Нанеся ответный удар в Киренаике 21 января, Роммель не стал обращать внимания на приказы остановиться. Одна колонна двигалась по дороге вдоль побережья к Бенгази, а в это время две танковые дивизии повернули вглубь страны. Немецким танкам путь давался нелегко, но за пять дней боев англичане потеряли около 250 танков и бронемашин. Гитлер торжествовал и произвел Роммеля в генерал-полковники. Бесталанный и несоответствующий своей должности генерал Ричи предположил, что немцы всего лишь устроили короткий рейд. Но вскоре он обнаружил, что его 1-я танковая дивизия находится под угрозой окружения. К счастью для англичан, чрезмерные амбиции Роммеля и медленное продвижение двух его танковых дивизий позволили вовремя подтянуться большей части британских сил. Ричи быстро отвел их всех обратно на «линию Газалы», оставив большую часть Киренаики. Уставшие и израсходовавшие почти все топливо войска Роммеля не стали их преследовать. Они знали, что смогут разделаться с англичанами потом.

Немецкие солдаты из подкреплений, прибывших через Средиземное море, были счастливы и горды правом присоединиться к «малому Африканскому корпусу» в пустыне. Унтер-офицер медицинской службы благосклонно оценил «колонизационную работу» итальянцев в Триполи. «Итальянские военные корабли, сопровождавшие наш караван, тоже показали свою лихость», – писал он домой. Но восторженные первые впечатления длились недолго. В Ливийской пустыне выяснилось, что «пейзаж здесь никогда не меняется: песок и камень, камень и песок». Война в Северной Африке была «совсем, совсем другой», чем в России, подчеркнул унтер. Тем не менее, немецкие солдаты тосковали по дому, когда кто-нибудь играл на губной гармошке вечером под звездами, и думали о том, что дома, в Германии, вот-вот придет весна.

Обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих был энергичным заместителем Генриха Гиммлера. Он возглавлял Главное управление имперской безопасности (RSHA), которое курировало рост бурно развивающейся империи CC. Гейдрих – высокий, лощеный скрипач и антисемит. По слухам, в жилах обергруппенфюрера текла немалая толика еврейской крови, что, кажется, только усиливало его ненависть к евреям.

Летом 1941 года Гейдриха стал раздражать путанный и непоследовательный подход к решению «еврейского вопроса» и отсутствие в этом руководящей программы. Наряду с массовыми расстрелами евреев, осуществлявшимися органами безопасности на местах, на восточных территориях, некоторые сатрапы CC начали экспериментировать с уничтожением людей в промышленных масштабах. В Вартегау с неудовлетворительными результатами были проведены испытания схемы с отведением выхлопных газов автомобильных моторов внутрь герметично закрываемых фургонов. В генерал-губернаторстве начальник полиции генерал СС Одило Глобочник начал строить лагерь смерти в Белжеце близ Люблина. Гиммлеру между тем не терпелось решить проблемы психологического стресса, испытываемого солдатами айнзатцгрупп в ходе их деятельности.

Гейдрих поручил Адольфу Эйхману составить проект документа, который Геринг подписал 31 июля. Согласно этому документу, Гейдриху поручалось «обеспечить решение еврейского вопроса путем эмиграции или эвакуации». Документ обязывал его «предпринять все необходимые организационные, технические и материальные мероприятия для полного решения еврейского вопроса в немецкой сфере влияния в Европе». Примерно месяц спустя Эйхмана вызвали в канцелярию Гейдриха, где ему было сказано, что Гиммлер получил от Гитлера указание продолжить «физическое уничтожение евреев». Вообще верховные нацистские функционеры любили при случае без особых оснований сослаться на фюрера, продвигая собственные решения. Но в данном случае немыслимо допустить, что Гиммлер или Гейдрих осмелились бы на подобный волюнтаризм в столь важном вопросе.

Были забыты прежние тезисы, что полное уничтожение евреев произойдет только по достижении полной победы. Впервые возникает непонятное беспокойство по поводу того, что нельзя упустить шансы, предоставляемые войной на востоке. Растет также давление внутри Германии и в оккупированных странах, включая Сербию и Францию: они должны переселить своих евреев на восток. В Париже военный губернатор генерал Карл Генрих фон Штюльпнагель приказал французской полиции провести облавы на французских и иностранных евреев. В результате этой операции, начавшейся 20 августа, были схвачены 4323 человека.

Инструкция Гиммлера от 18 сентября гласила, что гетто отныне будут использоваться в качестве «накопительных» лагерей. В польских гетто умерли от голода и болезней более полумиллиона евреев. Но такой процесс рассматривался как слишком медленный. В результате дальнейшего обсуждения был разработан план помещения всех евреев в концлагеря. Но даже в тоталитарном государстве имелись юридические проблемы, требующие преодоления. Например, как поступать с евреями, имеющими иностранный паспорт, и что делать с теми, кто состоит в браке с арийцами?

29 ноября 1941 г. Гейдрих направил приглашения на совещание старшим чиновникам Ostministerium (министерства оккупированных восточных территорий) и других министерств и ведомств, чтобы обсудить с ними и представителями RSHA общую политику в этом вопросе. Совещание назначили на 9 декабря. В последний момент оно было отложено. 5 декабря маршал Жуков начал масштабное контрнаступление, а двумя днями позже японцы напали на Перл-Харбор. Требовалось время, чтобы оценить возможные последствия этих знаменательных событий. А затем, 11 декабря, Гитлер сообщил в Рейхстаге об объявлении войны Соединенным Штатам. На следующий день он вызвал лидеров нацистской партии в рейхсканцелярию. Там он припомнил свою угрозу от 30 января 1939 г. относительно того что, если вспыхнет мировая война, «зачинщики этого кровавого конфликта» должны будут поплатиться за это жизнью.

После объявления Гитлером войны США и японского наступления на Дальнем Востоке конфликт приобрел поистине глобальный характер. Согласно извращенной логике Гитлера, евреи должны были расплатиться за свою вину. «Фюрер полон решимости провести чистку, – записал Геббельс в своем дневнике 12 декабря. – Он предрекал евреям, что если они еще раз устроят мировую войну, результатом станет их собственное уничтожение. Это высказывание не было фигуральным. Мировая война уже идет, и уничтожение евреев должно стать неизбежным ее следствием. Этот вопрос должен рассматриваться без какой-либо сентиментальности».

Менее чем через неделю Гитлер провел встречу с Гиммлером для обсуждения «еврейского вопроса». Однако, несмотря на то, что Гитлер горячился, всякий раз возвращаясь к своим довоенным предсказаниям о том, что евреи сами накличут на себя собственную погибель, он все еще не давал бесповоротного распоряжения по «окончательному решению». Вопреки своим апокалиптическим обличениям евреев, он, кажется, крайне неохотно выслушивал подробности о массовых убийствах, а также уклонялся от просмотра картин страданий в бою или вследствие бомбежки. Его стремление видеть насилие как нечто абстрактное представляется значительным психологическим парадоксом, учитывая, что сам он поощрял насилие как никто другой в истории.

Откладывавшаяся несколько раз конференция Гейдриха состоялась, наконец, 20 января 1942 г. на принадлежавшей RSHA большой вилле на озере Ванзее, на юго-западной окраине Берлина. Председательствовал обергруппенфюрер СС Гейдрих, а оберштурмбанфюрер СС Эйхман вел протокол. Не считая других руководителей RSHA, большинство присутствующих представляло имперскую канцелярию и высший эшелон власти оккупированных территорий. Среди участников были четыре статс-секретаря и ведущие чиновники ключевых министерств. В частности, на совещании присутствовал доктор Роланд Фрайслер из министерства юстиции, который позже приобрел печальную известность как обвинитель июльских заговорщиков в 1944 г. Министерство иностранных дел представлял помощник статс-секретаря Мартин Лютер, тезка гораздо более известного и влиятельного антисемита. Он прибыл с тщательно подготовленным меморандумом, озаглавленным «Идеи и пожелания МИД в связи с предполагаемым окончательным решением еврейского вопроса в Европе». Более половины присутствующих имели ученые степени, а значительную часть составляли юристы.