировкой, но от аэродромов 40-й армии и приграничных баз ТуркВО Джарм отделяло солидное расстояние. Искать затерянную среди ледников и горных хребтов цель для летчиков МиГ-21 и Су-17, располагавших достаточно скромным прицельно-навигационным оборудованием, было нелегким делом (годом раньше группу перелетавших из ТуркВО в Кабул МиГ-21 на маршруте так «сдуло» струйными течениями, что они уклонились почти на 100 км и сели в Баграме буквально на последних литрах топлива). Удар поручили ДА, и 10 июня по Джарму отработала тяжелобомбардировочная эскадрилья. Бомбометание вели с высот 10–12 тысяч м, не столько из опасения огня с земли, сколько по безопасности полета над горами, достигающими здесь высот 5–6,5 тысячи м (сама цель лежала у подножия «отметки 6729 м» – высочайшего пика афганского Гиндукуша). Результативность удара толком установить не удалось, однако известно, что и до этого добыча лазуритов там велась взрывным способом…