Говорил о шакренских воинах.

– Они тоже проходят обучение в храме. Их ндаримы не похожи на ндаримы учёных. Очень быстрые и свирепые. Ндаримы учёных – в основном как степные зверьки или птицы. Ндаримы воинов гораздо крупнее и сильнее. Ндаримы учёных ловкие, изобретательные…

Каракал тут же вылетел за окно, распластался снаружи, а потом долго кувыркался в открытом космосе. Женя смеялась.

– Я рад, что тебе весело, – улыбался Сирил.

Шакрен всё же ушёл, – дела в лаборатории не ждали. По словам Сирила, их подключили к секретному проекту, которым руководил Талех. Женька призадумалась… Скрытный товарищ этот командор. Какой такой секретный проект? Наверняка военный… Ладно, у неё тоже был свой проект. Вернее, совместно с Грегори. Евгения решила просмотреть шахматные партии, что он ей прислал.

После часового просмотра, Женька отчаянно зевала, но крепилась. Надо было срочно родить какую-нибудь гипотезу и связаться с Шерданом. Мало ли…. Из всей пачки стратегий и партий она выбрала только одну, поскольку Грегори пометил её световым маркером. Что означало – «обрати внимание». В результате, Женя отмела десяток слишком заумных и скучных, и наконец добралась до нужного файла.

Удивлению её не было предела. Это оказалась не партия и не совсем стратегия. Скорее, приём одного известного гениального шахматиста. Даже Женька знала о его существовании, там, в далёком прошлом. Она недоумевала.

Стратегия «пустой доски»? Как мог логически устроенный, правильный и педантичный Грегори рассматривать такой эксцентричный вариант? Наверное, со злости.

Итак, когда заходишь в тупик, расставленные фигуры начинают мешать и просто мысленно сметаются с доски, и шахматист представляет нужную комбинацию на пустом шахматном поле…

Да! Она совсем забыла, что Грегори прекратил быть занудой и стал хулиганом. С этим тоже следовало разобраться. После.

Что-то в этой «пустой доске» чрезвычайно заинтересовало Женьку. Если уж структурировано упорядоченный Грегори повёлся, то бессистемная Женька тем более. Она сама применила этот приём виртуально на голографических шахматах. Сначала воссоздавала наиболее сложные партии. Затем сметала фигуры лёгким движением руки и вглядывалась в свободное от ограничений чёрно-белое поле… И в третий раз её осенило. Сработало! Надо срочно посоветоваться с профессионалом. Прежде чем радоваться. Среди бела дня, но что поделаешь…

– Шерда-ан!!! – завопила она, старательно думая о дмерхе. – Шердан!

– Здесь я, – ответили тихо и недовольно. – Незачем так орать. Достаточно подумать.

– Откуда я знаю, настроили вы модулятор на полную громкость или нет.

Женя обернулась. Он болтался рядом, можно было коснуться. Невольно протянула руку…

– Не советую. Что у тебя?

– Есть идея.

– Для начала скажи, что у вас происходит. Фигуры словно взбесились. И ты в центре событий.

Женька мигом сообразила.

– Ничего серьёзного. Хулиганим.

– Лучше прекратите. Сингер и так мне житья не даёт… Рассказывай.

– Мы с Грегори кое-что нашли. Вернее он…

– Ты проговорилась Грегори?

– Одна голова хорошо, а две лучше, – усмехнулась Женя. – Он землянин, один из тех, что притащил меня сюда…

– Да, раньше я связывался с ним. Хорошо. Продолжай.

Женьке показалось, что Шердан нервничает.

– Что-то случилось?

– Дмерховены заподозрили неладное.

Евгения быстро поведала ему о «пустой доске» и растолковала суть своей задумки.

– Всё просто! Ты можешь переключить нейромодуляторы белых на союзников Крэспэрота?

– Разумеется… Но что нам это даст?

– Как что?! Мы выйдем из игры и натравим их друг на друга.

Если бы Шердан мог снисходительно улыбнуться, то сделал бы это прямо здесь. Но здесь он не мог и ограничился колебаниями.

– Не пойдёт. Точнее, у меня будет всего семь мгновений. А потом Сингер нас раскусит и… Последствия от моей нечестной игры добавят проблем.

– А если последствий не будет?

– Как это?

– Ещё до того, как Сингер смекнёт, мы шарахнем чем-нибудь тяжёлым по сцепившемуся противнику, а ты смахнёшь фигуры с доски. Синхронизируем процесс, как ты и говорил.

Шердан колыхнулся.

– Заманчиво, но рискованно…

– Кто не рискует…

– Это выполнимо, гипотетически, но…

– Опять «но»?

– У вас нет такого оружия, чтобы уничтожить столько кораблей разом без последствия для космоса. Такую силу не сдержать.

– Тогда надо придумать, как это сделать… А мгновение – это сколько?

– У нас время измеряется мгновениями. Трудно установить прямой эквивалент, но семь мгновений – это примерно три минуты.

– Всего лишь… Но можно успеть…

– Это неосуществимо.

– Что вы за дмерхи такие? Я знаю одного джамранского командора, который даже своим лейтенантам даёт невыполнимые задания, и те их выполняют.

Кажется, дмерх засомневался.

– Я подумаю и свяжусь с тобой.

Он начал таять…

– Погоди!

– Да, – Шердан вернулся.

– У меня есть личная просьба.

– Мы не выполняем личных просьб. Мы не боги.

– Да погоди же! Это вам под силу. Связано с моим перемещением во времени. Я, конечно, понимаю – нарушение континуума и всё такое… Меня надо вернуть. Я и сама не могу остаться здесь, пока там мой ребёнок и… А нельзя ли перетащить сюда хотя бы Андрея с Жужей? По остальным я тоже буду скучать, но они всё-таки без меня обойдутся.

– Ты сама ответила на свой вопрос, – бесстрастно заметил дмерх.

– Как? Скажи прямо.

– Нельзя.

– Говорить прямо?

– Нельзя перенести сюда ни мальчика, ни собаку. Мальчик должен остаться в прошлом. У него особая роль. Иначе, континуум исказится. А собаку нельзя, потому что на животных нейромодулятор с телепортатором не реагируют.

Ну да, какая у собаки может быть ключевая роль в истории, с точки зрения дмерхов. Даже обидно…

– Тебя мы не вправе оставить здесь. Это исключено, из соображений континуума… У твоего сына должны быть оба родителя, чтобы всё получилось и привело к нынешним событиям.

Женька буквально разрывалась от безысходности.

– А Талеху нельзя туда…

Она представила джамрану на улицах родного города. Зрелище ещё то…

– Тебе придётся смириться, – ответил дмерх. Всё равно ты ничего не запомнишь. Нейромодулятор автоматически сотрёт тебе память по возвращении.