Лука погладил себя по животу и, глядя в потолок, расписанный восточными узорами, словно покрытый ярким, невесомым покрывалом, буркнул:

— Мы не завтракали. Распорядись и приготовь нам комнаты. И еще, я хочу позвонить.

Хозяин вновь закивал, заулыбался, выражая полную готовность всем, чем только может, услужить гостям. Котенев рассмотрел Саттара ближе — под глазами изрезанные морщинками мешки, покрытая несходящим загаром кожа ноздреватая, с едва заметным сероватым оттенком. Видимо, гостеприимный хозяин серьезно болен, но старательно скрывает это.

Впрочем, какое Михаилу Павловичу дело до состояния здоровья Саттара, если сейчас надо думать о себе!

Сколько он тут просидит — день, неделю, а потом что? Ведь надо же будет когда-то вылезать из убежища и отправляться обратно в Москву, выходить на работу после отпуска. А как выходить на службу, коль скоро здесь появились милиционеры и еще неизвестно, чем закончились приключения в оставленном доме, где его поджидала засада бандитов. Вдруг кого из милиционеров подстрелили? Тогда они совсем озвереют и перевернут вверх дном весь городишко.

— Пойду узнаю, как дела в вашем доме, — словно подслушав его мысли, поднялся Саттар. — Завтрак подадут.

Подарив гостям улыбку, он вышел.

— Гнусная история, — дождавшись, пока за ним закроется дверь, повернулся к Котеневу Лука. — Нам только этих разбойников не хватало для полноты ощущений. Кстати, вы намерены и дальше таскать с собой пушку? Может быть, лучше сдать ее хозяину на хранение?

— Если бы я ее с собой не таскал, вы сейчас давали бы объяснения милиционерам или архангелы открывали перед вами райские врата, — огрызнулся Михаил Павлович.

— Не злитесь, — примирительно ответил грек, — нам еще многое предстоит сделать вместе. Зачем портить отношения? А насчет райских ворот не знаю, вдруг там меня отправили бы в совершенно иное место?

— Вам виднее, — немного успокоившись, буркнул Котенев. — Чем пытаться меня разоружить, скажите-ка товарищу по несчастью, что будем делать дальше?

— Завтракать, — усмехнулся грек, увидев входящего в комнату хозяина, следом за которым две женщины внесли подносы с шашлыками, зеленью и фруктами. Поставив их на низкий столик, они поклонились и, не сказав ни слова, ушли.

— Кушайте, кушайте, — устраиваясь рядом со столиком, начал угощать гостей Саттар, — сейчас барашка режут, на обед плов будет. Ай, какой будет плов! Кушайте.

Александриди взял шампур и впился зубами в сочное мясо. Его примеру последовал и Михаил Павлович. Перебираясь поближе к подносам, он словно ненароком выглянул в окно — от машины остался только кузов, сиротливо зиявший голыми внутренностями, даже обшивку салона успели снять. Вокруг кузова, похлопывая по нему ладонями, прохаживались мужчины в тренировочных костюмах, о чем-то негромко совещаясь. «Лихо они управились», — подумал Котенев.

— Всех убили, — открывая бутылку коньяка и разливая спиртное в серебряные чарочки, буднично сообщил Саттар, — никто не остался.

— А милиция? — насторожился грек, перестав жевать.

— О, милиция! — усмехнувшись, поднял руки к потолку хозяин и провел ладонями по гладко выбритому подбородку, словно завершая мусульманскую молитву. — Слава Аллаху, милиция, как всегда, оказалась на высоте. У них никто не пострадал. Преступников было двое.

— И… что, оба? — спросил после некоторой паузы Михаил Павлович.

— Пей, дорогой, — поднял чарочку Саттар и выцедил коньяк. Выбрав себе сочный персик, с наслаждением вонзил зубы в его мякоть и, посмеиваясь, хитро взглянул на Котенева. — Оба убиты, дорогой, оба. Отдыхай, кушай, пожалуйста, шашлык стынет.

— Значит, у вас есть свои люди в милиции, как у Адылова? — закусывая, продолжал расспрашивать Михаил Павлович.

— Мы давно тут живем, — уклонился от прямого ответа хозяин, — все вместе живем. И будем дальше жить. Адылова вспомнил? Большой был человек, у него никто не безобразничал, умел с народом управляться. Разное теперь пишут, но кто может знать правду? Только Аллах!

«Непрост старичок, — откидываясь на подушки, подумал Котенев, — вон как заворачивает и наводит тень на плетень, а у самого небось тоже где-нибудь потайная яма с решетками есть. И послушные люди, готовые на все. Как же, отдам я ему на хранение браунинг, нашли дурака!»

Он покосился на дипломат, брошенный на ковер в углу комнаты, — надо с него глаз не спускать и думать, что делать дальше. Стоит, наверное, переждать здесь несколько дней, пока не уляжется шум, вызванный перестрелкой в особняке, а потом выбираться на волю. Купить билет на самолет или на поезд и отвалить туда, где все говорят на родном языке и не бросаешься в глаза среди местного населения. Если верить Саттару, то бандиты никому ничего уже не смогут рассказать, и, следовательно, шансы затеряться на российских просторах увеличиваются. Для начала он отправится к родителям Татьяны, а там видно будет. С такими деньгами, как у него, можно все купить, не только новые документы. А работа? Да шут с ней — стоит там появиться, как тут же угодишь в руки милиции.

Выпили еще по чарочке коньяка, поболтали, но вяло, явно тяготясь присутствием друг друга, и Саттар повел их показать комнаты. Михаилу Павловичу отвели угловую, с окнами, выходившими во двор, который был уже пуст — от стоявшей там машины не осталось и следа. К его удовольствию, комната оказалась меблированной на европейский манер — с диваном, покрытым ковром, нормальным столом и стульями, полированным буфетом, полным хрусталя. Сунув дипломат под диван, Котенев разобрал чемодан и повесил пиджаки и рубашки на плечики в платяной шкаф. Закурив, повертел ручку настройки стоявшего на столе приемника, поймал музыкальную передачу и завалился отдохнуть. Незаметно он задремал, утомленный событиями дня.

Проснулся оттого, что в комнату кто-то вошел. Открыв глаза, Михаил Павлович увидел Александриди, одетого в длинный шелковый халат.

— Скоро обед, — проходя в глубь комнаты, сказал грек.

Котенев сел, потер ладонями лицо — сколько же он проспал? Солнце стоит высоко, в воздухе дрожит знойное марево, и обедать, честно говоря, совершенно не хочется.

— Я говорил с Москвой, — присев к столу и выключив приемник, сообщил Лука. — Приятная новость: завтра здесь будет Виктор Иванович, наш консультант.

— Проконсультирует? — желчно усмехнулся Михаил Павлович.

— Зря иронизируете, — поджал губы Александриди.

— А что еще остается в нашем положении и тем более в моем? Из одной клетки в другую, да еще со стрельбой, — горько посмеялся Котенев. — Вот она, жизнь состоятельного человека в наше время.

— Перестаньте, — поморщился грек, — все будет нормально. Сергей Владимирович лично справлялся о вас, передавал привет. Если приезжает Виктор Иванович, то дела обустроятся, вот увидите…

В Москве, сидя в рабочем кресле у стола, Полозов настойчиво набирал номер междугородной связи, дозваниваясь до «пришельца из будущего». После звонка Александриди и его подробного доклада о произошедших событиях Виктор Иванович уже успел повидаться с Куровым и обсудить создавшееся положение. И теперь вернулся домой и начал звонить. Наконец соединило.