первый день пришли: генерал-лейтенант Гозевиш от войск связи люфтваффе, контр-адмирал Краус, оберфюрер СС Кейльхаус, министериальдиригент Херц и официальный представитель железных дорог рейха. Сухопутную армию представлял сам ее начальник связи. После совместного обсуждения решали, какой аппарат будет необходим в следующем месяце, а от чего можно и отказаться. Сухопутная армия имела наибольшие потери в аппаратуре и самые большие потребности. Для меня было удручающим делом выпрашивать добавочные средства связи у ВВС и ВМС и каждый раз выслушивать оговорки, что прежде следует обратиться к рейхсмаршалу (Герингу) или гросс-адмиралу (Дёницу). Заседание на второй день проходило гармонично и слаженно. Под председательством представителя Главного комитета по электротехнике министерства вооружений и военного производства, генерального директора «Сименса» доктора Люшена собирались представители отдельных секторов. Это были: доктор Роттгардт, директор «Телефункена» – радары; Карл Шмидт, директор компании «Лоренц» – бортовые радиостанции; директор фирмы «Микс унд Генест» – производство проводов. После краткого ознакомления с обстановкой они приступали к внимательному рассмотрению пожеланий, высказанных накануне. Потом я принимал окончательное решение.

Конечно, я пользовался нашим присутствием в Берлине, чтобы поддерживать связь с Гиммлером и Арнольдом. В их штабах я встречал молодых людей, которые уже давно служили в Берлине и едва ли были знакомы с фронтом. Подполковник Фукс получил один из новых полков связи на Западе, полковник Зеллинг – 40-й полк оперативной связи.

Его сменил на посту начальника группы управления N майор Симон. В Берлине я часто обсуждал с доктором технических наук полковником Хёффлером из группы управления N вопросы снабжения армии аппаратами связи. Он относился к этому ответственно, в то время как мне в штабе приходилось только в приказном порядке требовать сбора информации у технического амтмана Кнауфа и обер-инспектора Шёпса.

Я посетил в Галле замечательную школу связи, хотя и не подчинявшуюся мне, также как и инспектору войск связи генерал-лейтенанту Йозефу Русвурму, в прошлом командиру моей роты в Мюнхене. Он тоже был нацелен на лояльное сотрудничество. Были решены вопросы полномочий. В Галле меня приветствовал начальник школы генерал-майор Вагнер. Он отличился на фронте, командуя пехотным полком, и после ранения вернулся в войска связи. Я выступил перед 70 офицерами школы. Затем в Лейпциге 750 фанен-юнкеров вышли под музыку на парадное построение; их командир полковник Панике, как и офицеры-преподаватели, обнажили сабли. Я вручил старшему вахмистру из радиоразведки Фолькману Рыцарский крест за военные заслуги и произнес речь перед будущими офицерами.

Изменение линии фронта на Востоке и Западе потребовало нового распределения сил разведки средствами связи. Радиоразведка на Западе была слишком слаба, на Востоке роты освободили от нее. После того как воздушная разведка почти прекратила свое существование и пленных стало значительно меньше, разведка средствами связи стала едва ли не единственным, хотя и недостаточно надежным средством узнать обстановку и намерения неприятеля. Мы сформировали вместе с начальником разведки средствами связи усиленный передовой отряд под командованием полковника Ботцеля. Он был наиболее опытный разведчик в этом деле, возглавлявший перед войной шифровальное бюро в министерстве. В связи с его назначением прошла необходимая перегруппировка.

Начальник группы контроля оружия 7, которая разрабатывала аппараты связи, доктор технических наук полковник Хенигст говорил о том, что в скором времени первые образцы «Оружия возмездия-2» (Фау-2) будут сбивать при помощи воздействия на электрическое управление. Следует считаться с контрмерами неприятеля, который намеревался влиять на траекторию полета или создавать ему препятствия каким-либо иным способом. Мы поручили вести техническое наблюдение особому начальнику связи в лице полковника Рандевига, который должен был сотрудничать с командой, разрабатывавшей «Оружие возмездия-2». Поскольку дело было серьезным, ему придали пункт подслушивания. На протяжении нескольких последующих месяцев соответствующих наблюдений проведено не было. Кроме того, отказались от электрического управления и заменили его механическим.

Особой заботой стали для меня технические служащие войск связи. Обер-амтманн Якоб Майр, из 7-го батальона связи в Мюнхене, мой сосед в Вене, был тактичным и полным энергии. Их корпус имел прекрасный состав. Они имели неоспоримые заслуги в разработке приборов связи в войсках и при штабах, особенно в Управлении вооружений и большом управлении артиллерийско-технического имущества и при приемке. Управление кадров неожиданно для всех перевело всех начальников финансовой части в офицеры, забыв при этом о технических служащих (N). Начальник управления кадров Бургдорф обещал мне исправить эту оплошность. Несмотря на многочисленные претензии, произвести какие-либо изменения мне больше не удалось. Только позднее мне стало ясно, что некоторым это принесло пользу, когда они после войны пытались найти работу. Майр просил меня не забывать об обер-амтмане Бодемане и принять во внимание его труды. Он был действительно незаменим. С самого начала войны он, прежде опытный радист на службе почты рейха и радист-любитель, самостоятельно и успешно работал над распределением все более усложнявшихся и увеличивавшихся частот. Он оставался важным работником штаба службы связи сухопутных войск до конца войны.

В 1944 г. желтые нашивки носили 200 тысяч человек. Я был над ними начальником. Для 30 тысяч военнослужащих войск связи штаба оперативного руководства вермахта я был непосредственным начальником с полномочиями командующего генерала. Численность войск связи ВВС была в это время в два раза больше. Военно-морские силы не имели никаких войск связи, подобных тем, что были в сухопутных войсках и люфтваффе. Они пользовались линиями связи почты рейха. Войска связи СС имели такую же организацию, что и в сухопутной армии.

После того как все задачи были проработаны и дела, по моим представлениям, пошли, я мог спокойно отправляться в поездки, чтобы снова, по обыкновению, на основе личных впечатлений получить представление о положении дел и не только выслушать все накопившиеся у моих подчиненных, боевых товарищей, вопросы, но и обсудить их рабочие возможности.

Штаб группы армий «Центр» располагался неподалеку в Ортельсбурге[136] в казармах Йоркского егерского батальона. Генерал-фельдмаршала Буша сменил генерал-полковник Рейнхардт, генерал-лейтенанта Кребса – генерал-майор Хайдкемпер. У полковника Колхауэра, как обычно, связь была в полном порядке. Я спросил его, теперь, когда фронт приближается к Родине, не стоило ли поддержать комендатуры связи вермахта с помощью подготовленной еще в мирное время документации. Он ответил отрицательно и рассказал об установлении им непосредственной связи с почтой рейха. Во время поездки в Берлин я остановился на три часа в Кёнигсберге, которые я потратил на посещение коменданта связи вермахта. Поблизости от моей прежней квартиры я обнаружил его вместе со штабом, спящим непробудным сном. Он был напуган неожиданным визитом. Я спросил его о документации, которую я вместе с Кляйндинстом подготовили в 1931 – 1933 гг. на случай крайней необходимости. Речь шла о карте всей Восточной Пруссии в