Подобная же участь постигла и другие его послания. Впрочем, поставление антипапы, состоявшееся вслед за императорским коронованием, не было одобрено даже сторонниками императора. Петр Корвара или Николай V, как именовался новый папа, нашел тем меньше сочувствия, что уже через два года он покорился Иоанну (1330 г.). Наступившая в это время смерть Фридриха Австрийского дала самому Людовику повод искать примирения с папой. Так как он ни за что не соглашался отказаться от короны, которой всячески домогался, то все дело рухнуло. Когда же Людовик, наконец, пожелал принести эту жертву (1333 г.), то все расстроили обстоятельства. Составившийся одновременно план передать корону герцогу Генриху Нижнебаварскому, своему двоюродному брату и зятю короля Иоанна Чешского, встретил противников в лице как короля Неаполитанского, так и итальянских городов, вообще враждебно настроенных к империи. Отречение вследствие этого не состоялось и вскоре было взято обратно. Поворот этот находился в связи также с затруднениями, которые Иоанн потерпел со своим учением о «Visio beatific». Дело в том, что в своей проповеди (в день всех святых 1331 г.) он провозгласил, что души праведных удостаиваются лицезрения Господа не тотчас после смерти, а после первого суда. Воззрение это встретило возражения и было в конце концов опровергнуто.

Бенедикт XII (1334–1342 гг.), ему наследовавший, строитель папского двора в Авиньоне, был более склонен к примирению, но это ему не удалось. После всего того, что было сделано, это и само по себе представлялось делом весьма трудным. Ныне оно осложнилось, так как противником баварца оказался именно король французский. Не помогло этому даже то обстоятельство, что имперские сословия повсюду проявили решительный образ действий в отношении курии. Именно в Ланштейне в 1338 г. они обязались неразрешимой клятвой защищать честь, права и достоинство империи, разъяснив, что почтенный избранием eo ipso получает полное право на императорское достоинство. Впрочем, одним днем позже в Рензэ они поколебались и предоставили папе право утверждения избрания германского императора. Вследствие этого выступление это не произвело должного впечатления. Впрочем, примирение это не состоялось даже тогда, когда Людовик в 1341 г. заключил союз с Филиппом IV и французский король сам взял на себя посредничество в этом деле у Бенедикта. При тех дурных отношениях, которые тогда существовали между Парижем и Авиньоном, ходатайство это не имело никакого результата. Между тем Людовик, женив своего сына Людовика Бранденбургского на Маргарите Молтас, супруге принца Иоанна Генриха Чешского и наследнице Тироля, в ближайшие годы сделал такой шаг, который намного отдалил даже мысль о примирении, так как этот брак был тяжелым преступлением против христианского брачного права.

В связи с происшедшей переменой в понтификате были сделаны новые попытки восстановления мира. Но они были столь же малоуспешны, как и предыдущие. Требования, которые предъявил к Людовику любивший пышность Климент VI (1342–1352 гг.) были столь высоки, что были отвергнуты имперскими сословиями. Напротив, ныне обнаружилось, что последние действия императора вызвали против себя сильнейшее неудовольствие и создали настолько серьезные затруднения, что часть курфюрстов от него отделилась и высказалась за люксембуржца Карла IV (1346–1378 гг.), короля Чешского и внука Генриха VII. Так как Людовик в ближайшем времени скончался, а его преемник Гюнтер Шварцбургский весьма рано умер (1349 г.) и незадолго до своей смерти примирился со своим противником, то Карл вскоре получил всеобщее признание. На Пасху 1355 г. он в Риме из рук кардинала по поручению папы получил императорскую корону и в ближайшие годы урегулировал вопрос об императорском избрании, послуживший поводом к изложенному 35-летнему спору из-за престола. Изданная с этой целью Золотая булла, устранив чуждое вмешательство, законность избрания поставила в прямую зависимость от большинства голосов избирателей — курфюрстов.

Около этого времени «авиньонское пленение» стало обнаруживать свое неудобство в отношении к церковному государству. Климент VI путем купли у неаполитанской королевы Иоанны приобрел для Римского престола Авиньон (1348 г.). Лежавшее к востоку от города Венесенское графство также досталось папскому престолу уже по Парижскому миру 1229 г. от графа Раймунда Тулузского. В то время, как во Франции папская территория расширялась, в Италии владения папы терпели значительный урон. Во многих местах возвысились властители и сбрасывали с себя папское владычество. В самом Риме после ниспровержения аристократии приобрел власть в качестве народного трибуна Кола ди-Риенци (1347 г.). Хотя через семь месяцев он и пал, но время беспорядков еще не миновало. В начале правления Иннокентия VI (1353–1362 гг.) в лице Франца Баронцелли явился новый трибун. После его падения Кола опять занял место во главе правительства. Но его господство длилось столь же короткое время, как и в первый раз. Вспыхнувшее, вследствие его тирании, восстание вместе с правлением положило конец и его жизни. При таких обстоятельствах кардинал Альборнос увидел себя в необходимости прочнее водворить папское господство, что ему и удалось благодаря его проницательности и энергии. Его же мудрости папское государство обязано новым законодательным сборником, обычно называемым по его имени «Constitutiones Aegidianae» и просуществовавшим до начала XIX в.

Уже во время ближайшего понтификата не раз возникал вопрос о папском местопребывании. Изгнание длилось уже слишком долго. Кроме Франции повсюду видели в удалении папства из Рима нечто неестественное. Различные голоса настойчиво требовали возвращения пап в Вечный город. За это были император Карл IV, поэт Петрарка, св. Бригитта Шведская, после смерти своего супруга подвизавшаяся в Риме, и т. д. Урбан V (1362–1370 гг.) признал это прямо необходимым и покинул Авиньон (1367 г.). Так как он в конце своей жизни опять сюда возвратился, то зло продолжалось, и светскому господству пап в Италии не раз угрожала серьезная опасность. Управление легатов вызывало в церковном государства всеобщее недовольство, почему Флорентийская республика в собственных интересах пользовалась этим настроением, чтобы возбуждать обывателей его к мятежу. Наконец восстание охватило большую часть страны. Григорий XI (1370–1378 гг.), племянник Климента VI, вследствие этого принужден был бороться против этого всеми средствами. Он провозгласил анафему и интердикт над Флоренцией (1376 г.) и отправил в Италию отряд бретонских наемников. Более, однако, рациональным, чем все эти мероприятия, в это время было возвращение в страну. Этого решительно потребовала выступившая ныне в качестве посредника между спорящими сторонами св. Екатерина Сиеннская. Таковое состоялось осенью 1376 г. При обостренных отношениях обстоятельства долго не могли прийти в порядок и это тем более, что мирному настроению некоторое время усиленно мешали флорентийцы. Вследствие этого Григорий опять подумывал о возвращении в Авиньон, но этому помешала смерть, явившаяся прелюдией грядущего великого раскола.

Мнимая булла «Quia in futurorum» или «Ne praetereat» Иоанна XXII, которая отделяет Италию от Германской империи, есть не что иное, как разработанный в канцелярии короля Роберта Неаполитанского проект.

Со времени возвращения из Авиньона резиденцией пап делается Ватикан, а не Латеран, как было раньше.