Его стихийный доспех не рассыпался, что было бы гораздо лучше, а сжался до состояния высохшей кожи. Шипов растерялся, ощутив давление извне на свой бронекостюм, и быстро сбросил защиту, чтобы заново сформировать новый покров — и тут же попал под сокрушающий хук слева, к которому я добавил пинок в бедро.

Флажок известил о моей победе, давшейся мне потерей половины заряда. Пришлось менять аккумуляторы… и в парном бою повторилась такая же ситуация.

Меня упорно тащили вверх, после чего в моей голове пронеслась догадка. От механических бронекостюмов потому и отказались, что их слабое место было именно в батареях питания. Магия выжирала из них энергию, поэтому для поддержания функционирования полевого доспеха приходилось устанавливать все более громоздкие аккумуляторы. Пока не появились интеграторы.

— Андрюша, я уже не могу! — раздался жалобный писк Лидии в гарнитуре связи. — Он меня давит как бульдозер!

— Держись, попробую этого Гагарина успокоить, — я рванул на всех парах на пилота в черно-золотистом УПД, который к тому времени закручивал гигантское огненное сверло в своих руках, чтобы кинуть в меня.

Индикатор зарядки подергивался, каждую минуту сокращаясь на одно деление. Плохо. Нужно идти ва-банк, но Гагарин не подпускает к себе, обрушивая немыслимое количество плетений на мою несчастную броню. Антимагия, конечно, работала как надо, но от хрустального перезвона моя голова распухла и грозилась взорваться как те самые магоформы — на мелкие кусочки. А еще плотная волна защитных и атакующих конструктов тормозит продвижение. Невероятно, сколько много в арсенале Гагарина подобных штучек.

Как только я начинаю сокращать расстояние, этот паразит отскакивает и все начинается заново. Хреново. Кончится заряд — я просто застыну на месте, не помогу Лидии. «Нужно что-то делать, — промелькнула банальная мысль. — Но что?»

И я решился. Взлетев свечой вверх, я снова вклинился между Черкасским и княжной, сорвал его очередную атаку и сблизился, гася интегратор. Добавив при этом удар «открытой ладонью». Красиво полетел, а зарылся в землю еще краше. Стадион ревел от восторга.

— Валим второго! — приказал я, махнув рукой в направлении растерявшегося Гагарина. — Попробуй завязать на себя его конструкты, а я подскочу поближе, погашу интегратор!

— Ага! — шмыгнула Лида и заложив вираж, ринулась вниз, бомбардируя Гагарина шарами, иглами и какими-то крокозябрами с развевающимися щупальцами.

Сергей был к этой атаке готов, но пришлось выбирать приоритет, кто из нас более опасен. Я ему не завидовал. Отвлечется на меня — его сомнет Лида. Если наоборот — тем более дело пропащее. Мне бы только подобраться на расстояние «броска кобры».

Гагарин понял, что судьба боя предрешена, и очертя голову, бросился на Пустынного Барса. Погибать — так с музыкой! Я не дал ему такой возможности. Не хватало, чтобы мою напарницу, и так измочаленную боем, он подавил морально. На последних крохах заряда — уже опасно попискивало в ушах, предупреждая о проблемах батарей — я подобрался к Гагарину и хлопнул в ладони, повторив трюк как с Шиповым. Получилось даже лучше. Противник застыл на месте, затрепыхавшись как бабочка в сачке. Лида не стала демонстрировать свою доброту. Она тоже была разозлена упорством тоболяков, которых эксперты даже в призерах не ждали. А на деле вышло совсем по-другому. Мы едва не проиграли, не сумев быстро перестроиться. Да кто бы подсказал? Нет у нас тренера, что являлось очень большой стратегической ошибкой. Сейчас бы он мог подсказать одной фразой, как нам действовать.

Увы, к подобным размышлениям приходишь, стоя на краю пропасти. Преувеличиваю, конечно. До пропасти еще далеко, но неприятный оползень уже случился. Против нас уже настраиваются очень серьезно, привлекая для этого аналитические службы. Как я и предполагал во время боя с Шиповым.

Судья вскинул красный флажок, ознаменовавший окончание боя. Над стадионом разнесся донельзя торжественный рык диктора, объявившего нашу победу. Лида от избытка чувств тоже что-то зарычала, вскинув сжатые кулаки вверх, и запрыгала, не замечая кислые улыбки поверженных противников. Я пожал им руки и поднял большой палец в жесте, что бой был великолепным. Тоболяки дождались, когда девушка сбросит шлем, и Голицын галантно произнес:

— Поздравляем, Ваше Высочество, с финалом! Теперь остался только один шаг, чтобы взять «Пурпурную Звезду». Ваш лицей заслужил Кубок.

— Особенно в лице княжича Мамонова, — добавил Черкасский, подмигивая мне. — Где такого пилота нашли? Не подскажете?

— Такого больше нигде нет, — сняв шапочку, чтобы высушить на открытом воздухе волосы, ответила Лида, шагая к козырьку трибун, откуда неслись приветственные вопли. Там же столпилась наша команда, готовая выйти на последний бой, опять формальный, но к счастью, воспринимаемый ребятами как шанс отработать тактические схемы. Нас поздравили и тобольские пилоты, после чего мы спустились в тоннель.

— Господа, приятно было с вами встретиться, — легким кивком Лида попрощалась с Голицыным и Черкасским. — Вы отлично себя показали.

— Вам удачи в финале! — вежливо раскланявшись с нами, тоболяки остановились возле своей раздевалки.

Мы отправились в свою техническую комнату, и Лида облегченно вздохнула, положив шлем на стол. Возле нее тут же засуетились Мурат с Толиком, помогая девушке освободиться от всех креплений и зажимов.

— Ты понял, Андрей!? — едва не завопила она, выскочив из клешней бронекостюма. — Кто-то сливает им информацию! Не могло такого быть, чтобы Гагарин так лихо защищался от тебя!

— Почему нет? — я смотрел, как с жужжанием расходятся грудные пластины, ножные и ручные щитки. Механики расстегнули крепления, и мне, наконец, удалось покинуть нишу экзоскелета. — Просмотрел мои бои, сделал правильный вывод, причем, единственно правильный. Так что не переживай, никто еще не допер, как мне противодействовать.

Я себя успокаиваю или свою напарницу?

— Андрей Георгиевич опять всех победил одной левой? — поинтересовался Толя, поправляя карандаш, заложенный за ухо.

— В этот раз пришлось двумя действовать, — хмыкнул я. — Батарея почти в ноль ушла. Очень сильными магоформами глушили меня, едва не грохнулся на землю.

— Так может, все-таки УПД на интеграторе использовать? — справедливо рассудил механик, не зная лишь одного: не нашел я пока способа защитить магическую плату от собственной антимагии. Поэтому придется «механиком» пользоваться.

— А сколько шел бой? — поинтересовался я.

— Да почти двадцать минут, — Мурат кинул взгляд на свои наручные часы. — Самый длинный ваш поединок, княжич. И «одиночку» затянули на десять минут против трех запланированных. Резерв аккумулятора, кстати, позволяет вытягивать до получаса.

— Хм, — я почесал макушку. — Вам, властителям брони, виднее. Может, я зря волнуюсь.

Мурат осклабился в довольной улыбке.

Тренькнул мой телефон, лежащий на столе рядом с мелкими вещами остальных лицеистов. Взяв в руки, заметил входящее сообщение. Открыл его и удивился.

«Поздравляем с выходом в финал! Так держать, Андрейка! Мы болеем за тебя!»

И внизу