— Дороги перекрыты? — загибая для верности пальцы, чтобы не сбиться при подсчете выстрелов, уточнил он.

— Обязательно, — подтвердил начальник розыска, — городок маленький, отыщем, а выехать не смогут, попадутся. Сейчас этого надо взять.

Купцов осторожно выглянул — стрельба из подвала прекратилась, парни в бронежилетах моментально пришли в движение и подтянулись еще ближе к дому, а двое успели подняться на веранду.

В узком продолговатом окошечке отдушины как искра мелькнул огонек, хлопнул приглушенный расстоянием выстрел, и пуля ударила в столб ограды, выбив облачко розоватой кирпичной пыли.

— Сейчас, — сдвигая на грудь висевший через плечо мегафон, пробормотал начальник розыска, а Купцов вдруг вспомнил московский аэропорт, негра с таким же мегафоном, рекламировавшего экскурсии на кладбища и обеды в кооперативном кафе. Как же давно это было! Хотя прошло всего несколько часов, а кажется, что в какой-то иной жизни, где не бегут по пыльным дорогам ишачки, не сидят внешне безучастные к окружающему миру седобородые старики с длинными посохами в руках, не журчат арыки, не манят роскошные сады и не ярится на бирюзово-голубом небе добела раскаленное солнце.

— Предлагаю сдаться! — закричал в мегафон начальник розыска. — Вы окружены и сопротивление бесполезно! Бросайте оружие и выходите из подвала!

В ответ снова щелкнул выстрел, потом еще один.

— Не сдастся, — прикуривая, буркнул Бондарев. — Жилетика на мой размер не найдется?

— Нет, вы гости! — отрезал начальник розыска. — Сами управимся.

— «Черемуху» давай, — посоветовал Иван. — Пора!

Словно услышав его, один из милиционеров группы захвата ловко забросил в отдушину патрон со спецсредством. Купцов представил себе, как по подвалу растекается удушливый, вызывающий неудержимые слезы, перехватывающий дыхание газ, не оставляющий никаких мыслей, кроме желания скорее очутиться на свежем воздухе, пока не сожгло слизистую в носоглотке. Теперь стоит подождать минуту-другую, и из какой-нибудь отдушины вылетит на траву «парабеллум», а потом из подвала выползет задыхающийся, кашляющий дракон.

Отвернув рукав, он впился глазами в секундную стрелку.

Приглушенно стукнул еще один выстрел в подвале, и Иван опустил руку. Выйдя из-за столба, не таясь и не обращая внимания на отчаянные знаки парней из группы захвата, пошел к дому. Следом за ним направился Бондарев, бросив начальнику местного розыска:

— Все, пошли…

Стараясь не смотреть на тело Лыкова, распростертое у стены подвала, Иван прошел туда, где за кадками и ящиками с яблоками обнаружили убитого Жедя.

— Значит, тот — Лыков? — полуутвердительно спросил Бондарев, зажимая нос платком. В подвале еще не выветрился запах «черемухи», и на глаза набегали слезы, мешая смотреть.

— Да, — кивнул Купцов и направился к выходу. Что здесь делать? Все закончено, теперь предстоит работа по осмотру места происшествия.

Сейчас придут прокурор, судмедэксперты и криминалисты, соберут гильзы, отыщут оружие, тщательно осмотрят дом и участок, сад и гараж, следователь напишет протокол, вещественные доказательства отправят на экспертизу, а тела драконов в морг.

Надо искать Котенева и того, кто был с ним в доме…

* * *

Лука гнал по закоулкам городка, не снижая скорости, только взвизгивали покрышки на резких поворотах да тучами поднималась пыль, долго стоявшая в неподвижном воздухе, прокаленном зноем. Бормоча под нос ругательства на непонятном языке, грек ловко крутил баранку.

Михаил Павлович, прямо через заднее стекло метко выстреливший из браунинга по колесам милицейского уазика, тревожно оглядывался, боясь снова увидеть позади погоню, но дорога была пуста.

Свернули в узкий проулок, и Александриди посигналил у ворот дома, спрятавшегося за высоким забором. Ворота немедленно распахнулись, и «жигули» влетели во двор.

С крыльца навстречу вылезавшим из машины гостям спускался пожилой человек в европейском летнем костюме и расшитой тюбетейке. Его загорелое лицо светилось радушием, но темные глаза, прятавшиеся под набрякшими веками, глядели озабоченно.

— Нехорошо у нас получилось, Саттар, — протягивая ему руки, прищелкнул языком Лука. — На тебя надежда, дорогой!

— Слышал уже, слышал, — по очереди пожимая руки каждого гостя, откликнулся хозяин. — Правда, нехорошо. Но я все для вас сделаю, все. Проходите в дом, скорее!

Он повел их к крыльцу, услужливо распахнул двери, ввел в просторную комнату и показал на расстеленные на полу ковры с мягкими подушками:

— Отдохните здесь, я на минуту отлучусь.

Александриди, скинув обувь, повалился на ковер и, схватив с подноса, стоявшего на маленьком низком столике, бутылку пепси, жадно припал губами к горлышку.

Михаил Павлович тоже снял обувь и, тяжело ступая по ворсистым коврам, подошел к окну, выходившему во двор. Там, около «жигулей», на которых они только что приехали, стояли хозяин дома и двое молодых мужчин в трикотажных спортивных костюмах, держа в руках ящички с инструментами. Судя по жестикуляции Саттара, он приказывал мужчинам что-то сделать и объяснял, как лучше выполнить его распоряжения. Мужчины в трикотажных костюмах открыли свои ящички, достали инструмент и сноровисто начали разбирать машину.

На глазах изумленного Котенева они подвели под нее домкраты, сняли колеса, вынули лобовое стекло, потом заднее и занялись дверями. Саттар немного постоял в тенечке, наблюдая за их работой, а потом вернулся в дом.

— Через час, самое позднее через два, машины не будет, — довольно потирая коричневые ладошки, сообщил он. — В первую очередь будут искать кого? Машину!

— Не «кого», а «что»! В данном случае речь идет о неодушевленном предмете, — лежа на ковре вверх животом и лениво покуривая сигарету, назидательно поправил его Лука, видимо почувствовавший себя в полной безопасности.

— Правильно, дорогой, — ничуть не обидевшись, согласился Саттар и ласково улыбнулся греку. Налив себе чаю из расписанного розами пузатого фарфорового чайника и скрестив ноги, он уселся неподалеку от Александриди на ковре, подсунув под тощий зад пару мягких подушек. — Ты у нас ученый человек, — мелкими глотками прихлебывая чай, продолжил он, — все знаешь. Машины не будет — вас не будет. Машина что? Куча железа. Человека труднее прятать, но у него ум, а машина железо глупый.

— Скажи своим, — приподнялся на локте Александриди, — чтобы не вздумали тащить детали на базар.

— Хоп, — заулыбался Саттар, собирая вокруг глаз ласковые морщинки и похлопывая ладошкой по колену. — Так и будет, да.

Он допил чай и, обтерев руки полотенцем, вынул из кармана пиджака длинный костяной мундштук с резьбой. Вставил в него американскую сигарету и прикурил от золоченой зажигалки. Михаил Павлович, по примеру грека растянувшийся на ковре, только молча покосился на небрежно брошенную хозяином пачку «Мальборо» — такие сигареты среди местной публики продают по умопомрачительным ценам.