— Ладно, — мрачно согласилась Джо.

— Послушай, я понимаю, твоя жизнь на улице была намного интересней, но зато теперь тебе не грозит столько опасностей, уж поверь мне, — сказал а Рапсодия, распутывая колтун в светлых волосах Джо.

— Вовсе нет, — вмешался Грунтор, который растянулся под деревом с облетевшей листвой и лежал, закинув руки за голову. — Если хочешь получить маленькую мисси в целости и сохранности, когда вернешься, оставь мне чего-нибудь покушать.

— Ты всегда так говоришь, но когда ты в последний раз кого-нибудь съел? — сердито спросила Джо.

— Живого или мертвого? Рапсодия содрогнулась:

— Ладно, мы уходим. Пока, Джо. — Она протянула руки, но девочка только кивнула в ответ.

Тогда Певица повернулась к великану, который тут же вскочил и подхватил ее на руки.

— Ты там поосторожнее, — сказал он, бережно опуская Рапсодию на землю.

— К утру вернемся, — негромко сказал Акмед. Холод повис между ними — казалось, замерзшие слова остались парить в воздухе.

— Добавь день или два на случайности. Потом вам с Джо придется рассчитывать только на себя. — Акмед кивнул Рапсодии и закинул сумку за плечо, по его лицу скользнула улыбка. — Заранее приношу тебе искренние соболезнования, если до этого дойдет.

Бетани оказался крупным городом — раза в три больше Истона. За зубчатыми крепостными стенами, окружавшими столицу со всех сторон, расположилось множество маленьких поселений. Издалека казалось, что город имеет куполообразную форму, поскольку самые большие здания находились в центре, возвышаясь над теми, что шли по периметру.

Прежде чем войти в город, друзья провели тщательную разведку, объехав крепостные стены по периметру. При этом они старались держаться на достаточном расстоянии, чтобы не привлекать к себе внимания. Акмед практически сразу же пришел к выводу, что при таком количестве солдат и дозоров им не удастся незаметно проникнуть в Бетани под видом обычных крестьян.

Одетые в простые плащи с капюшонами, которыми их снабдил Ллаурон, они подъехали к юго-восточным воротам — одним из восьми.

Если население провинции Навари жило главным образом в деревнях и фермах, разбросанных по всей стране, — лишь изредка встречались крупные земельные наделы аристократии, — а столица была очень симпатичным, но небольшим городом, то Бетани, как показалось Рапсодии, с самого начала возвели в качестве культурного центра страны, олицетворения лучших традиций ушедшего века.

Даже на окраинах улицы были вымощены. Повсюду виднелись вывески небольших лавок, постоялых дворов и таверн. Дома показались Рапсодии слишком большими — должно быть, в каждом размещалось несколько семей. А уж такого количества фонарей на городских улицах ей не приходилось видеть никогда — изящные стеклянные сферы крепились на блестящих бронзовых столбах. Вдоль домов тянулись желоба для стока воды. Здесь же можно было напоить лошадей или поставить их возле коновязи.

По закону, крупный рогатый скот можно было загонять в город только через одни ворота. Рынки и крупные лавки располагались в восточном и западном кварталах столицы, а музеи и парки — на севере и на юге. Базилика, посвященная огню, и дворец Тристана Стюарда, Верховного лорда-регента, — два крупнейших здания — стояли рядом в самом сердце Бетани. Рядом с ними располагались лишь казармы городского гарнизона.

То, что базилика, посвященная огню, построена в центре, показалось друзьям вполне естественным. Рапсодия издалека почувствовала пульсирующее пламя, песнь которого с новой силой зазвучала в ее душе. И хотя его источник был лишь тенью той ослепительной стены, сквозь которую они прошли под землей, сомнений в его подлинности у Рапсодии не возникло ни на мгновение.

— Надень капюшон и опусти голову, — тихо посоветовал Акмед, когда они миновали очередной дозор, внимательно наблюдавший за горожанами. — Продолжай двигаться в сторону базилики. Я иду за тобой, не оглядывайся.

Рапсодия кивнула и сосредоточилась на далекой песне огня, стараясь отогнать нарастающую тревогу. Несмотря на поразительную красоту, Бетани производил странное, бездушное впечатление. Как будто здесь не было места милосердию и чувству юмора. Тщательно причесанные сады казались слишком безупречными, дома — чересчур элегантными, перегруженными архитектурными изысками. Рапсодия нигде не заметила бедняков и нищих. И еще повсюду было множество солдат.

«Впрочем, — сказал а себе Рапсодия, — это все-таки столица! Здесь должны заботиться о дополнительных мерах безопасности».

Часа через два они наконец нашли базилику. Но еще задолго до того, как они ее увидели, под ногами появилось свидетельство ее близости. Мостовая здесь была украшена позолоченными листьями в форме языков пламени, вытянутых на восток, в сторону базилики. И чем ближе они подходили к храму, тем больше огненных указателей появлялось на улице. Рапсодия остановилась, дожидаясь Акмеда.

— Помнишь картины в музее лорда Стивена? — прошептала она.

Рука легко коснулась ее плеча, подталкивая вперед. Один из стражников заметил, что девушка остановилась, а Акмед не хотел, чтобы Рапсодия привлекала внимание. Когда стражник перестал смотреть в их сторону, Акмед отпустил плечо своей спутницы.

— Да, — шепнул он.

— Двор перед базиликой украшен мозаикой. Вблизи она должна выглядеть именно так. Вероятно, мы попали во внешний двор.

Они прошли еще немного. Рапсодия не ошиблась. Как только путники свернули за угол, перед ними возникло великолепное круглое сооружение, построенное из полированного белого мрамора с золотыми вкраплениями. Оно возвышалось над всеми остальными зданиями в городе.

Внутренний двор базилики украшала мозаика, изящно обрамляющая изгородь в форме языков пламени. Двор был вымощен камнями цвета огня в виде солнечных лучей. Самоцветы вспыхивали каскадом огней, едва их касались солнечные лучи. Огромные сады окружали базилику. Впрочем, сейчас, лишенные листвы, они производили грустное впечатление.

Здание базилики состояло из трех громадных, поднимающихся один над другим концентрических кругов. В центре горела золотая жаровня. Посетители сидели или стояли на коленях на разных уровнях и молились или беззвучно медитировали, а двое Посвященных в мантиях следили за огнем.

Над жаровней бесшумно мерцало яркое пламя, алое с оранжевыми и синими проблесками. И Рапсодия вновь увидела могучую стену чистого света и жара, сквозь которую они прошли, когда еще находились по другую сторону Времени. Лишь усилием воли ей удалось сдержать слезы — она вспомнила объятия огня, всепоглощающее приятие, которое испытала в сердце Земли.

Она могла бы долго так стоять, глядя на вздымающееся к небу пламя. Из оцепенения ее вывело легкое прикосновение тонких сильных пальцев.

— Пойдем, — прошептал Акмед, разом прогнав воспоминания девушки. — Он кажется мне вполне подходящим кандидатом. — Акмед кивнул в сторону ближайшего Посвященного, мужчины средних лет с выбритой головой.