а второе на цепочке под одеждой, боясь потерять. Истен открыл коробочку, крупный синий топаз блеснул в приглушенном свете светильника. Шинку украшал ряд маленьких, но так же ярко сияющих камней.

Пока я судорожно соображала, что ответить, он ловко взял меня за руку и одел на безымянный палец кольцо.

— Это помолвочное. Надеюсь, ты не передумала? — в голосе проскользнула настороженность.

— Не передумала, — я решительно кивнула. — Но меня по-прежнему удивляет, что ты захотел взять меня в жены, почти ничего обо мне не зная. А что, если я попаданка из другого мира? Что ты тогда будешь делать?

Я произнесла эти слова, и сердце ушло в пятки. Во все глаза всматриваясь в лицо Истена, я ждала его реакции. Что я буду делать, если ему факт моего попаданства придется не по душе? Если он подумает, что настоящая Аннис умерла из-за меня, что я ее убила?

И как я буду без него? Он ведь такой хороший, надежный, вместе со мной готов усыновить брошенных детей. Он зацепил меня, не избалованную мужским вниманием, с самой первой встречи, хоть я боялась сама себе в этом признаться.

Истен застыл с серьезно-каменным выражением, а потом… откинулся назад и громко расхохотался. Неловко двинув рукой, зацепил официанта с полным подносом, который нес наш заказ. Бокалы с рубиновой жидкостью полетели прямо ему на голову, обдавая волосы, лицо, рубашку. Тарелка с салатом шлепнулась ему на колени, и все это представление сопровождалось звоном битого стекла.

Призналась на свою голову! Точнее, на голову Шерриана. Он не воспринял мои слова всерьез, подумал, что я шучу. А я ведь говорила со всей серьезностью, даже не улыбалась. Это неприятно царапнуло. Я тут, видите ли, свою самую страшную тайну собиралась раскрыть, долго решалась, а ему смешно стало. Мне бы красноречие и уверенность дипломата.

Тем временем, у бедного официанта чуть не случился разрыв сердца. Он побледнел и судорожно глотнул воздух.

— П-простите! Простите! Я сейчас все исправлю!

Надо отдать Истену должное, он с невозмутимым выражением лица стер со щеки алую жидкость, облизнул палец и поднял с колен лист салата.

— Наверное, это было вкусно, — прокомментировал и посмотрел на меня.

— Мне жаль, — шепнула я. Хотя моей вины в этом, в общем-то не было.

— Выпейте успокоительного, — посоветовал официанту, который дрожащими руками совал ему платок. — Всего капля бытовой магии, и я буду в форме. Хорошо, что не прогуливал по ней занятия, хотя всегда считал их невыносимо скучными.

Сотворив заклинание, он заставил остатки салата взмыть в воздух, а рубиновые потеки собраться каплями. На одежде не осталось грязных следов, надо бы и мне когда-нибудь освоить бытовую магию.

Официант подставил миску, и остатки ужина перекочевали в нее. Бедолага все продолжал извиняться, пока его спина не скрылась из виду. На нас смотрели сидящие на веранде парочки, но комментировать случившееся никто не смел. Вот же… как запросто испарилась спокойная и доверительная атмосфера этого вечера. Как и настроение.

— Кольцо чудесное, — я подняла руку к свету, чтобы крупный топаз заиграл волшебными всполохами.

Истен перехватил мои пальцы и коснулся губами запястья.

— Рад, что тебе понравилось. Долго выбирал.

— Ты говорил, что у тебя есть какой-то план на счет отца и его источника, — напомнила я, на что он хмыкнул.

— Родителям не помешает умерить аристократическую гордыню, ведь ты заслуживаешь самого доброго отношения. Аннис, нам не стоит навязывать им твою помощь. Я уверен, скоро они сами о ней попросят.

Глава 44

За прошедшие две недели мы c Истеном виделись только на лекциях, в остальное время он был занят делом Брейна Лебота и его сообщников. Мы с нейтом Лерхеном проходили по этому делу как свидетели. Ну а меня поглотила работа в лечебнице и лекции при академии. Это все дало небольшую передышку и время на раздумья.

Той ночью, когда я вернулась домой со свидания, Уголек не поленился провести очередной сеанс кототерапии.

— Ты умна во всем, что касается целительства, но в жизни — сущий котенок. В смысле, ребенок, — говорил фамильяр снисходительно, помахивая пушистым хвостом. — Спросить его: «А что, если я попаданка из другого мира?» — вообще гениально. Если бы у меня были руки, я бы тебе поаплодировал.

— Он даже мысли не допустил, что я говорю серьезно! — ответила обиженно я.

Уголек закатил глаза и нервно дернул хвостом.

— На самом деле ты опять боишься быть брошенной, преданной. Не такой хорошей. Иначе бы набралась храбрости и сказала ему все без этих полунамеков. Ладно, трусишка. Может, это знак, что стоит пока повременить с признанием?

Я покрутила на пальце кольцо. Стояло раннее утро, Маруся еще спала, а ко мне должен был прийти нейт Вэйн. Специально попросила его явиться в такой час, чтобы я не опоздала на работу. За это время старый вояка приходил еще дважды и всегда оставлял приличную сумму — с каждым разом все больше. Он стал сдержанней в выражениях и больше не пытался язвить. Напротив, молчал и думал о чем-то своем. Замечал изменения, которые начали с ним происходить.

Я же потратила часть заработка на инструменты, забрала их из мастерской литейщика только позавчера. И у нас с нейтом Энкелем сразу нашелся повод их использовать.

Раздался звонок колокольчика, и через минуту Лалли привела нейта Вэйна. Сегодня он оставил свою трость и в целом выглядел более бодрым и подтянутым. С лица ушла одутловатость и краснота, взгляд стал более ясным.

Я исследовала его источник, убедившись, что и он, и магические каналы очистились от черноты. Теперь они были прозрачными, почти хрустальными. Для закрепления результата несколько минут я воздействовала на источник бывшего вояки, наполняя его целительской магией.

Когда процедура подошла к концу, он протянул мешочек с монетами и вдруг спросил:

— Замуж за меня не желаешь?

Я остолбенела и уставилась на нейта Вэйна, широко распахнув глаза. Он смотрел на меня, выжидая. Потом потерял терпение и пустился рекламировать себя:

— Я мужчина в самом соку, но одинокий. Вдовец. Дети взрослые. Богат, не пью, в азартные игры не играю. Деньги у меня водятся, нуждаться не будешь. Соглашайся, такие выгодные предложения делают только раз в жизни. Жена-целительница — это престижно и полезно для здоровья. Дам тебе свою фамилию, твою малышку удочерю. Ну что? — и чуть склонил голову, вглядываясь в мое лицо.

— Благодарю за