войск и командованием группы армий «Центр» с группой армий «Курляндия». Существовал риск того, что переговоры могут прослушиваться, но с этим приходилось мириться. Перед началом связи каждого переговорщика предупреждали об этой опасности.

Генерал-лейтенант Винтер замещал начальника штаба оперативного руководства ОКБ (Верховного главнокомандования вермахта). Майор Нильсен, который был моим начальником оперативного отдела штаба и связным, исполнял свои обязанности на посту начальника связи при Верховном командовании вермахта без нареканий.

Начальник штаба оперативного руководства О КВ Йодль посвятил меня в свои намерения начать крупное наступление на Западе. Он хотел воспользоваться зимней погодой, чтобы незаметно «подкрасться» к вражеским самолетам. 5-я и 6-я танковые армии должны были прорвать линию фронта в направлении Антверпена, форсировав Маас, чтобы рассечь армии неприятеля. Он обязал меня не говорить ни с кем об этом плане.

В конце ноября 1944 г. спецпоездом переехали в Берлин Гитлер, Верховное главнокомандование вермахта, штаб оперативного руководства ОКВ и Генеральный штаб сухопутных войск (ОКХ). Гитлер обосновался в рейхсканцелярии, Кейтель и Йодль – на своих квартирах в Далеме. У них были оборудованы почтой рейха небольшие телефонные коммутаторы. Их мощности, особенно в рейхсканцелярии, не хватало для проведения ежедневных переговоров, которые вел Гитлер. Батальон связи фюрера взял дело в свои руки и усовершенствовал их работу. В рейхсканцелярии была сооружена Телефонная станция 500, в Далеме, для Кейтеля и Йодля – коммутатор «Кримхильда» для телефонной и телетайпной связи.

Большая часть телефонной связи обслуживалась коммутатором на Бендлерштрассе через посредство узла связи «Цеппелин», чтобы непосредственно самим осуществлять функционирование и подготовку связи, при этом командующий армией резерва лишался права ее использования при отдаче приказов.

Переезд начальника Генштаба и его отделов, в том числе и отдела начальника связи, был быстрым и простым. Для его размещения были использованы бункеры, построенные еще до войны. На учебном полигоне Цоссен находились два сооружения, замаскированные под небольшие дома: «Майбах» I и II. Они имели два наземных этажа и два – под землей. В туннелях, по которым одновременно были проложены линии отопления и телефонные кабели, связанные друг с другом и с большим узлом связи «Цеппелин». Его заняли полностью, когда Генштаб еще находился в Восточной Пруссии, и для его нужд перестроить узел уже не представлялось возможным. Иначе сложились дела штаба оперативного руководства ОКВ. Для него и лично для Гитлера были подготовлены «Майбах II» в бункере и линии связи. Гитлер никогда там не появлялся, но и Йодль не хотел иметь Генштаб ОКХ у себя под боком. Тогда для штаба выбрали помещения Управления военно-воздушного округа на Гогенцоллерндамм, где не было никакой телефонной и телетайпной связи с частями вермахта на фронте. Батальон оперативной связи удачно экспериментировал с полевыми кабелями дальней связи, которые он подсоединил к коммутационным пунктам почты рейха. Конечно, связь не была такой надежной, как на заранее оборудованном узле связи. ОКВ и штаб оперативного руководства ОКВ были переведены на Запад. Ставка Гитлера расположилась в бункере, оборудованном средствами связи, в «Адлерхорсте» под Цигенбергом. О том, где разместить штаб оперативного руководства ОКВ, так никто и не подумал, так как подготовленное для него место в окрестностях замка Цигенберг занял штаб командования «Запад».

Были выбраны казармы во Фридберге, которые не имели никакой защиты от осколков при бомбежке. Подвергать работающий штаб такой опасности граничило с преступлением. И снова связисты из Ставки фюрера занимались обеспечением кабельной связи в сотрудничестве с почтой. Была также проложена линия связи Узинген – Бау-Наухайм для командования «Запад», которая теперь могла послужить и штабу оперативного управления вермахта.

10 декабря майору Зеку исполнилось 30 лет, на следующий день мне должно было исполниться пятьдесят, а 12 декабря моему старому наставнику генерал-лейтенанту фон Майеру – семьдесят. Это было причиной для небольшого праздника. Майера я поздравил письменно. 10 декабря я сначала поехал в Лимбург-ан-дер-Лан, чтобы с Оберхойзером обсудить его приготовления к наступлению. Затем я остановился на одну ночь в Гисене, где со времен Французской кампании остался бункер с зарезервированными помещениями для начальника связи с телефонным коммутатором и пунктом управления. В казармах поблизости находился штаб недавно сформированного 618-го полка связи оперативного управления, которым командовал мой кузен подполковник Байхеле, и школа связисток. Я обговорил с Байхтелем вопросы уплотнения сети связи на правом берегу Рейна для нужд командования «Запад». В мой день рождения утром мне пели связистки, а затем я объехал штабы, готовившиеся к наступлению. В бараках в лесу под Бад-Мюнстерайфелем располагался штаб группы армий «Б». Сначала я поговорил с начальником штаба генерал-лейтенантом Кребсом, так как генерал-фельдмаршал Модель отъехал. С начальником связи генерал-лейтенантом Герке я обсудил его планы и состояние связи. При штабе 6-й танковой армии СС был назначенный мной начальник связи армии полковник Фреде, которому не нравились господствовавшие там представления о функционировании связи. Мне пришлось позволить ему принимать решения самостоятельно.

В 5-й танковой армии я встретил ее командующего генерала фон Мантейфеля. Он поделился со мной своим видением обстановки и намерениями. В 47-м танковом корпусе мне встретился мой старый офицер резерва, подполковник Пиксис из Вюрцбурга, начальник связи корпуса. Это были опытные офицеры связи танковых войск, на которых их командующий мог положиться. Приподнятого настроения в войсках не отмечалось, но была надежда на успех.

Разочарование постигло меня на следующий день при посещении 7-й армии, которой выделили полосу наступления на левом фланге. Ее начальник связи не был компетентен в этих делах. Я только высказал свое мнение относительно его намерений, не собираясь его поучать.

16 декабря 1944 г. началось наступление в Арденнах. Оно стало большой неожиданностью для противника. Это замечательно характеризовало поведение войск на пятом году войны. Не было ни одного перебежчика, что случалось во время Первой мировой. Мы не выходили в эфир вплоть до начала наступления. Эффект радиомолчания мы испытали на себе, когда нас застигла врасплох высадка союзников и десант в Северной Африке. В области маскировки радиопередач англичане были нашими самыми опытными и опасными противниками.

5-я танковая армия, в которой не было как в 6-й танковой, столько дивизий и колонн, что препятствовало бы продвижению по плохим зимним дорогам, продвинулась далеко вперед и захватила много пленных. В «Адлерхорсте» многие молодые офицеры, не нюхавшие пороха, заговорили о повторном занятии Парижа. Кто-то пожаловался, что телефонная связь работает не так, как обычно. В это же время майора Лозе, начальника управления эксплуатации средств связи, назначили комендантом Ставки фюрера; на дорогу туда ему требовалось полчаса езды. Я обратился к Йодлю и Кейтелю, удивленный тем, что майора перевели туда, где он и находился. Немного ниже «Адлерхорста» в Цигенберге