class="p1">– Лаи, – напомнила девочка, и подняла веснушчатое лицо с голубыми, как небо, глазами. – Твой старый друг.

Недалеко от песчаного пляжа на насыпном холме расположился двухэтажный бревенчатый дом с черепичной крышей. На покатом склоне росли кусты трутовика и высокие деревья смоковницы. Огромный боевой конь гнедой масти мирно щипал зеленую травку близ открытой веранды, увитой виноградом. Гость сидел в тени на одном из плетеных кресел. Рядом на столе из красного дерева стояла запотевшая бутылка вина, два бокала и тарелка полная спелого инжира.

– Привет, Три! – поздоровался Аргилай, вставая навстречу подруге. – Рад тебя видеть.

К горлу Трицитианы подступил ком. Женщина попыталась проглотить его, чтобы ответить. Но смогла лишь судорожно втянуть ртом воздух. Перед глазами опять заплясали черные точки. Лаи подхватил наемницу под локоть и усадил в плетеное кресло. Затем наполнил бокал вином и протянул Трице. Та взяла, но пить не стала. Побоялась разбить тонкое стекло о трясущуюся челюсть.

Юноша налил себе и сел в соседнее кресло.

В небе кричали чайки, дул приятный прохладный ветерок. С открытой веранды открывался великолепный вид на притихшее море. Друзья молчали.

– Все это не настоящее? – дрожащим голосом спросила Трицитиана, не решаясь взглянуть на собеседника. – Всего этого нет?

– Совершенно верно, всего этого нет. – с очень серьёзным видом кивнул Аргилай и взял ягоду инжира с тарелки. – Это сон. Когда я положу ягоду в рот сновидение внушит моему мозгу ее сладость и сочность.

Женщина нахмурила рыжие брови и посмотрела на друга.

– Серьезно?

Лаи ловко закинул инжир в рот и, с аппетитом, принялся жевать.

– Нет, конечно. – беззаботно ответил он. – Извини, я просто не мог тебя не поколоть.

Трицитиана грязно выругалась и кинула в Аргилая ягодой.

– Зато ты пришла в себя. – засмеялся Лаи. – Только с крепкими выражениями теперь поосторожнее. Ты ж мать. Лиску плохому научишь.

– Так значит ты тот самый Создатель? – спросила женщина, пробуя вино. Оно оказалось крепким, сладким и очень ароматным. – Всех спас и изменил мир?

Аргилай помрачнел и перестал жевать.

– По больному бьешь. – проворчал он. – Я не могу спасти всех. Даже моих сил на такое не хватит.

– А мой отец? – забеспокоилась Трица.

– Он не твой отец, – уточнил Лаи. – Тебя удочерили.

– Да, какая разница! – разозлилась Огненная Фея. – Ломонд спас меня, воспитал. Он мой настоящий отец.

– Прости, – виновато улыбнулся собеседник. – Я просто хотел услышать от тебя это. Ломонд жив. Теперь он столяр, краснодеревщик. И надо сказать отменный. У него своя мастерская в Ноби. Тут недалеко – пару часов верхом.

– Столяр? – медленно произнесла женщина, как бы пробуя слово на вкус. – Был магом, а теперь столяр?

– А разве не этого он хотел? – удивился Аргилай.

– Может и этого. – уклончиво ответила Трицитиана. – А где Мамба? Лиса привязалась к здоровяку.

– Он там, где пальмы так высоки, что за них цепляются облака. – нараспев, продекламировал юноша. – Реки столь полны рыбы, что ее можно ловить голыми руками. Земля плодородна, а люди сильны телом и прекрасны лицом.

– Он умер? – засомневалась женщина.

– Эээ, нет. Я отправил его на родину. – Лаи пожал плечами. – Он, вроде, мечтал туда вернуться. Или мне так показалось с его слов.

– Отправил Мамбу в Какараку? – фыркнула Трица.

– Куда-то туда, да. – кивнул собеседник. – Но он всегда может переехать на север, если соскучится по Лисе. Я не в праве отнимать у людей свободу воли.

– Не в праве отнимать свободу воли, да? – недовольным голосом, переспросила женщина и показала свою длинную рыжую косу. – Ну а это? Я всегда стриглась по плечи.

Юноша смутился.

– Мне показалось тебе так лучше. – краснея, ответил он.

Огненная Фея блеснула глазами, цвета весеннего льда, и перешла в наступление:

– Творишь мир таким, как тебе хочется, а, Создатель? Распоряжаешься судьбами людей. Решаешь, кому жить, а кому умереть. Меняешь прически, чтобы стало лучше. Где-то я все это слышала… Кажется на совете полоумных магов, что хотели захватить мир, чтобы спасти и улучшить его. Чем же ты отличаешься от них, Создатель?

– А я не Создатель. – парировал Аргилай, подливая себе вина.

– А кто Создатель? – опешив, спросила женщина.

Собеседник пожал плечами.

– Ты Создатель. Лиса Создатель. Ломонд, Мамба, Нюх, Бипа и все прочие.

– То есть? – окончательно растерялась Трицитиана.

Лаи залпом допил вино, отставил опустевший бокал и провел ладонью по отполированной столешнице деревянного стола.

– Ваницианский палисандр. – пояснил он. – Твой отец купил несколько досок и создал этот изумительный стол. Каждый день люди, гномы, эльфы создают что-то своими руками или намерениями. Творят, переделывают, разрушают. Все вместе вы создаете и развиваете мир. Распоряжаетесь своими судьбами и чужими. А я всего лишь, – он помахал в воздухе пальцами, подыскивая нужное слово. – Проектировщик, конструктор… как-то так. Да, когда-то я придумал и сотворил этот мир. А сейчас пришлось немного наладить, забарахливший механизм. Убрать из него пару шестерней, мешавших стабильной работе, – Лаи вздохнул. – Должен признать: дать горстке людей способности управлять первозданной энергией, поначалу показалось мне хорошей идеей. Я думал: маги станут улучшать мир, совершенствовать. Их умения были почти неограниченны. Я был неправ. Чем больше сила, тем больше ответственность. Не все способны совладать с искушениями, которые дарует магия. А дальше ты знаешь, что было.

– Приблизительно, – согласилась женщина. – Отец правда сделал этот стол? Или ты поставил его тут, чтобы потом использовать, как пример?

– Я… – сконфузился Аргилай. – Но уверяю тебя: Ломонд сделает не хуже, а даже лучше. Потому, что вы Создатели мира! Каждым словом, каждым своим решением и поступком вы творите будущее! И только от вас зависит, каким будет этот мир.

– Звучит неплохо. – согласилась Трица, а потом спросила. – Ты убрал магию из мира?

– Ага. – кивнул собеседник, слизывая с пальцев красный сок.

– Даже не представляю, как теперь выглядит обновленный мир. – с волнением, задумалась женщина.

– Он совершенно иной! Красивый, чрезвычайно разнообразный и загадочный. – продекламировал собеседник, активно жестикулируя руками и делая круглые глаза.

– Ты серьезно? – недоверчиво спросила Огненная Фея, изогнув бровь.

– Нет. Но ты опять введешься! – хохотнул Аргилай. – Почти все осталось, как раньше. За исключением того зла, что маги принесли на континент. Да чего я тебе рассказываю? Сама все увидишь. Едва ли даже такой хороший дом удержит тебя надолго.

– Наверное, ты прав. – согласилась женщина. – Я слишком привыкла к путешествиям. Мечта о доме это одно, а привычки совсем иное. Но прямо сейчас я так растеряна, что не представляю с чего начать.

– Ну, лично я, – ответил Лаи, поднимаясь с кресла и расстегивая пояс. – Собираюсь искупаться.

– Хочу увидеть отца. – решила Трицитиана. – Сегодня же! Но я совсем не ориентируюсь в новом мире.

Аргилай, уже почти снявший